Выслушав мою тираду, Джерсовый недоуменно заморгал:
– Выбора не было, миссис. Мы сделали это ради ее же блага. Если Луиза, скажем так, последует примеру отца, то это единственный выход. Как же иначе? Ее дядя наотрез отказался нам помогать, да и сама она вряд ли бы обрадовалась, если бы мы подошли к ней на улице и предложили украсить ее кожу картинкой.
– Насколько я понимаю, – начал Годфри, – именно вы в ответе за пренебрежение Пьера своими обязанностями в тот роковой день.
– Даже не сомневайтесь, сэр! Мы крепко держали этого монстра, пока тот не потерял Луизу из виду. Да уж, дядя знает, как ее защитить! Пьер сопротивлялся с упрямством тибетского терьера – насилу одолели! Сингх отвечает за татуировки, а я говорю ему, что делать. Он да я – вот и все, что осталось от нашей славной Кварты. – Тут Джерсовый нахмурился: – Но вы об этом ничего не знаете, и знать не должны.
Все это время индус пристально следил за ходом нашего разговора, хотя мало что понимал. Я заметила, что с его колена исчез диковинный клинок – следовательно, он и его сообщник больше не винили нас в несчастьях Луизы. Тем временем корзина неумолимо приближалась ко мне. Годфри с таким усердием убеждал Джерсового в своей правоте, что не приметил этой странности. Я же невольно улавливала любое движение, происходившее в тростниковых недрах.
Джерсовый тоже сложил оружие, спрятав нож в складках одежды, и удостоил нас подобострастной улыбкой:
– Похоже, мы с Сингхом сделали поспешные выводы. Вы утверждаете, что Луиза жива и здорова – что ж, тем лучше. Мы вас покидаем, но предупреждаю: сидите тут и помалкивайте, а не то…
– Постойте. Вы что, следили за мной в Париже? – спросил Годфри.
– Получается, так. Мы ведь считали вас врагом.
– Годфри! – не вытерпела я. – За тобой следили в Париже?
– Да, после того как все сочли Луизу умершей. Это одна из причин, по которой я хотел увезти Ир… то есть тебя и нашу подругу из города в более спокойную обстановку, дорогая.
– Весьма разумно, – согласилась я. – Хотя тебе следовало предупредить ее… то есть меня, конечно же. Ты чересчур рьяно защищаешь женские чувства, Годфри.
– Может, ты и права. – С этими словами он повернулся к Джерсовому: – Должно быть, несладко вам, привыкшим к морскому воздуху, пришлось в Париже. Это вы посылали письма месье Монпансье?
Джерсовый отвернулся, словно хотел сплюнуть.
– Дядька ее – крепкий орешек! Вот с братом его было приятно иметь дело, хоть и аристократишка. А со старшим все сразу пошло наперекосяк. Я не решился ввести его в курс дела. И вам ничего не скажу. Считайте, это вам с рук сошло. Гуляйте с женушкой и подругой по Ривьере и забудьте о нашей встрече.
С этими словами мужчина поднялся, намереваясь уйти. В ту же секунду дверь купе распахнулась. Годфри бросился к Джерсовому, индус пронзительно закричал и, словно обезьяна, прыгнул на спину Нортона. Все произошло в мгновение ока – похитители даже не успели выхватить ножи.
В дверном проеме виднелся темный силуэт человека в фуражке, закрывавшего собой слепящий свет, что проникал в купе из коридорных окон.
– Приготовьте билеты! – громко объявил незваный гость в царивший полумрак. Говорил он по-французски.
В этот момент жуткая корзина свалилась с сиденья и раскрылась, едва коснувшись пола. Из нее выскользнула зеленоватая веревка. Я решила воспользоваться ею и связать напавших на нас мужчин, но не успела я нагнуться, как веревка вдруг сама принялась подниматься мне навстречу. Выше… выше… выше… И тут в темноте загорелись два крошечных глаза.
Я с визгом вскочила на сиденье. Прямо над моей головой, словно маятник, раскачивалась люстра, испуская клубы едкого дыма. Тем временем индус заметил исчезновение узника корзины, отпустил Годфри и принялся обшаривать подушки, жалобно подзывая своего питомца.
Именно тогда посреди всей этой неразберихи возник контролер. Нет, он не остановился, чтобы помочь Годфри удержать Джерсового или спасти меня от гадкой змеи. Не помог он и индусу, ползавшему по полу, умоляя змею вернуться.
Нет. Вместо этого он быстро пересек узенькое пространство купе и раскрыл шторы.
Дневной свет озарил нашу обескураженную компанию. В окне, словно картинки в окошечке стереоскопа, мелькали деревенские пейзажи. Годфри зажал Джерсового в противоположном углу, удерживая его коленом и обеими руками. Индус беспомощно ползал по полу, корзина по-прежнему была пуста. С высоты дикарь показался мне еще меньше, чем был на самом деле.
Несмотря на свой официальный вид и служебную фуражку – пожалуй, одни лишь французы одевают всех кого ни попадя в униформу, – контролер, стоявший возле окна, как-то странно держался на негнущихся, плотно сдвинутых ногах, отчего напоминал шахматную фигуру. Змея бесследно исчезла.
Я и думать ни о чем не могла, зная, что где-то рядом ползает жуткая тварь. Контролер внезапно указал на меня пальцем, словно персонаж рождественской пантомимы. Я, однако, не мнила себя главной героиней всей этой свистопляски, хотя занимала довольно высокое положение и с большим трудом сохраняла равновесие в стремительно мчавшемся поезде. Я бы, конечно, ни за что на свете не спустилась вниз. А ну как мерзкая тварь скользнет по моим ногам? Б-р-р-р… Даже представить страшно!
Контролер застыл на месте, продолжая указывать на меня пальцем. Джерсовый, Годфри и индус отвлеклись наконец от своих проблем и обратили на меня внимание. Я с недоумением взглянула на оцепеневших от ужаса мужчин, как вдруг до меня дошло, что они смотрят вовсе не на меня, а на люстру, гипнотически раскачивавшуюся прямо над моей головой.
К сожалению, у меня не было при себе пенсне, так часто меня выручавшего, но я тоже бросила взгляд на люстру – светильник из потускневшей латуни со стандартным набором газовых рожков – и заметила в центре каркаса странную декоративную деталь. Она напоминала спираль или серпантин, судя по форме, цвету и тому, как она двигалась.
ДВИГАЛАСЬ!
Охваченная ужасом, я громко закричала. Сбежавшая змея обвила люстру, покачалась на ней, словно маятник, и вновь скрылась из виду.
Все присутствующие не сводили глаз с потолка. Их лица еще больше исказились от ужаса. Я была не в силах унять дрожь, чувствуя, что рептилия где-то рядом. Ничто – ни архангел Гавриил, ни трубный глас, возвещающий о Страшном суде, – не могло заставить меня покинуть свой пьедестал и коснуться пола, пока вокруг шныряла скользкая тварь.
Контролер принялся глупо тыкать в меня пальцем и закричал:
– Нелл! Твоя шляпка! Шляпка!
Мне начало казаться, что все вокруг окончательно перемешалось. С чего это французский контролер заговорил голосом примадонны и заинтересовался моей шляпкой?
Годфри резко выпустил Джерсового. Не успела я открыть рот, чтобы выразить свое неодобрение подобному безрассудству, как он запрыгнул на сиденье, рывком сорвал с моей головы шляпку – а я всегда крепко-накрепко прикалываю ее к волосам на случай, если внезапно поднимется ветер, – и швырнул об пол.
