Ася держала и держала лицо в воде, а воздух все не кончался. Потом кто-то потянул ее за косу. Это Горыныч, Сева, Манюня и Маруся забрались ей на спину, вцепились в косу, как в тяжеленный канат, и тянули изо всех сил.
— Ай! Вы чего?!
— Ну, ты даешь! Жить, что ли, в этом роднике собралась?
Ася хотела вытереть лицо подолом платья, но Сева ее остановил:
— Нет! Вода должна высохнуть на солнце. Бежим к солнечным зайчикам!
На бегу Ася сказала:
— Сами сказали, лицо из родника не вынимать, пока дыхание не кончится, а сами взяли и вытащили. У меня дыхание еще не кончилось. Теперь волшебство не сработает!
— Сработает, сработает, — засмеялся Горыныч. — Глупенькая Прасковья, ты ничего не поняла? Ты десять минут в воде пробыла! Ты уже умеешь дышать под водой. Родниковый цветок сделал свое дело: у тебя есть двенадцать часов, чтобы достать живую воду у Речного царя.
Около поляны Солнечных зайчиков честную компанию встретила стая собак Михалыча.
— Привет, Пятнашка! Привет, Буль! Привет, Кузя!
— Привет, Найда! Привет, Бой! Привет, Ляля! Привет, Шарик! — радостно закричали Горыныч и Сева. Собаки залаяли, завиляли хвостами, окружили Асю, ей даже сначала страшно стало, но Сева прокричал:
— Не бойся, это самые добрые собаки на свете!
Ася погладила огромного лохматого Кузю. Он зевнул, показав розовую клыкастую пасть.
Самые добрые собаки проводили их до Солнечной поляны. Там они нашли Ежа, играющего в чехарду, и договорились о походе к Речному царю.
— На зарядке и завтраке я должна быть обязательно, — категорично заявила Ася. — А то меня накажут.
— Тогда встречаемся после обеда на пирсе.
Солнечный козленок забрался Асе в косу и проводил ее до самого корпуса.
Глава 10
Пирс — самое красивое место в лагере. Излучина реки делает здесь поворот, огибая большой остров. На острове — заросли черемухи, большой луг и каменистый пляж. От пляжа через реку ведет брод, который еще несколько лет назад открыл Колька Огурцов. Брод начинается от поваленной бурей ивы, ее верхушка лежит на пирсе. Сам пирс — это площадка из бетонных плит, нависающая над рекой. Отсюда качают воду в малышковый бассейн, и здесь находится пост дежурных. Поэтому Ася волновалась, когда шла на встречу с гномами. Из столовой ей удалось улизнуть, до пирса она тоже добежала, не вызывая никаких подозрений, но как теперь с дежурными договориться? Обед прошел, уже время сончаса, на пирс ее и близко не пустят!
Дежурил сегодня первый отряд, они даже разговаривать не станут! Дежурных по красным пилоткам, оставшимся в лагере с пионерских времен, издалека видно. Один улегся на пирсе, смотрит в воду. Второй ходит по поваленной иве. Ива качается, запросто в речку можно упасть. Ася вздохнула, перебросила косу на грудь, будто это придало ей смелости, и решительно подошла к пирсу. Мальчишка на дереве увидел ее первым. По-балансировал, раскинув руки, пробежал всю иву и соскочил на пирс. Поправил пилотку и сказал Асе сурово:
— Куда идешь? Почему не с отрядом? Почему не на сончасе?
— А у меня нет сончаса, — отчаянно соврала Ася. — И отряда нет. Я от дедушки иду. Он в лагере сторожем работает.
И она прошмыгнула мимо пирса, побежала по тропинке вдоль реки.
— Врет! — услышала Ася за спиной. — Я ее в столовой утром видел. Догоним?
— Да пусть идет, куда хочет. Нам-то что? От вожатых ей потом попадет.
