– Мы провели вместе не слишком много времени, – кратко пояснила Ирен. – Я уже знала, что ее жених мистер Фелпс пролежал в постели несколько недель с воспалением мозга и что теперь, судя по поведению его дяди лорда Холдхерста и других сотрудников Министерства иностранных дел, его уже ни в чем не обвиняют. Могу добавить, что значительную роль в этом деле сыграл Шерлок Холмс. Поэтому, обратившись к мисс Харрисон, я ей рассказала о своем беспокойстве за благородного англичанина, которому пришлось стать изгнанником и забыть о возвращении на родину из-за фальшивых обвинений на войне. Я также сообщила ей, что до меня дошли слухи о ее недавних проблемах и о помощи, которую оказал в этом деле Шерлок Холмс. И спросила, не сможет ли Шерлок Холмс сделать нечто подобное и для меня.
– И как ты себя назвала в этом разговоре? – поинтересовалась я с подозрением.
– Твоим именем, – быстро ответила она. – Невеста бедного оболганного джентльмена.
– Ирен! – Я не осмеливалась взглянуть на Квентина – внезапный порыв счастья заставил мои щеки вспыхнуть из-за нашей выдуманной помолвки и ее использования как реального факта, пусть и в личных целях Ирен, – хотя я прекрасно знала, что он смотрит на меня. – И что ты выяснила в результате подобного безрассудства?
– Многое. – Подруга потерла ладони, что по актерскому методу, одобренному Дель Сартианом, должно было передавать чрезвычайное удовлетворение. Она поминала блистательную леди Макбет сразу после своих злодейских делишек. – Видите ли, – продолжила она, – женщина поведает другой женщине практически что угодно, если речь идет о сердечных делах. И я узнала, что пропавший договор был благополучно возвращен – да, благодаря Шерлоку Холмсу. И ее Перси теперь невиновен. По ее мнению, мистер Холмс заслуживает самых больших похвал. Но она призналась, что у нее есть единственная причина для огорчения: ее брат Джозеф, который недавно много потерял на фондовом рынке и знал, что русские или французы щедро заплатят за возможность увидеть документ. Поэтому он пошел на преступление и взял договор, как считалось, действуя импульсивно.
– «Как считалось», – повторил Годфри.
– Да, мистер Казанова? – съязвила Ирен.
– Но ведь ты не считаешь, что это была неподготовленная кража?
– Нет, я практически убеждена в обратном, и именно здесь мистер Холмс совершил фатальную ошибку. Кстати, Джозеф был наказан за свои действия в силу ужасной иронии судьбы. Он спрятал договор у себя в спальне в Брайарбре, но именно в эту комнату поместили Перси Фелпса, когда тот слег с воспалением мозга. Больной оставался там почти целых два месяца, и договор так и лежал в тайнике, недостижимый для всех окружающих.
По словам мисс Харрисон, мистер Холмс спровоцировал Джозефа на попытку добраться до документа, а потом отнял его силой, когда Джозеф напал на него и сбежал. Мистер Холмс отдал документ Перси за завтраком на Бейкер-стрит, хотя сначала притворялся, что не в состоянии добыть бумагу. Бедный Перси потерял сознание, но, к счастью, там присутствовал доктор Уотсон, который привел его в чувство. Я несколько лет назад говорила тебе, Нелл… – примадонна взглянула в мою сторону, – что такой детектив, как мистер Холмс, с легкостью найдет любую связь. Нужно добавить, что этот «сюрприз» необыкновенно взбодрил и Фелпса, и Министерство иностранных дел. Джозеф бежал, но никто не собирается о нем вспоминать, раз договор найден. В любом случае через несколько недель союз станет достоянием гласности.
– Значит, дело о договоре закрыто, – сказал Квентин. – И оно не имеет никакого отношения к появлению кобры у меня на монмартрском чердаке или в приемной доктора Уотсона в Паддингтоне.
– Все подумают именно так, – скромно произнесла Ирен.
– «Все подумают», – снова повторила я как попугай. – А что подумает Ирен?
– Ах, Нелл, ты же знакома с моими методами! Сначала давайте изучим загадочную бумагу, которую мы добыли из афганской сумки доктора Уотсона. Интересно, будет ли он когда-нибудь ее искать? – Она пожала плечами. – Квентин, теперь у вас есть время рассмотреть документ, чего вы не смогли сделать девять лет назад.
Качая головой, Стенхоуп поднял бумагу с мраморной поверхности приставного столика:
– Я разбирался с ним, пока не заболели глаза. Он написан русской кириллицей и содержит разновидность карты и некое сообщение. Если честно, полагаю, что это лишь фрагмент, и я не могу понять смысла или связи с событиями тех лет. Пожалуй, не стоило так страдать, чтобы его сохранить, – с сожалением добавил он.
– Для кого-то документ весьма ценен. И не из-за содержания, а из-за самого факта его существования!
Квентин с сомнением рассматривал грубую мягкую бумагу, которая обвисла в его сжатых пальцах, как лист пожелтевшей капусты:
– Только один человек хотел бы ее уничтожить, и насколько я знаю, вы подозреваете, что он совершил те злодеяния. Тигр.
– Тигр. – Ирен твердо повторила шпионскую кличку, подтверждая сказанное. – Мы полагали, что его зовут капитан Сильвестр Морган, но теперь мы знаем, что это Себастьян Моран, полковник Индийской армии ее величества, якобы покойный. Спасибо, Годфри, за твои раскопки в военном архиве.
Адвокат слегка наклонил голову и улыбнулся.
Я не смогла удержаться от комментария:
– Легендарный Тигр явно проявил недостаток воображения, когда ему пришлось придумывать псевдоним.
– Этот человек втайне желает, чтобы ему отдавали должное даже за его дурные дела, – заметила Ирен. – И именно стремление к славе, тешащей его высокомерие, может его подвести. Квентин, а кличка Тигр упоминается в документе?
– Ну да. В приветствии. Для этого у нас и существовали кодовые имена.
– Значит, если эта бумага попадет в руки человека, который сможет проследить путь Тигра тогда и сейчас, его свяжут с русскими?
– Полагаю, что так, – с сомнением ответил Стенхоуп. – Конечно, ходили слухи, что Морана видели на их территории, поэтому я подозревал, что он предал нас в Майванде. Но я не смогу ничего доказать! Никого не интересуют те давние события. Злодеям суждено остаться лишь на страницах исторических книг. Случай весьма спорный.
– Вероятно, не для Тигра, – заметила Ирен, – и скорее всего, из-за нынешних его действий. Поверьте, он старается защитить не прошлое, а настоящее и будущее. Думаю, он не может позволить, чтобы на него пал даже малейший признак подозрения. Чтобы помешать разоблачению, он не остановится перед убийством.
– Это означает, – медленно произнес Квентин, поднимая к губам забытую сигару, – что в Афганистане и Индии он держал меня под контролем. И совершил покушение на мою жизнь лишь в тот момент, когда я пустился в обратный путь в Европу и мое существование стало угрожать его нынешней деятельности.
Ирен кивнула с серьезным видом:
– Возможно, он не следил за вами лично. В мае он был в Лондоне и расспрашивал о вас вашу семью. Однако он шпион. У него должны быть приспешники. Или приспешницы.
