Юлька проскользнула в свою комнату. Зато не надо сейчас объяснять, где её сумка и куртка. А вот завтра…
И вот это завтра настало. И надо идти в школу. Видеть их всех… Её, конечно, поведут к директору, все будут на неё смотреть… Она не опустит голову, но не сможет никак объяснить своего поступка.
– Мама, – Юлька замялась на пороге. Не до Юльки было сейчас маме, что-то рушилось у них с дядей Лёшей, Юлька чувствовала.
Нехотя мама подняла голову от плиты, на которой закипало Настино утреннее молоко.
– Мам… может быть, тебя сегодня вызовут в школу.
– То есть?
– Ну., вот так, – Юлька поколупала дырку от гвоздика в двери, – просто вызовут.
– Юля, я не понимаю. Ты что-то натворила? Почему ты в старой куртке?
Юлька молчала. Время шло. Хорошо бы вот так простоять у двери все шесть уроков.
– Юля!
Она бы рассказала маме, у них раньше не было тайн друг от друга, но рассказывать пришлось бы с самого начала, а это долго. К тому же наверняка попадёт, что соврала про тот поход, сказала, что ходили с Корочкой.
– Что ты молчишь?! – мама закинула полотенце на плечо, двинулась к Юльке. – Только этих проблем мне не хватало! Что у тебя там, а?
– У тебя молоко убежит, – сдавленно сказала Юлька и выскочила за дверь.
Листовский не ждал её у светофора как обычно, но Юлька даже не удивилась. Ничего хорошего в этом мире быть уже не может. У неё заболело сердце, всерьёз и по-настоящему, когда она вспомнила, как вчера он стоял и смотрел, как её унижали, как вместе со всеми слушал, как читают её дневник, и НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ. Не кинулся с кулаками на Максика, не вырвал тетрадь у Софии, не убил Лапочку… Хотя о чём это она? Они же заодно. Наверное, долго потом смеялись и обсуждали её. Может, он даже дал почитать всему классу её письма.
Чем ближе Юлька подходила к школе, тем тяжелее становилось у неё где-то внутри, от горла до живота, будто туда вливали свинец; холодный, но жидкий. Он не давал ей идти, тянул к земле. Юльке казалось, что все на неё смотрят, даже первоклашки. Конечно, чуть школу не сожгла! Есть на что посмотреть!
Ни в раздевалке, ни в коридоре она не встретила никого из одноклассников. Когда подходила к классу, прозвенел звонок. Юлька чуть-чуть задержала дыхание, прежде чем переступить порог.
Корочка влетела в класс. Вообще-то, ей это было не свойственно. Она дама полноватая, солидная, ходит медленно, но за прошедшую четверть столько неприятных разговоров пережила, что научилась влетать в класс. Как в холодную прорубь – если не с разбега, то не решишься ни за что.
Кошмарный был день вчера, просто кошмарный! А ведь это только первый день четверти!
– Я вас предупреждала, Татьяна Викторовна! – сказала вчера в учительской Надежда Владимировна, школьный психолог, со сдержанной скорбью в голосе. – Говорила вам, результаты тестов показывала, это же не шутки, девочку надо было спасать. Что вы сделали для сплочения коллектива? А теперь мы получили… что получили. Агрессию, неадекватное поведение, хулиганскую выходку. И ребёнок не виноват!
– Не виноват?! – взвилась Корочка.
Потом её вызывали на аппаратное совещание, потом на совещание классных руководителей, разговоры… разговоры… разговоры… Юльку решено было вызвать к директору, а потом на Совет учреждения.
– А! Пришла? Совести хватает в школу приходить? – взревела Корочка, увидев Юльку.
Юлька сидела прямо, голову не опускала, но и на Корочку не смотрела. Она уставилась в точку на доске. Так было проще не зареветь. Рядом с партой темнело пятно сажи на линолеуме.
