– Вы англичанки? – спросил он, убирая пистолет в кобуру. Девушка кивнула. – Это частные владения. Вы должны уйти.
– Извините, – сказала она, – мы не знали. Но мы нашли пролом в заборе и решили, что здесь есть тропинка.
– Пусть все немедленно заделают, – приказал он Паоло, который держался позади, потом обратился к удивительной девушке: – Вам лучше уйти прямо сейчас.
– Дайте нам минуту, чтобы собрать вещи. – Она повернулась к напуганной подружке, которая пряталась за ее спиной: – Ты так и будешь стоять, как истукан, или все же пошевелишь пальцем?
– У него пистолет, – пискнула подружка.
– Он уже спрятал его, – терпеливо объяснила она и незаметно подмигнула Луке. От этого подмигивания у него дрогнуло сердце. – Мы вторглись в частные владения на Сицилии, а не в Суррее, Кара.
Только когда они принялись собирать рисовальные принадлежности, Лука понял, чем они здесь занимались.
– Вы художницы?
– Мы на это надеемся, – ответила храбрая девушка, которая при виде пистолета даже не поежилась. – Мы окончили художественную школу, путешествуем по Европе и стараемся насладиться искусством прежде, чем реальный мир опутает нас своими щупальцами. Потому мы здесь и расположились. Кара пейзажистка, а вид отсюда открывается потрясающий. Нет, честно, ваша земля прекрасна.
– А вы тоже рисуете? – спросил он.
– Да. Портреты. Обычно я пишу маслом, но в дорогу беру с собой альбом.
– Можно взглянуть?
– Конечно. – Она присела у рюкзака, беспечно позволяя ему полюбоваться ее ягодицами.
Лука внезапно пронзило желание такой силы, что он ошеломленно заморгал. Обычно растрепанные замарашки не привлекали его внимания, но эта девушка…
Она выудила большой альбом. Лука пролистал его. В основном там были портреты ее подруги, превосходно выполненные. Он впервые внимательно посмотрел ей в глаза. Небывалое тепло растеклось по телу.
– Вы пишете на заказ? – поинтересовался он.
Она прищурила большие глаза цвета лесного ореха:
– Только не для тех, чьего имени я не знаю.
Он протянул руку:
– Лука Мастранджело.
– А я Грейс Холден.
Прежде чем подать руку, она вытерла ладонь о шорты. И снова жаркая волна пробежала по его телу.
– Рад с вами познакомиться, Грейс Холден.
От ее ответной улыбки у Луки перехватило дыхание. Позже, во время романтического ужина в ресторане, он спросил, почему она не испугалась пистолета.
Грейс одарила его озорной улыбкой:
– Ты же в нас не целился. Ты выглядел рассерженным, но не кровожадным.
Пожалуй, именно это задело Луку сильнее всего: как могла женщина, которая с первой встречи раскусила его, вообразить, что он способен на убийство? Грейс не интересовало, почему того человека все-таки оставили в живых. А ведь на этом настоял именно он. Этого типа уже ловили за руку в их казино на Сардинии. Люди Франческо уже готовы были бросить его с грузом на ногах в море.
Неужели она действительно думает, что ему нравится истязать людей? Или отдавать подобные приказы? Его отец, Пьетро Мастранджело, был замечательным, благородным человеком, который считал человеческую жизнь священной. И он всегда выбирал путь, причиняющий наименьший вред. Этот урок Лука хорошо усвоил.
Но Грейс искренне считает его чудовищем. Она не оценила того, что он спас жизнь проходимцу. Она поспешила бросить его, решив, что он недостоин быть ни мужем, ни отцом.
Горькое чувство охватило Луку, когда он припомнил, как она пыталась оправдать свой поступок, обвинив во всем его. Он не жалел, что ограничивал свободу жены и держал ее в неведении относительно многих вещей. Он старался защитить ее. Лука не хотел делиться с ней проблемами, в которых она не разбиралась…
Плач Лили разнесся по коридору. Снова ему вспомнились обвинения жены: «Ты хоть как-то пытался пообщаться с Лили?»
До встречи с Грейс он вообще не помышлял о женитьбе. Но с ней Луке хотелось наслаждаться каждым проведенным вместе мгновением, а потом, разумеется, произвести на свет множество шустрых bambini. Дети должны были стать плодами их с Грейс любви и никогда ни в чем не знать отказа – ни у отца, ни у матери.
Грейс украла у него эти мечты. И, будь ее воля, украла бы их снова. Он потер глаза. Плач Лили надрывал ему сердце.
Пожалуй, Грейс права. Он вел себя по отношению к собственной плоти и крови так, словно ее боялся. Но разве ребенок может пугаться отца?
Лука вышел из комнаты и крадучись двинулся к детской. Грейс ходила по комнате, покачивая Лили. Его появление удивило ее.
– Что случилось?
У Луки перехватило дыхание.
Его жена и дочь. Вместе. Освещенные луной, чей свет пробивается сквозь щель в плотных портьерах. Кашлянув, Лука впервые заметил темные круги под глазами Грейс.
– Когда ты в последний раз как следует высыпалась?
– Одиннадцать месяцев назад.
Как раз тогда, когда она ушла от него.
И он вдруг ясно представил все терзания, через которые ей пришлось пройти. Что бы она ни говорила, какой бы яд ни изливала на него, разрыв с ним дорого ей обошелся.
Она ушла не потому, что перестала его любить.
Она ушла вопреки всему.
Но Лука не знал, как отнестись к этому открытию.
– Можно мне ее подержать?
Честно говоря, он не собирался спрашивать разрешения, хотел просто взять у нее ребенка. Ведь он отец и имеет право.
Грейс помолчала, настороженно глядя на него усталыми глазами. Затем медленно кивнула.
– Может, проинструктируешь меня, как лучше поддерживать ей головку? – не удержался Лука.
На ее губах мелькнул призрак улыбки.
– Ты ей не навредишь.
Она передала ему ребенка. У Луки сжалось горло, затем тугой комок опустился в солнечное сплетение. Прикосновение Грейс и ее свежий аромат соединились с незнакомым младенческим запахом.
Он на миг перестал дышать. Не испытанные ранее чувства потрясли его до глубины души.
Лили успокоилась и с любопытством посмотрела на него. Она словно пыталась понять, кто этот незнакомец, в чьих руках она чувствует себя защищенной.
– Тебе нужно поспать, – сказал Лука, усаживаясь с Лили в кресло-качалку. – Ложись, а я убаюкаю ее. Если что-то будет не так, я тебя разбужу.
После некоторого колебания Грейс кивнула:
– Хорошо. Если ты так хочешь.
– Да, хочу.
Она наклонилась и поцеловала дочь в щечку. Волосы Грейс защекотали его шею.
– Сладких снов, мой ангелочек.
