– Именно. Избавив мир от сего отъявленного негодяя, он спас чью-то жизнь – быть может, и не одну.
– Наверное, я должна утешиться этой мыслью, но, увы, мне от нее ничуть не легче.
– Дорогая моя Нелл, – начал Годфри, потянувшись к моей руке. Голос его сделался приторно-нежным, и я было забеспокоилась, как вдруг…
Деревянная дверь кухни с грохотом распахнулась. Мы тут же развернулись, точно сторожевые псы. Одна лишь Ирен с присущей ей импульсивностью могла столь картинно выйти из нашего коттеджа. Стремительной походкой примадонна направилась прямо к нам, не утруждая себя придерживаться извилистых плит мощеной дорожки.
– Смотрите-ка, что принесли с почты!
Я, конечно, догадалась, отчего она так взволнована. Вдали от родины нам нечасто доводилось получать письма, кроме разве что надушенных посланий Сары Бернар. В эту минуту Ирен сделалась похожей на ребенка, которому только что вручили нежданный подарок: во взгляде ее читались любопытство, приятное волнение и даже жадность.
– Смотрите. – Ирен опустилась на скамейку, и нам тотчас передалось ее воодушевление. – Из Гросвенор-сквер! Для тебя, Нелл! Если письмо прислала малышка Аллегра, передай, что она непременно должна нас навестить. Ее визит всем нам пойдет на пользу.
– Всем? Ты, наверное, имела в виду меня, – поправила я, пытаясь вскрыть конверт из плотной пергаментной бумаги иглой для вышивания – более подходящего аксессуара под рукой не оказалось, а Ирен, конечно же, и не подумала захватить нож.
– Ошибаешься, – возразила подруга. – Мы с Годфри тоже тяжело переживаем гибель того, кто… столь многое для нас значил. Так что, письмо действительно от Аллегры? Она собирается в Нёйи?
– Нет. – Не в силах прочесть написанное, я сняла пенсне: глаза мои вдруг затуманила пелена слез. – Оно от миссис Тёрнпенни. Миссис Стенхоуп скончалась.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь назойливым бормотанием Казановы. Жонглируя звуками, старый попугай выдавал набор совершенно абсурдных фраз; подобная тарабарщина наверняка пришлась бы по вкусу мистеру Кэрроллу.
Подруга осторожно взяла меня за руку:
– Жаль. Ужасно жаль, Нелл. Признаться, я надеялась на лучшее. – Нежно погладив мою руку, Ирен продолжила, изо всех сил стараясь меня подбодрить: – Тебе ведь и посылку прислали. Посмотри же скорее, что там.
– Я не обязана, – отрезала я, не притрагиваясь к посылке, словно в ней была кобра.
– Не хочешь – сама открою! – нетерпеливо воскликнула примадонна.
– Она адресована мне, – осадила я подругу.
– Так чего же ты ждешь?
– Почерк мне незнаком. К тому же вижу даже без очков, что бечевка и бумага низкого сорта.
– Святые угодники! – картинно вздохнула Ирен. – Ты же не Шерлок Холмс! Посылка как посылка. Открывай скорее, иначе так и не узнаешь, что в ней находится и кто ее отправил. Может, это подарок от Аллегры? По-моему, она прониклась к тебе симпатией.
Отыскав миниатюрные ножницы для рукоделия, я под неусыпным наблюдением подруги принялась методично разрезать бечевку и наконец осторожно развернула оберточную бумагу.
– Картонная коробочка… – разочарованно проговорила я. Годы, проведенные в обществе Ирен Адлер, научили меня одной простой истине: от посылок, обернутых плотной бумагой, хорошего ждать не приходится.
Насторожилась даже Ирен, наша неисправимая оптимистка. Нахмурился и Годфри, показывая всем своим видом, что не позволит его величеству случаю нанести мне еще один тяжелый удар. Дорогие мои Нортоны! Сколь беспомощными они порой оказывались, сталкиваясь с суровой реальностью…
Я открыла коробку. На дне ее покоилась крошечная золотая вещица, поблескивающая в лучах августовского солнца.
– Нелл. – Голос Ирен звучал очень странно. – Советую поскорее надеть пенсне и внимательно рассмотреть… сию… диковинку.
Я осторожно потерла впадинку на переносице – след, оставшийся от дужки пенсне. Порой стоит перестать пользоваться современными удобствами, и тотчас осознаешь, что и за них приходится платить. Вновь водрузив пенсне на переносицу, я взяла коробочку, заглянула внутрь и так удивилась, что чуть было не уронила ее на землю. К счастью, посылку успела подхватить Ирен, заранее подготовившись к подобной реакции.
– Ирен! Годфри! Да ведь это медаль Квентина!
– Именно, – прошептала Ирен, не сводя глаз с удивительного подарка. – Записки отправитель не оставил?
Я перевернула медаль и отодвинула хлопчатобумажную ткань, на которой она лежала:
– Боюсь, что нет. Кто же ее прислал?
Ирен подняла с земли оберточную бумагу, соскользнувшую с моих колен.
– Ах, Нелл! До чего же мудро с твоей стороны было столь раздражающе аккуратно вскрыть обертку! Ага. Этого я и боялась. Посылка прибыла из Марселя.
– И что же в этом плохого? – удивился Годфри.
– Марсель – портовый город. Очевидно, отправитель куда-то едет. Вопрос в том, куда именно.
– Отправитель? – недоуменно переспросила я.
– Неужели ты не понимаешь? Медаль прислал Квентин!
Я вновь уставилась на картонную коробочку, сиротливо покоившуюся у меня коленях, перевела взгляд на медаль и покачала головой:
– Тут должно быть другое объяснение. В Лондоне вы Квентина не нашли. Следовательно, есть вероятность, что медаль просто обнаружили в его квартире…
– И домовладелица тотчас решила послать ее тебе в Нёйи? Ну-ну. Кроме того, я больше чем уверена, что Квентин оставил медаль у себя, после того как я ему ее вернула. А среди его личных вещей мы никакой медали не нашли. Брось, Нелл. Не упрямься. Конечно же, медаль прислал Квентин. Кому еще может быть известно, где мы живем?
– Ирен, – промолвил Годфри предупредительным тоном, приобняв супругу за плечи.
– Конечно, это Квентин! – упрямо повторила примадонна. В эту минуту прекрасное лицо моей подруги сделалось еще красивее, ведь в глазах ее светился лучик надежды, которой ей так хотелось поделиться со мной. – Иначе и быть не может.
– Может, Ирен, – возразил Годфри и развернул ее к себе лицом. Примадонна окинула супруга смущенным взглядом, ведь, как правило, в логике и быстроте мышления ей не было равных, кроме, пожалуй, тех редких минут, когда стремление утешить близкого человека затуманивало ее разум.
– Кто же еще мог намекнуть Нелл и всем нам, что он по-прежнему жив? – не сдавалась подруга.
Я благодарно посмотрела на Годфри: он только что избавил меня от ложных иллюзий.
– Полковник Себастьян Моран, – пояснила я. – Быть может, тем самым он хотел сказать, что пережил роковую схватку, а Квентин – нет.
Ирен повернулась ко мне:
– Ох, не может быть!.. Боже, Нелл… – Подруга тяжело вздохнула, признав неизбежную победу разума над чувствами. – Не исключено, что так оно и было, если, конечно, полковник Моран действительно выжил. Должно быть, он выкрал медаль. Тигр знал, что мы живем в Нёйи, ведь именно здесь он пытался застрелить Квентина, и все же я полагаю, что подобные поступки несвойственны человеку его склада. Его послание пришло бы вместе с пулей или на кончике змеиного клыка.