– Объясните мне, что с вами творится, а? Это же уму непостижимо! – продолжала Корочка. – Вы в своём уме? Что вы себе позволяете? Взрослые все стали? Да вы ещё куска хлеба не заработали, а туда же! Что творите! Неадекватное поведение – первый признак ненормальности!
Вообще-то, первым уроком была литература, но молоденькая Валентина Сергеевна вжалась в свой стул, опустила глаза и выглядела ещё более растерянной, чем ученики.
– Взбесились все, да? А если бы ты школу спалила? Что вообще ты о себе возомнила? Озарёнок, я с тобой разговариваю!
Юлька медленно перевела взгляд с доски на Корочку. Ей было очень страшно. Правда. Страшно и больно, будто её били.
– Что ты сидишь? Встань, когда с тобой разговаривает учитель!
Юлька медленно поднялась. Со стороны могло показаться, что она делает одолжение Корочке, так надменно были сжаты её губы, но просто все её силы уходили на то, чтобы не разреветься на весь класс, не завыть, не закричать.
– Что ты молчишь? – взъярилась Корочка. – Давай расскажи своим одноклассникам, что ТАКОГО произошло вчера, что ты чуть школу в пепелище не обратила? Молчишь? Нечего сказать?
А что говорить? Одноклассникам… Вон они сидят, опустив головы, все до одного, будто Корочка не на Юльку орёт, а на них. Одна Лапочка смотрит в окно. Юлька вдруг поняла (только сейчас!), что Листовский сидит с Тарасом, а соседка Тараса, Настя Пономарёва, пересела к своей подружке Варе Якуповой, а сосед Вари, Портнягин, – с Ганеевым…
Будто прочитав Юлькины мысли, Корочка вдруг задохнулась от нового приступа возмущения:
– Вы что?! Кто вам позволил пересаживаться? Якупова? Пономарёва? Листовский, быстро садись на своё место! Я кому сказала!
Артём встал. Он стоял спиной к Юльке, высокий, широкоплечий. Юлька не могла видеть его лица, только спину, заросшую макушку, шею. Она вспомнила кончиками пальцев, как дотронулась до его шеи, вон там, тогда. На «Осеннем балу»…
– Я не пересяду, Татьяна Викторовна.
– Что-о-оо?!
– Я не стану сидеть с Алисой, – голос у Артёма был очень спокойный.
– Да вы что-о-о?!
– Она оскорбила меня, подстроила подлую шутку, я отказываюсь сидеть с ней за одной партой.
– Ах ты отказываешься? Она его, видите ли, оскорбила! А ты… ты меня сейчас не оскорбляешь? Что ж! – Корочка вдруг перестала кричать, успокоилась. – Ты отказываешься сидеть с Алисой, а я отказываюсь быть вашим классным руководителем!
И Корочка выскочила из класса, громко хлопнув дверью. Портрет Пушкина, висевший над дверью, упал на пол. В классе стояла тишина. Густая, липкая, как кисель. Артём сел. Алиса по-прежнему смотрела в окно, будто её это не касалось. Юлька продолжала стоять, возвышаясь над классом, как телеграфный столб. Она пыталась осмыслить, понять то, что сейчас услышала.
– Э-э-э… Давайте начнём урок, – робко предложила Валентина Сергеевна. – Юля, садись. Слава, подними, пожалуйста, Александра Сергеевича. Он ни в чём не виноват.
На втором уроке Юльку вызвали к директору. Кроме самого Ивана Анатольевича, там были ещё все завучи: Галина Петровна, Светлана Андреевна, Людмила Ивановна. Корочка тоже была здесь. Ну и психолог, конечно. Юлька плохо помнила этот разговор. Все вопросы были об одном и том же: почему ты это сделала? Откуда у тебя зажигалка? Зачем ты носишь её с собой? Ты что, куришь? Что ты сожгла? Какую тетрадь? Почему ты это сделала? И всё сначала…
