Книга За пределами замка, страница 15. Автор книги Ольга Жван

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «За пределами замка»

Cтраница 15

– Умение или сила?

– Сила… – ответила Аурелия не задумываясь, не потому что поняла или выбрала, а потому что почувствовала правильность слова…

– Сила. Правильно. Умения тебе еще не хватает, как и знаний. Вслед за которыми придет понимание. И только после них к тебе придет принятие…

Постепенно звук становился все более отдалённым, превратившись в неразличимый шум, напоминающий отголоски чужого эха…

* * *

– Аурелия? Ты совсем меня не слушаешь?!

Девушка перевела тяжелый взгляд на говорившего. Верес смотрел на нее с легким раздражением, видимо он уже долго пытался добиться какой-то реакции на свои слова. Аурелия растерянно улыбнулась, невольно залюбовавшись тонкими и немного жесткими чертами уже привычного лица, и пошла вперед по пыльной дороге. Обдумывать и обсуждать произошедшее ей совершенно не хотелось. Теша себя надеждой на то, что ее сознание само справится с новой полученной информацией, она молча смотрела себе под ноги, стараясь отогнать обрывки еще звучавших в голове мыслей.

Глава 5

…Стихоплеты сочиняют стихи-заклинания, которые впоследствии реализуются. Такие заклинания могут служить для помощи или вреда, лечения или умерщвления, наполнения отвагой и радостью или поглощения ужасом и тоской. Любые оттенки состояний и ощущений могли быть заключены в слова. Все зависело от человека, использующего такой мощный инструмент, как слово, поклоняясь его силе и проявляя должное уважение. Позже, переходя из уст в уста, такие творения становились народным фольклором, видоизменяясь под влиянием чужой неточной памяти и теряя при этом часть своих первоначальных качеств. Знание страшных или нет, сильных и слабых, злых и добрых звуков зарождалось в стихоплетах вместе с жизнью и вместе с нею же уходило в небытие. Им не положено было кого-то учить, считалось, что только рожденный с этим талантом мог правильно реализовать задуманное Вселенной через собственные мысли и речь. Вдохновение являлось неотъемлемой частью характера таких бродячих мужчин…

* * *

Да, и этот дар был предназначен для мужчин, может быть в силу их более устойчивой психики, а возможно просто потому, что в девочках никто не пытался рассмотреть какой-либо другой талант, кроме умения ухаживать за младшими братьями-сестрами и помогать матери по хозяйству… Аурелия уже потеряла надежду увидеть описание дара женщин. Впрочем, свой талант в этой замечательной книге она еще тоже не нашла, и то, откуда о ней узнал Борг, ее интересовало с нарастающей силой. Она уже не единожды пожалела о том, что не спросила у него, пока была такая возможность. Теперь же девушке оставалось лишь смотреть на такой знакомый, и в то же время чужой профиль Вереса, который являлся отдаленным и единственно доступным напоминанием о палаче.

Эту ночь они проводили под крышей. Темнота настигла их раньше усталости, поэтому спать никто не спешил. Огонь в камине уютно трещал, и ничто не напоминало о том, что эта весна скорее была похожа на осень своими постоянными дождями, размытыми сырыми дорогами и нервничающими, утопающими в грязи возницами. Для важных гостей была выделена отдельная просторная комната с собственным камином и большим столом, поэтому Аурелия удобно подогнув под себя ноги, погрузилась в чтение.

Хозяйка постоялого двора, получив пригоршню монет, сама обслуживала дорогих гостей, подобострастно заглядывая им в глаза. Аурелия старалась не отвлекаться от книги, потому что один вид этой грузной, неопрятной с жадным блеском в глазах женщины вызывал у нее стойкое отвращение.

