– Навсегда? – хмуро уточнил джинн, решив, что из одной кабалы угодил в другую.
– Ну что вы! Разве можно?! Как насчет следующего учебного года? Если не понравится, уволитесь. А эти полгода просто поживете здесь, освоитесь, найдете для себя занятие, возможно, захотите в чем-то помочь другим учителям или мне. Но уверяю вас, скучать некогда. Одна вот эта адептка приносит столько хлопот, что и словами не передать.
Я заискивающе улыбнулась, пошаркала ножкой и пожала плечами, а потом обратилась к бывшему рабу кувшина:
– Хаким, соглашайтесь. Знаете, как у нас весело и интересно?! Я сама из другого мира, но здесь… – Я восторженно покрутила в воздухе обеими руками, изображая ветряную мельницу.
Вот так ВШБ обзавелась джинном в роли одного из преподавателей. А когда я с опозданием явилась к концу травологии и села на свое место, то обнаружила массу интересного. Вокруг Шамилы скакали иллюзорные лягушки. Она сердито их уничтожала, но на их месте тут же появлялись другие. Лягушки тянули к девушке лапки и тоненько квакали: «Мама! Мамочка!»
Я сначала оторопело наблюдала за этим безобразием, а потом вспомнила сегодняшнее гадание и предполагаемого «младенца‑лягушонка».
– Это еще что! – прошептала мне Тельтина. – Первой появилась большая жаба в подгузнике и с соской. Ох, как Шамила верещала.
… Весна близилась к концу. Школяры судорожно готовились к экзаменам и зачетам, писали курсовые и рефераты, подтягивали хвосты. Моей самой страшной головной болью была курсовая для Аннушки. Книг с Земли по этой теме в библиотеке не нашлось. Магистр Ририн разводил руками и сетовал, что как-то надобности не было. Мир-то технический, в него отправляли только детектов, соответственно сказок не держали.
Но всех фольклорных персонажей, каких вспомнила, я воссоздала и присовокупила. В мифотворчестве народов других стран я была не сильна, а вот русские народные сказки в детстве читала в большом количестве. Впрочем, за всю Землю я отдуваться не собиралась, еще не хватало. Нет уж, пусть всякие англичане, французы, шведы и прочие рожают своих книгоходцев, отправляют в ВШБ. А уж эти адепты пишут про свой фольклор. А я – патриот!
Я сделала большой красивый плакат, прикупив ради высокой цели лист ватмана, раскрасила его. Художником я себя назвать не могла, но тут уж извините! Потом, решив не выпадать из образа, саму курсовую написала не в тетради, а на длинном свитке. Получился он в скрученном состоянии толстым, а в развернутом – дли‑и-инным. Лола уважительно цокала языком, рассматривая мои заготовки. Это еще что! Я уже с предвкушением ждала защиты курсовой, а Карел при встрече мне басил:
– Кира, может, не надо?
– Надо, Карел. Надо!
И вот наступил заветный день. К сдаче курсовой я готовилась как на войну. Вы хотели сказочных героев Руси? Их есть у меня!
Вышла я на крылечко женского корпуса и активировала свои заготовки фантомов. Ух, что тут началось! Девчонки, оказавшиеся неподалеку, завизжали и бросились врассыпную. Хорошо мои Горыныч и компания погуляли в свое время. От мужского корпуса донеслись дружный выдох и изумленные возгласы.
– Отря‑а-ад! – гаркнула я своим фантомам. – Ра‑а-авнясь! Смир‑но!
Сказочные персонажи замерли. Только Чуду-юду не хватало выдержки. Зеленый волосатый одноглазый шар подпрыгивал на месте, как мяч, и громко клацал зубами.
– В колонну по двое ста‑а-анови‑ись! – руководила я, войдя в роль командира.
Монстрики бросились строиться. Заодно потолкались, попихались, чуть-чуть подрались, но в конечном итоге выстроились. Змей Горыныч колонну замыкал и на три голоса скандалил, что это ужасная несправедливость и дискриминация.
– Мы не можем встать в колонну по двое! – кричала центральная голова. – Нас трое!
– Это дискриминация по физиологическому признаку! – верещала левая.
– Мы требуем уважать наши права! – вопила третья.
– Да ты, Горыныч, никак на все три головы ополоумел?! – уперла руки в боки Баба-яга. – Ишь, зенки-то свои наглючие выпучил! Мы, значит, строимся, а ты права качать удумал?!
– Ты, старая, не выступай! – заорали головы Горыныча, перебивая друг друга. – А то сейчас закусим твоими косточками!
– Ах ты ж, змеюка поганая! – вызверилась Яга, схватила свою метлу, выскочила из колонны и, накинувшись на Горыныча, принялась его метелить.
– А‑а‑а! Нас обижают! – заверещал Змей разными голосами и завертелся юлой, сшибая хвостом других сказочных персонажей и адептов, подошедших слишком близко.
Я уронила лицо в ладони, не зная, что делать. Уж сотворила фантомов, так сотворила.
– Отпад! – выдохнула за моей спиной Лола. – Ну ты и чудовище! Это же надо было таких монстров создать.
Я вздохнула, покосившись на массовую драку, происходящую на лужайке. Разве же остальные могли устоять и не ввязаться? Куча-мала визжала, рычала и ухала, а на вершине скакало Чудо-юдо и вопило:
– Ух, хорошо! Эх, хорошо! Ох, хорошо!
Над ним парила Жар-птица и периодически клевала его в маковку. Сивка-Бурка и Конек-Горбунок переглянулись, заржали и стали бить воздух копытами, примеряясь, чтобы скакнуть на бегающего вокруг поверженных сказочных героев Серого Волка.
– Наших бьют! – выполз из-под горы тел Соловей-разбойник и свистнул.
Деревья пригнулись к земле, школяров разметало в стороны, а стекла в окнах жалобно зазвенели. Меня, как создательницу, свист Соловья не зацепил, а вот жалобно хрюкнувшую Лолу унесло обратно в холл женского общежития.
Ой, мама! Что творится! Я ведь просто не дойду до Аннушки, чтобы сдать ей курсовую.
Потеряв надежду призвать наглядные пособия к порядку и сорвав голос, я отстраненным взглядом наблюдала, как, пригибаясь к земле, ко мне бегут от главного корпуса Мальдин, Гастон, Рив и Карел. Они были в курсе того, что я готовила, но, похоже, такого размаха не ожидали. Да я и сама в шоке была, чего уж лукавить.
– Мы позвали ректора! – перекрикивая гвалт, прямо в ухо заорал мне Ривалис.
Я дернула шеей, понимая, что, скорее всего, магистра Новарда придется отпаивать пустырником. Надо бы занести бедному ректору успокоительной настойки по ведьминским рецептам. Десять капель на стакан, и можно познать дзэн. Проверено!
– Ты что натворила? – схватил меня кто-то за плечо.
Я флегматично посмотрела на Ивара и сияющих от восторга Юргиса и Эварта. Судя по тому, что вышли они из женского корпуса, бежать по лужайке они не рискнули и перебрались через переход.
– Это вообще кто? – потряс меня, как грушу, рыжик.
– Фольклорные персонажи моей родины, – отрешенно отозвалась я.
– Ух ты ж! В какой жуткой стране ты выросла! – выпалил Эварт.
– Но-но! – огрызнулась я. Еще не хватало хаять мой мир всяким хвостатым оборотням! Родина – это святое!
