Жена предлагала снова сойтись, не захотел. Дважды в один асфальт, как говорится.… Сейчас один. Почему? Из убеждения. Было много женщин – нет радости в отношениях. Каждый хочет найти своего человека. Да, противоположности притягиваются. Можно жить всю жизнь. Но рано или поздно захочется найти своего…
От его акцента не осталось почти ничего. Я смотрела, как его пальцы уверенно держат приборы. Большие – были уже во мне, смоченные слюнями воспоминаний, напоминающими то ли взрыв на пивзаводе, то ли наводнение. Не слишком разрушительное …
– Мы действительно с Вами знакомы? – Остановил рассказ Георгий. – У меня есть ощущение, что я вас где-то видел, но вот где и при каких обстоятельствах, не могу вспомнить.
– Не знаю точно. Но ваш нос мне определенно знаком! Или он просто слишком этничен…
– Да… – Улыбнулся Георгий. – Нос у меня не скифский, и скулы тоже. Этногенез. Диссертация Гумилева. Очень увлекался одно время этой темой.
Анекдот такой есть научный. Наш выдающийся в кавычках генетик Лысенко утверждал, что если из поколения в поколение что-то менять у растения или животного – хвост подрезать у коней, например, то через пятнадцать поколений начнут рождаться кони с короткими хвостами. А академик Тамм – отец ядерной бомбы возразил ему на это – все женщины рождаются девушками.
– Смело для того времени.
– Отец ядерной бомбы мог себе позволить такие реплики. Я некоторое время жил в Германии, убедился на практике в правоте Гумилева. Не смешиваются не комплементарные этносы. У меня было много знакомых, но среди них не было ни одного случая, чтобы грузин женился на немке, несмотря на то, что принцип трех «К» немецких женщин: Киндер, Кюхен, Кирхе, то есть «дети, кухня, церковь» уже не столь актуален в немецком обществе. Грузины ищут своих по темпераменту. Все тот же вечный вопрос – найти своего…
Он сцепил кисти рук, водя большими пальцами друг по другу. От этого движения во мне в том же ритме перекатывались теплые волны.
– И все-таки вопрос, где мы с Вами могли встречаться, остался открытым, – озадаченно произнес Георгий.
– Название «Пиво-воды» вам ничего не говорит? Палатки такие раньше были. Да и сейчас еще есть. – Напомнила я.
– Ну, конечно, я не раз покупал в них пиво и воду. Особенно, в молодости. Когда все равно было, где покупать.
– И все?
– Ммм, – подумал Георгий. – В такой палатке я еще работал. Но это было очень давно.
– Когда учились на физтехе?
– Да, примерно тогда. Палатка принадлежала моей матушке, и там я зарабатывал свои первые трудовые копейки. Надо сказать, матушка меня нещадно эксплуатировала. Я был и продавцом, и грузчиком, и курьером, и бухгалтером и охранником в одном лице, а зарплату получал только продавца. За что я ей несказанно благодарен. Научила.… А какие воспоминания у меня должны быть связаны с этой палаткой? Вы покупали у меня воду?
Меня ударило током возбуждения одновременно сверху и снизу, словно контакты подсоединили с двух сторон. Он! Он! Он! Нет, в трех.…Еще обида. Резко и больно! Почему он меня не узнает? Неужели для него это ничего не значило?
– Воду покупала, да. Без газа. – Осторожно ответила я.
– Я обманул вас со сдачей? – Засмеялся Георгий. – Я готов сейчас компенсировать.
– Нет, со сдачей не обманывали. И вода была действительно без газа. А Вы больше ничего не помните? Совсем…? – От обиды я уже готова была расплакаться.
– Ну, может, Вы напомните? – Смутился Георгий. – Палатка была в таком проходном месте, на «Студенческой», народу всегда полно, и столько лет прошло, я могу что-то и упустить…. Вы уж извините меня…
– Палатка на «Студенческой»?
– Ну да.… У матери была еще одна, но я работал в той, что возле метро «Студенческая».
Электрод «обида» тут же отключили от меня. Два оставшихся «возбуждения» индуцировали все менее заметные токи. Ошибка. Это не он. Мои «Пиво-воды» были совсем в другом районе. Почему «совсем»? Просто в другом…
Я вдруг заметила сероватую, словно поседевшую вместе с волосами перхоть в его жидких кудрях, и мелкие желтые зубы, какие бывают у курильщиков со стажем и стареющих грызунов…
– Это вы извините меня, Георгий. Я обозналась. А имя у вас и правда – распространенное…
– Да ну, ерунда…, – улыбнулся он. – Чем дольше живешь, тем чаще встречаешь похожих людей. Земля такая маленькая и круглая. Все бывает.… Тогда давайте знакомиться заново? – Радостно предложил он.
– Ну, давайте…
– Как вас зовут?
– А давайте без имени пока обойдемся? Мне так комфортней. – Ответила я.
– Нуу, если комфортней…, – удивленно протянул Георгий. – Расскажите о себе, если хотите, или давайте поговорим о литературе. Что Вы сейчас читаете?
– Сейчас читаю захватывающую книжку о половых инфекциях, – неожиданно для себя самой сказала я.
Его глаза округлились, нос сделался еще больше, прибавив к своей протяженности вытянутую переносицу.
– Тема, безусловно, важная, – вежливо улыбнулся Георгий. – Что же вы вынесли из книги о последствиях прелестей жизни?
– А Вам какая инфекция больше по душе?
– Мне? Лично мне Гарднерелла вагиналис. Она не держится в мужчинах более трёх дней.
– Легковерные вы, мужчины. Она переходит дальше, в смысле выше, и остается верна своему хозяину навсегда без каких бы то ни было симптомов.
– Я справку принесу. – Включился в игру Георгий. – Возьму у друга-венеролога.
– Может, и его заодно возьмете? А справку вам обоим мой знакомый психиатр нарисует.
– Не думаю, чтобы мой друг был в вашем вкусе. Да и зачем начинать знакомство втроем? Еще успеется. После такой теоретической подготовки как ваша, к практике следует приступать вдумчиво, не спеша.
– О как серьезно. А вы уверены, что вы в моем вкусе?
– Да, вполне. Ваш вкус нацелен на мозги, такт и чувство юмора. Значит нам по пути. Так что, как говорится, приходите вечером на сеновал – не пожалеете. Книжки тоже почитаем.
Георгий улыбнулся желтыми зубками. Разговор перескочил на другую «передачу», как в велосипеде. Велосипедисту крутить легко, но далеко уехать не получится. Я крутанула привычный диалог. Легко и безрезультатно.
– Аккуратней с сеном, Георгий, огнеопасно…
– Огонь не опасен, а полезен для душевного равновесия. Нужно знать, как управлять огнём.
– Я люблю созреть. Я уже старенькая кидаться на первый попавшийся сеновал.
– Тем более надо созревать быстрей! – Хмыкнул Георгий и поднял руку большим пальцем вверх, до которого мне уже не было никакого дела. – Можно счет?
– Само не созреет, надо поливать, а лучше окучивать, – продолжала педалировать я.