* * *

…Купчихи. У них своя собственная правда, живут в узлах паутины, держат постоялые дворы и трактиры. Торгуют местом на ночлег, едой и выпивкой. Крепко, как жирные вечно голодные паучихи, держатся за свой клочок земли, выжимая выгоду с каждого метра. Их жадные бегающие черные глазки увеличивают сходство с насекомыми, с той лишь разницей, что, в отличие от паучьих, сами купчихи плести паутину не могут, и только находя свободный узел – перепутье, селятся на нем и ревниво оберегают захваченные владения… С богатыми постояльцами лебезят, со слугами – крайне жестоки…

* * *

Аурелия звонко рассмеялась. Описание в книге было сделано не только достаточно красноречивое и точное, но еще показывало отношение и характер автора, его написавшего. Понимание того, что впечатление полностью совпадало, заставило Аурелию ощутить какую-то близость к автору, из-за чего ей стало грустно. Она первый раз задумалась о том, что за все эти долгие месяцы ей ни разу не пришла в голову мысль о возвращении в замок. Ей, почему-то, больше нравилось с приятной грустью вспоминать Борга, чем думать о реальной встрече с ним. Быть может, потому, что в прошлом ей было все понятно, а будущее вызывало такое количество вопросов, что проще было делать вид, что его не существует. Во всяком случае, Аурелия точно не знала, что было вплетено в одну единственную оставшуюся ей нить судьбы. Был ли там Борг вообще? Встреча? Короткий миг или годы? А если был, то в роли кого? Она уже и сама не понимала, чего же хочет от самого его существования.

Верес, привлеченный быстро оборвавшимся мелодичным смехом девушки, присмотрелся к ней внимательнее. Огоньки, заплясавшие в его глазах, сделали их темнее, и, погасив их блеск, он подумал о том, что красивый смех слишком редко звучит в их компании.

Девушка же не замечала ничего вокруг, глядя в огонь, она опять ускользала из реальности. Из той, в которой сидела рядом с интересным молодым мужчиной, внимательно рассматривающим ее лицо с тенью затаенной грусти.

* * *

Поляна на этот раз была осенней. Грустной с опавшей листвой. Даже стоявшие плотным кольцом деревья не тянулись больше друг к другу, они лишь тихонько шелестели сухими ветвями, роняя остатки некогда нарядного одеяния. Кристально чистая вода, падающая в водопаде, тоже казалась грустной и пустой. Глядя на этот изможденный родной уголок, Аурелия ощутила невыносимую тяжесть на сердце, как будто все, что было ей дорого, вдруг исчезло, умерло… или было искалечено варварской рукой. Только вот рука была ее собственная, и вся тяжесть потери навалилась сейчас на нее в один момент, и не было больше сил улыбаться, дышать, жить…

Слезы потекли горячими ручьями по бледным щекам, как остатки ее собственной жизненной силы. Чистая вода к чистой воде… Аурелия упала на колени и полностью отдала свое сердце щемящей грусти, почувствовав себя маленьким уставшим ангелом с опадающими крыльями, которому больше негде спрятаться, ощутить себя защищенным и любимым, негде почувствовать радость…

* * *

– Аурелия! Аурелия!

Знакомый голос пробивался сквозь туман уплывающего сознания, теплые руки мягко держали девушку за плечи, легонько встряхивая…

– Я же предупреждал, что тебе еще нельзя туда возвращаться! Это место тоже должно восстановиться! Как и ты сама!

– А как же мне восстановиться без этого места? – тихонько спросила Аурелия. – Куда мне убегать? Это же был мой дом…

Девушка закрыла лицо руками и разрыдалась. Она даже почти понимала в этот момент, как глупо звучали ее слова о доме, понимала, что ее детские рыдания, причитания и жалость к себе – это еще более глупое проявление слабости, чем попытки вернуться в место, которое она сама практически лишила жизни. Понимала, но ничего не могла с собой поделать. Наверное, она просто устала. Устала от бесконечной дороги, от загадок, от вопросов, от чужих ожиданий, от движения вслепую, от упущенных шансов прожить жизнь по-другому, устала забывать лица людей, которые когда-то, как она считала, были ей бесконечно дороги. Эти лица, как кусочки мозаики с чужого полотна, исчезали из ее памяти. Как нечто, чего никогда не было и никогда не будет.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация