– Мне и не требовалось. – Я вполне естественным способом покраснела от внимания, которого удостоился мой цвет лица – или отсутствие такового.
Годфри благополучно избавился от шлема полицейского в тот же момент, как мы оказались в безопасности в квартире Квентина. Ирен предложила супругу сесть на стул и быстро размягчила клей, на котором держались жуткие щетинистые фальшивые усы.
– У тебя тоже слишком бледная верхняя губа, милый, – заявила Ирен, когда усы отвалились, будто хвост дохлой ондатры.
Моя подруга снова провела пальцем по ладони и осторожно нанесла смесь красок на кожу Годфри, после чего его лицо, как по волшебству, выровнялось по цвету.
Для собственной трансформации Ирен ограничилась тем, что смыла художественно нанесенную «грязь» с изящных черт лица. Когда она обернулась, над мальчишеской одеждой сияло ангельское лицо примадонны.
– Вот так. Теперь наша команда выглядит гораздо лучше, если не считать Нелл, которая неизменно хороша. – Ирен плюхнулась на покрывало, как уличный бродяжка, которого она изображала. – За едой можно обсудить нашу ситуацию.
Квентин повернулся ко мне, галантно протягивая руку:
– Позвольте помочь вам опуститься на пол.
– Вам это уже прекрасно удалось в Нёйи, – лукаво напомнила Ирен.
Я покраснела, как школьница, а Квентин тем временем взял меня за руку и помог сохранить равновесие, пока я благополучно не приземлилась на покрывало.
– И что же у нас за «ситуация»? – спросила я Ирен, сгибая ноги так, будто сидела в дамском седле, и пытаясь устроиться поудобнее. – И почему, ради всего святого, ты предположила, что Квентин может оказаться переодетым Шерлоком Холмсом?
– Потому что мистер Холмс был там, а я серьезно недооценила его интерес и его ум!
– Кто этот Холмс? – поинтересовался Квентин, пока Годфри открывал упаковки с едой, а мы с Ирен передавали вилки с ножами, тарелки и бокалы.
– Ах! – Ирен захлопала в притворном восторге своими теперь уже чистыми руками. – Ты слышала, Нелл? Невинная душа, которую я в силах просветить. Шерлок Холмс, дорогой Квентин, это самый известный детектив-консультант в Европе…
– В Англии, – прервал ее Годфри серьезным тоном.
Ирен бросила на него нежный взгляд:
– Спасибо, мой дорогой. Не подлежит сомнению, что мистер Холмс самый лучший мастер переодевания в…
– В Англии, – снова вмешался Годфри, открыв шампанское с громким хлопком, отчего я подпрыгнула.
– В Англии, – покорно повторила Ирен. – И по весьма забавному совпадению он является близким другом и бывшим соседом по квартире того самого доктора Уотсона, который помог вам в Афганистане.
Квентин нахмурился, принимая из рук Ирен изрядную порцию холодного мясного пирога:
– Вы хотите сказать, что нашли моего Уотсона и что у него есть защитник?
– Я хочу сказать, что мы нашли вашего Уотсона и что сейчас как от убийц, так и от нас его отделяет препятствие. Во время своего расследования я узнала, что мистер Холмс вовлечен в крайне деликатное дело. Оно касается несчастного молодого человека, который занимал хорошее положение в Министерстве иностранных дел, пока более двух месяцев назад у него не началась серьезная болезнь. Позавчера я проследила за мистером Холмсом и доктором Уотсоном до Уокинга, и дело вроде было улажено, но, когда доктор Уотсон вернулся домой в Паддингтон, мистер Холмс нанес визит в весьма закрытый и таинственный клуб «Диоген». Чутье подсказывает мне, что дело куда дальше от завершения, чем славный детектив внушил своему старому другу.
– И этот Холмс был сегодня в музее?
– М-м-м. – Ирен с нескрываемым наслаждением отправила в рот отвратительную конструкцию из паштета и крекеров. – Это значит, что он следил за одним из главных участников этого дела. В равной степени он мог оказаться либо бабушкой королевы Виктории, либо ученым с лицом Квазимодо.
– И вы не уверены, кого из них обвинить? – поинтересовался Квентин.
– Я никого не обвиняю. Но второй определенно является человеком, который вас преследовал и собирался убить, а также хотел расправиться с доктором Уотсоном с помощью азиатской кобры.
– Боже мой! – Квентин едва не вскочил, но ему помешал наполненный до краев бокал с шампанским, который Годфри передал ему. Стенхоуп мигом выпил содержимое, будто обычный светлый эль. – Он был там? Вы сами не знаете, что говорите, мадам.
– Нет, знаю. Я встречала этого джентльмена.
– Какого джентльмена?
– Человека, которого вы боитесь больше самой смерти и которого зовете Тигром. Человека, который раньше знал вас как Кобру и который напоминает вам об этом, используя кобр в качестве смертельного оружия. Вы когда-нибудь слышали его настоящее имя?
Годфри снова наполнил бокал Стенхоупа, но тот не отрываясь смотрел на Ирен, словно она вдруг превратилась в многорукое божество Кали.
– Вы настоящая чародейка. – Квентин следил, как Ирен величественно пьет шампанское, скрестив ноги на покрывале. – Нет, – наконец ответил он, – вряд ли кто-нибудь знает его настоящее имя. Он использует разные личины, ведь он шпион, как и я. Где же вы с ним встретились?
– Нас представили ему в парижском салоне моей подруги. Имя капитана Сильвестра Моргана что-нибудь вам говорит?
– Он мог бы назваться Питером Пайпером
[47]
, и это ничего для меня не значило бы. Как вы можете быть уверены, что мы имеем в виду одного человека?
– Потому что он… нет, я говорю не о моральных принципах. Я сужу по его натуре. Он жесток и ненасытен, как акула. Я убеждена, что он настоящий ас в своем деле, как Холмс мастер решать проблемы, доктор Уотсон лечить, а я петь. А Нелл краснеть при удобном случае.
– Ирен! – возмутилась я.
– Я задет, – встрял Годфри, вероятно, чтобы отвлечь супругу и не позволить ей столь безжалостно меня дразнить. – Ты не упомянула мою специальность.
Ирен ничуть не смутилась.
– Я прекрасно знаю, что Нелл описывает все наши приключения в своем дневнике, и не хочу, чтобы туда пробралась цензура, – чопорно заметила она, – но ты определенно тоже очень преуспел в законах.
Квентин не обратил ни малейшего внимания на шутливую перебранку и продолжал пристально смотреть в единственное пятно солнечного света, будто пылинки, лениво проплывающее над ним, были золотыми.
– Почему вы так уверены, что встретили моего преследователя? – снова спросил он Ирен.
– Первая причина: моя встреча с капитаном Морганом последовала за вашим визитом к нам в Нёйи. Еще одна причина: ее организовала русская императрица, которая нарушила традиции, чтобы познакомиться со мной – а вернее, полагаю, познакомить меня с Морганом. И последняя, и наиболее важная причина: все произошло после того, как я убила змею на вашем чердаке на Монмартре. Этот капитан Морган проявил особый интерес к моей жертве-рептилии. Он требовал уступить ее ему. Заявил, что коллекционирует змей и хочет получить шкуру моей кобры.
