Для Перри разница была. Огромная.
И она никуда не делась утром, после целой ночи колебаний, когда в восемь часов, держа под мышкой большой блокнот, он заставил себя пересечь прямоугольный внутренний двор старинного оксфордского колледжа, с которым ему вскоре предстояло расстаться навсегда, и подняться по изъеденной червями деревянной лесенке, ведущей в квартиру Бэзила Флинна, руководителя научно-исследовательских работ, профессора юриспруденции. Десять минут назад Перри позвонил ему с просьбой о краткой консультации по личному и конфиденциальному вопросу.
Флинн был старше его всего на три года, но, по мнению Перри, уже успел стать распоследней общеуниверситетской проституткой. «Я, пожалуй, смогу уделить тебе время, если придешь прямо сейчас, — важно ответил он. — В девять совещание у декана, а они обычно затягиваются».
Он был в темном костюме и черных ботинках с начищенными пряжками. Степень ортодоксальности снижали лишь тщательно расчесанные волосы до плеч. Перри не придумал заранее, с чего начать разговор с Флинном, и выстрелил, как стало ясно ему самому, наобум.
— В прошлом семестре ты пытался завербовать одного из моих студентов, — брякнул Перри, едва шагнув через порог.
— Что-что сделать?!
— Дик Бенсон. Сын египтянки и англичанина. Говорит по-арабски. Он хотел получить грант, а ты намекнул, что ему стоит кое с кем пообщаться в Лондоне. Он не понял, о чем речь, и попросил у меня совета.
— И что ты сказал?
— «Если эти лондонские знакомые — те, о ком я подумал, будь осторожен». Я хотел предупредить, чтобы он на милю к ним не подходил, но потом решил, что не стоит. В конце концов, это его выбор. Я прав?
— Насчет чего?
— Что ты его вербовал. Ты охотишься за мозгами.
— Куда я его вербовал?
— В шпионы. Дик Бенсон не знал, что его ждет, так откуда мне было знать? Я тебя не обвиняю. Я просто спрашиваю. Это правда? У тебя действительно есть с ними связи? Или Бенсон выдумывает?
— Зачем ты пришел и что тебе надо?
Перри готов был все бросить и уйти. Он даже направился к дверям, но потом остановился и повернулся к Флинну.
— Мне нужно повидаться с твоими лондонскими знакомыми, — сказал он, стискивая под мышкой блокнот и ожидая вопроса «зачем?».
— Думаешь присоединиться? Конечно, сейчас они принимают всех подряд, но, господи, ты?..
Перри снова чуть не ушел — ему очень этого хотелось. Но нет — он совладал с собой, сделал вдох и на сей раз подобрал правильные слова:
— Я чисто случайно набрел на кое-какую информацию… — он постучал длинными пальцами по обложке блокнота, — неприятную, неожиданную и… — Перри сделал долгую паузу, прежде чем произнести: — секретную.
— Это кто сказал?
— Я.
— С чего ты взял?
— Если это все правда, то на кону человеческие жизни. Спасение или гибель. Но это не в моей компетенции.
— И не в моей, к счастью. Я ищу таланты. Соблазняю малых сих. У моих знакомых прекрасный вебсайт. А еще они размещают идиотские объявления в прессе. Оба пути для тебя открыты.
— У меня чересчур срочное дело.
— Не только секретное, но и срочное?
— Возможно, крайне срочное.
— Судьба нации висит на волоске? А под мышкой у тебя, видимо, главное сокровище.
— Это основной документ.
Они неприязненно взглянули друг на друга.
— Ты всерьез намерен всучить это мне?
— Да. Намерен. Почему бы и нет?
— Свалить свои горячие секреты на Флинна? Который наклеит на твой «документ» почтовую марку и пошлет своим лондонским знакомым?
— Ну, например. Откуда мне знать, как вы действуете?
— А ты тем временем отправишься восвояси и пребудешь незапятнанным?
— Я буду делать, что захочу. А они пусть занимаются своим делом. Что тут не так?
— Все не так. В этой игре информатор важен ничуть не меньше, чем само сообщение, а иногда он сам по себе — кладезь. И куда ты теперь? Я имею в виду — сию минуту.
— К себе.
— У тебя есть мобильник?
— Да есть, конечно.
— Оставь мне свой номер, пожалуйста. — Флинн протянул ему клочок бумаги. — Я не доверяю памяти, это ненадежно. Надеюсь, в комнате у тебя хорошая связь? Стены не слишком толстые?
— У меня отличная связь, спасибо за заботу.
— Забери свою секретную тетрадку, возвращайся к себе и жди звонка от человека по имени Адам. Мистер или мисс Адам. А мне дай образец.
— Что?
— Что-нибудь, что их заинтересует. Я не могу просто сказать: «У меня тут сидит некий тип, который думает, что наткнулся на мировой заговор». Мне нужно разъяснить им, в чем суть.
Проглотив гнев, Перри сделал первую сознательную попытку придумать «легенду».
— Скажи, что речь идет о нечистом на руку русском банкире, которого зовут Дима, — сказал он, не сумев изобрести иных вариантов. — Он хочет договориться с ними. Дима — это сокращенное от «Дмитрий», на случай, если они не в курсе.
— Звучит весьма заманчиво, — саркастически заметил Флинн, что-то записывая карандашом на том же клочке бумаги.
Перри не пробыл у себя и часа, как зазвонил мобильник. В трубке послышался насмешливый, хрипловатый мужской голос, который впоследствии — то есть в настоящий момент — обращался к нему в подвале.
— Перри Мейкпис? Прекрасно. Меня зовут Адам. Только что получил ваше сообщение. Не возражаете, если я задам несколько вопросов, просто чтобы удостовериться, что мы правильно понимаем друг друга? Нет необходимости называть имя нашего общего знакомого. Кстати, он, часом, не женат?
— Женат.
— Его жена — полная блондинка? Типичная барменша на вид?
— Темноволосая, тощая.
— А при каких именно обстоятельствах вы повстречались? Когда и как?
— На Антигуа. На теннисном корте.
— И кто победил?
— Я.
— Чудесно. Следующий вопрос. Как быстро вы сможете приехать в Лондон и как скоро мы сможем заполучить этот ваш загадочный документ?
— От двери до двери дорога часа два займет. Помимо документа у меня еще есть пакетик. Я приклеил его под обложку.
— Надежно?
— Думаю, да.
— Проверьте. Напишите на внешней стороне обложки «Адам», большими черными буквами — например, фломастером для белья. И стойте в вестибюле, пока кто-нибудь вас не заметит.
Фломастер для белья? Речь старого холостяка, который носит белье в прачечную? Или Адам тонко намекает на сомнительные «отмывательные» махинации Димы?