«Ой, попадет!» — с веселым страхом подумала Ася.
— Пра-асковья! А врать нехорошо!
С ветки могучей ивы слетел Горыныч с Севой на закорках, приземлился на подставлерные Асей ладони.
— У-уф… Севка, учись летать, а то ты такой тяжелый…
— А можно научиться летать? — удивилась Ася.
— Конечно, можно, — сказал Еж, прыгая с другого дерева. Земля словно сама подтолкнула его, и он приземлился прямо на Асину макушку. — Только надо, чтобы Старый гном разрешил.
— А тебе не разрешает? Ты же тоже не летаешь.
— А я не хочу! — независимо отозвался Еж.
Скоро тропинка вывела их на берег реки.
— Ася, а ты что-нибудь чувствуешь? — спросил Сева. — Ну, внутри? Вдохни поглубже.
Ася старательно вдохнула. В легких будто побежали мурашки, защекотали взрывающиеся пузырьки.
— Все правильно, — вздохнул Сева.
Он так переживал за Асю, что совсем перестал улыбаться.
— А почему Манюня с Марусей все время молчат? С самого утра ни слова не сказали.
— А они обет молчания дали. Будут молчать, пока ты от Речного царя не вернешься.
— Это чтобы все получилось, — объяснил Еж.
— Поверь, это очень серьезная жертва, — сказал Горыныч, и Манюня с Марусей закивали.
Ася, не снимая сарафана, зашла в воду. Неудобно как-то к царю в купальнике. Речная заводь была тихая-тихая.
— Мы тебя здесь будем ждать! — крикнул Сева.
— Ни пуха ни пера! — пожелал Горыныч, и Ася нырнула.
Раньше она под водой боялась плавать, а теперь вот ничего, плывет, дышит спокойно, глаза открыла и все прекрасно видит. Вода зеленоватая, мягкая. Водоросли стелются по дну. Ага, вот и коряга… Все, как Сева рассказывал. Раньше они часто бывали в гостях у Речного царя, пока тот со Старым гномом не поссорился. Ася подплыла к коряге, надавила на изогнутый сук, и тут же дно реки качнулось, треснуло. Трещина расширилась, и Ася увидела лестницу, ведущую вниз. «Что же это — Речной царь под землей живет?» — удивилась Ася и стала спускаться. Нет, это было не подземелье, кругом опять была вода. Теперь понятно, почему говорят, что эта заводь с двойным дном, и никто здесь не купается.
Ася осторожно спускалась по отполированной каменной лестнице. Скользко. По обе стороны росли гигантские речные деревья: с гладкими стволами, без коры, без листьев, одни голые ветки торчат. Вокруг сновали мелкие любопытные рыбешки, пучили на Асю глаза. Дышать в воде было совсем нетрудно, и вообще водное пространство сейчас ничем не отличалось от воздушного, только уши немного закладывало. Лестница привела Асю в странно украшенный зал. Здесь были камни, отшлифованные до зеркального блеска, под ногами мягкий ил вместо ковра, коряги, увитые цветущими водорослями, и множество неожиданных вещей: помятый чайник, галоша, кукла-голыш, чья-то кепка, ложки-поварешки, сапог и разные сандалии… Все это на длинных нитях свешивалось с потолка. «Это, наверное, утонувшие вещи», — догадалась Ася.
— Ага! К нам новенькая! — раздался вдруг громовой голос.
— Фи, папа, что вы так кричите? Вас на Лысой горе слышно. И потом, вы же знаете: я терпеть не могу утопленников.
Теперь Ася увидела: в центре зала высились трон большой и трон поменьше. И тот и другой были сделаны из корней каких-то гигантских деревьев. На большом троне сидел круглый, как бочка, старикашка с густой черной бородою, кривыми руками-ногами и перекошенным ртом. Ростом с Асю. На голове у него кое-как держалась корона из разноцветных камешков. Это и был Речной царь.
