– Это очень важное событие для меня! Я бы подарок приготовила, – шепчу, страстно ему на ухо.
– Ты уже сделала мне подарок! Себя, подарила! – Джейми страстно целует меня, сжимая ладонью мой зад!
Я хихикаю и возбуждаюсь одновременно от его рук, от его губ, от его прикосновений и от его признания. Мы входим в очень красивый, светлый, роскошный дом и поднимаемся по широкой лестнице на второй этаж, направляясь в правое крыло особняка. Рэйчел открывает двери и приглашает нас в большую потрясающей красоты столовую. Из-за стола встает молодой человек лет двадцати пяти и идёт, к нам встречу. Наверное, это брат? Красивый! Только нет в нём такой агрессивной сексуальности и утонченной нежности, как в Джейми, которая притянула меня к нему, как магнит, – отмечаю про себя.
– Здравствуй отец! – холодно приветствует его, Джейми.
– А? Джейми! – только этими словами удостаивает мистер Эдвардс.
– Артур, привет!
– Привет братишка, – они обнимаются, похлопывая друг друга по плечу.
– Артур, отец! Познакомьтесь с моей Хеленой, – делает акцент на слове «с моей», Джеймс. Артур, поворачивается ко мне, протягивает руку и так радостно улыбается, что я невольно, тоже отвечаю ему широкой улыбкой, протягивая руку.
– Привет! – говорит он.
– При…, -только успеваю сказать я, как Джейми нетерпеливо разрывает наше рукопожатие и ведёт на свои места. Я даже растерялась, от неожиданности. Почему Джейми такой стал напряжённый? Неужели, это все из-за присутствия отца? По-моему мистер Эдвардс, вполне миролюбивый мужчина, только, совсем не разговорчивый, – размышляю я, косо поглядывая на мистера Эдвардса. Галантно отодвинув стул, Джеймс помогает мне сесть на мягкий с бархатной обивкой стул, наклонившись ко мне, он нежно целует меня в шею, отчего я млею, расплываясь довольной улыбкой. Заметив внимательные взгляды Рэйчел и Артура, я снова краснею, опускаю голову и решаю отвлечься рассматриванием серебряных столовых приборов, разложенных в ряд около моей тарелки.
Мы садимся за красивый, большой стол, уставленный разными деликатесами и пара слуг, начинают ухаживать за нами. Я чувствую себя некомфортно от того, что они вьются около меня, от напряжения которое исходит от Джейми, от того, что я не умею пользоваться приборами, которые лежат около моей тарелки. И всё же переборов страх, решаю вести себя непринужденно и есть той вилкой, которая мне нравиться, не обращая внимания на весь этот дворцовый этикет! Приносят первое блюдо, его сменяет второе и так далее. Название блюд не знаю, ни разу их не готовила. Но всё настолько вкусное, что просто пальчики оближешь! Джейми поглядывает на меня и улыбается, подсказывая какими приборами, что надо есть и что наливать в фужеры разных размеров. Я чувствую себя такой недалёкой, что периодически краснею. Отец Джейми не обращает на нас никакого внимания, читая газету. Чувствуя всё-таки общее напряжение за столом, мне хочется как-то поддержать Джейми и понять всё-таки, что за человек его отец. Но вдруг Рэйчел нарушает молчание.
– Я хочу произнести первый тост и поднимаю этот бокал в твою честь сынок! С днём рождения тебя, родной! Желаю тебе здоровья, большой любви, – она смотрит на меня, и ласково улыбнувшись, снова обращается к Джеймсу. – Успехов и процветания в твоём бизнесе и чтобы ты нас чаще навещал! – мы поднимаем бокалы прекрасного шампанского «Luis Roederer Cristal Brut – 1985», кроме отца Джеймса.
– Спасибо мама! – говорит Джейми и очень нежно смотрит на неё.
– Какое прекрасное шампанское! – я выкрикиваю и тут же краснею, опуская глаза. «Чёрт! Дёрнуло же сказать глупость» – ругаю мысленно себя.
