– Первую шеренгу бойниц готовь! – скомандовал я, занеся руку вверх для отмашки. Приказ передался по цепочке солдат, притаившихся в укрытии, вспыхнули сразу сотни запальных фитилей. Одно движение рукой – и в стенах откроются небольшие отверстия, сквозь которые в толпу наступающих упадут сорокакилограммовые бомбы, начиненные осколками и горчичной пастой. Заряд в бомбах небольшой, так что, упав на землю, они еще какое-то время полежат, сбивая врага с толку, и только потом рванут, сметая все на своем пути. С дальних флангов будет не видно, что именно произошло возле стен, а тех, кто станет свидетелем этой бомбардировки, останется немного.
Серия взрывов прозвучала почти синхронно. Сразу за взрывами последовала волна тыловой атаки. В гуще наступающих войск смятение: прямо из-под ног отшатнувшихся ордынцев полезли вверх гигантские грибы стальных башен. Дело в том, что сами стены крепости – это далеко не первая цепь обороны. Примерно метров на триста вперед, под землей, тянулись врытые глубоко тоннели, в конце которых, поднимались винтовыми домкратами стрелковые турели, защищенные стенами, сделанными из толстого листового железа. Ни одно из орудий этого времени не способно пробить мощную броню вынесенных далеко вперед за линию обороны цепь управляемых дзотов. Внутри турелей стояли веерные арбалеты, разработанные мной именно для этой линии обороны. Сложная система рычагов и пусковых установок, обслуживаемая пятью стрелками. Арбалеты стреляли непрерывно. Делая залп, опускались по направляющим вниз, а на место выстрелившего орудия вставало точно такое же, но заряженное. Этот смертоносный конвейер выпускал одновременно двадцать стрел с каждой турели, которые разлетались хоть и не очень прицельно, но широким углом нанося коварный удар в спины атакующих. Выстрел! Стрелок отталкивает от себя тяжелое орудие, и на его место тут же встает другое, в то время как отработанное тут же взводят и заряжают, подготавливая к новому выстрелу, пуская по кругу.
Возле стен рвутся осколочные бомбы, начиненные едкой субстанцией, наносящей ужасные, болезненные раны, позади, выкашивая ряды противника, звонко щелкают, словно пулеметы, смертоносные машины, недосягаемые и коварные. Вот вам, гости мои, и первый сюрприз! По моей команде все мгновенно прекращается. Турели закапываются обратно в землю, стрелки на стенах гасят фитили. Все замолкают, и только вопли и стоны доносятся снизу. Я Коварь! Я злой и беспощадный колдун. По мановению моей руки, по моей злой воле бронзовые змеи у ворот нагибаются до самой земли, выплевывая в растерянную толпу смертоносное огненное дыхание. В довесок к этому вниз со стен летят кувшины со смесью спирта, бензина и растворенного в этом коктейле воска. Пылающие фигуры мечутся в отчаянных усилиях спастись, сея панику и поджигая остальных. Сальные одежды кочевников вспыхивают мгновенно, как хорошие факелы. Словно адово чистилище разверзлось под нами. Некоторые из моих впечатлительных стрелков даже затыкают уши, чтобы не слышать истошных воплей несчастных, угасающих под стенами крепости. Я даже не прошу сотников произвести подсчет потерь среди атакующих. А павших у стен ордынцев гораздо больше тысячи. Черт возьми, и это только в первый день! Что же они еще придумают? Поведут на меня кавалерию? К счастью, выбор средств у них невелик. Продолжат тупо штурмовать стены – понесут куда более значительные потери. Они еще не знают, что расположили основную часть войск как раз в зоне поражения моих ракетных установок. Пусть расслабятся. Пусть думают, что я не могу достать их с такой дистанции. Оставлю этот козырь на крайний случай.
Вопли и крики в основном стане противников были слышны даже со стен крепости. Верхушка самодовольных ханов и полководцев явно недовольна первыми результатами тотального штурма. Они наверняка еще не поняли, что произошло, не смогли принять всю логику событий. Единственное, в чем они пока уверены, так это в том, что достойно дать отпор мы можем только в непосредственной близости от стен. Тем более после того, как свое соло отыграли огромные огнедышащие змеи, висящие по обе стороны главных ворот. Видимо, всю вину за провал атаки возложили именно на них. Мифические существа – не просто бутафория, а действенное оружие, с которым придется либо считаться как с серьезной угрозой, либо устранить, не жалея сил.
– Внизу много раненых, некоторые сильно обожжены! – доложил Наум, войдя в командную башню. – Что прикажешь с ними делать, мастер?
– Если за ними придут, позвольте забрать, не препятствуйте. Будут отступать, в спину не стреляйте. А так будьте настороже и ни в коем случае не пытайтесь добивать. Теперь все в руках судьбы.
Выслушав мой приказ, Наум отправился по рядам передавать указания, а Мартын только недовольно хмыкнул, насупившись. Зная его буйный характер, могу предположить, как бы он поступил.
– Это только начало, Мартын. Последуют еще атаки. Их будет много, и настанет момент, когда у нас каждая стрела будет на счету, а эти недобитки не доживут и до конца дня. Пусть стонут и кричат, вселяя страх в соплеменников. Аукнулись им сожженные деревни и города русские. Злость свою копи на тех, кто еще целехонек! – махнул я рукой в сторону улепетывающих кочевников. – Не следующей, так через одну, они пойдут атакой конными лучниками и постараются разделиться, зайти с флангов. Мы не можем себе позволить распылять стрелков по стенам, их у нас не так уж и много, так что иди вниз к артиллеристам и прикажи заряжать «великанов». Пусть наведут все орудия на самую дальнюю отметку и ждут моего сигнала.
Злорадно ухмыльнувшись – заранее предвкушая эффект от пальбы, Мартын поспешно сорвался с лавки и слетел вниз по лестнице. Откуда-то сверху мягко, по-кошачьи спрыгнул Чен. Вплотную приблизился к кольчужной занавеске и посмотрел вниз. На лице китайца не дрогнул ни один мускул, и я так и не смог понять, какие чувства испытывал мой самозваный телохранитель, глядя, как корчатся в мучениях наши враги.
Больше в этот день ордынцы атак не предпринимали. Видимо, взяли короткий тайм-аут, чтобы перегруппировать силы и собраться с мыслями, проводя анализ всех ошибок, которые они успели допустить. Да уж, ребята, это вам не степные просторы. Сколько лет пройдет, прежде чем вы научитесь как следует штурмовать нормальные, хорошо вооруженные и защищенные крепости. Не могу себе даже представить, что сейчас творится у них в головах, но одно ясно наверняка: будет большой совет и коварный план. Ханы смекнули, что ломиться на стены – такое же бесполезное занятие, как ругаться матом, ожидая, что мы сдадимся.
Они подтащат баллисты, онагры, катапульты и прочие осадные орудия, чтобы разнести крепость вдребезги. Вопрос в другом: сколько таких орудий они действительно могут выставить против каменных стен и что они будут делать, когда я смету их чуть ли не одним-единственным залпом? Такой расклад начинает мне все больше напоминать игру в «дурака», когда остаешься один на один с веером поднятых карт и тупо молотишь наугад всем, что только под руку попадается. И в моем веере больше козырей, чем у многочисленной… пока еще кочевой армии.
Орда. Сплоченное дисциплиной, жестокостью и жаждой наживы войско – вот уж кто ведет войну обстоятельно и без сантиментов. Я допустил оплошность – позволил собрать мертвых и раненых с поля битвы прямо у себя под стенами. Наивно полагая, что вслед за этим последует хоть и короткая, но все же пауза в боевых действиях, хотя бы на тот период, пока они совершат все похоронные обряды. Куда там! Мало того что они приволокли из тылов метательные орудия, ничуть не уступающие по мощности моим требушетам, так они еще и устроили акт глумления над собственными же жмуриками. Собирая воедино успевшие окоченеть бренные тела людей и животных, они стали разводить костры, ставить огромные чаны, чтобы вытапливать жир, как объяснили мне разведчики. Я чуть дара речи не лишился, узнав подробности этой нехитрой процедуры. И уже не было сомнений в том, как они применят такое сырье. Вытопленный жир соберут в кувшины, зарядят в катапульты, запалят и швырнут в нашу сторону, стараясь перекинуть эти отвратительные, я бы сказал даже оскорбительные, снаряды через стену. Вот ублюдки!