– О, да! Джейми любит именно эту марку шампанского. Очень приятно, что ваши вкусы совпадают, – она снова улыбается и внимательно, смотрит на меня, переводя взгляд на Джейми и снова на меня.
– Да мама! Мы во всём совпадаем с Хеленой, и в мыслях, и во вкусах, и в желаниях! – улыбнувшись, Джеймс поворачивается ко мне, страстно пожирая меня глазами. Я краснею ещё сильнее.
– Да! – только могу произнести я и снова, опустив голову, начинаю ковыряться в тарелке, сгорая от стыда. Посмотреть в глаза Рэйчел у меня не хватает совести. Я толкаю ногой Джейми, а он тянет свою шаловливую руку, мне между ног и сильно сжимая мою «красотку».
– Что ты делаешь? – губами шепчу я, вытаращив на него глаза, но отстранить его, не могу, чтобы не обидеть.
Проходит какое-то время и Рэйчел обращается к мужу:
– Джозеф! Теперь тебе слово, – она, как мне кажется, тоже напряжена.
Он отрывается от чтения и равнодушно обводит нас взглядом:
– А здесь, разве кому-то интересно, моё мнение? – секунду молчит и снова говорит: – Удачи, сын! – и встряхнув газету, снова погружается в чтение. Джейми, игнорирует его тост, мы молча выпиваем шампанское и продолжаем есть. Спасибо Артуру, который разряжает тягостное молчание и произносит свой тост:
– Джейми, братишка, я присоединяюсь к тостам родителей! И хочу ещё раз поблагодарить тебя за то, что взял меня в свой бизнес. И желаю от себя лично, большого счастья! – он поднимает бокал и смотрит на меня, – и чтобы ты рассекретил место, где встречаются такие прекрасные девушки, как твоя Хелена! – он залпом выпивает шампанское и, краснея, садится, украдкой поглядывая на меня.
Мне так становится неудобно от этих слов, что я снова смущаюсь, опускаю глаза и чувствую, как Джейми, ещё больше напрягся.
– Спасибо Артур, за тост! Но должен огорчить тебя. Таких как Хелена, больше нет! Она одна такая и принадлежит мне! – он в упор смотрит на брата, опять сделав акцент на слове «принадлежит мне» и залпом выпивает шампанское. Мне хоть сквозь землю провалится от всей этой сцены, я уже не рада, что сюда приехала и чтобы немного позлить Джейми, за его самоуверенность, смело говорю:
– Я никому не принадлежу! Я сама по себе, я свободный человек! – встаю, чтобы тоже произнести свой тост, но тут Джейми, вскакивает, выдёргивает мой фужер и ставит его на стол.
– Извините! – цедит он сквозь зубы, хватает меня за руку и ведёт к двери. Выйдя в коридор, он тянет меня к лестнице.
– Куда ты меня тащишь? – раздражённо, шиплю я. Джеймс, не обращая внимания на вопрос, забрасывает меня на плечо и взлетает по лестнице наверх. Повернув налево, он влетает в какую-то комнату и запирает дверь. Подойдя к кровати, грубо бросает меня на неё и тяжело дыша, срывает с меня джинсы и последние трусики. Не сводя тёмного от гнева, страсти и обиды взгляда, стаскивает с себя джинсы и шорты, разводит резко мне ноги и входит таким грубым толчком, что я кричу от боли и из моих глаз, прыскают крупные слёзы. Он и не думает останавливать свои резкие, болезненные толчки, я начинаю сопротивляться, но он только зажимает мне руки, разводит их в стороны, прижимает своими ногами мои и, не сводя с меня темного взгляда, увеличивает темп. Я ору, что есть силы, мне всё равно, что про меня подумают его родители и его брат. Мне больно, но уже не от того, что он грубо трахает меня, я потому, что я для него, как вещь. А как мне прикажете ещё думать?
