– И все же мы находимся в княжестве, и здесь Европа, а не Америка, как мне самой уже пришлось убедиться в другом королевстве и с другим принцем. – Ирен натянуто улыбнулась мне и снова повернулась к герцогине: – Ты, Алиса, следуешь зову сердца и не внемлешь доводам рассудка. Хлебнув любовного снадобья, ты вообразила, что одолеешь любые невзгоды, но, кажется, забыла, что находишься в центре серьезного политического конфликта. Поверь, даже в столь крошечном государстве, как Монако, ведется нешуточная борьба за власть.
– Стало быть, вы полагаете, что Алисе грозит опасность? – встревожился доктор.
– Совсем необязательно. – Ирен засмеялась над собственной непоследовательностью. – Я лишь хочу, чтобы она была настороже. Меня беспокоит другое: почему Крит?
– Все просто, – промолвила я. – Потому что не Корсика!
Алиса и доктор вежливо на меня посмотрели, словно считали меня душевнобольной, но были слишком хорошо воспитаны, чтобы это продемонстрировать.
Подруга захлопала в ладоши:
– Превосходно! Конечно же, «потому что не Корсика»! Но что такое Корсика?
– Остров… – озадаченно пробормотала Алиса.
– Верно. Крит – тоже. И неспроста. Принц не изъявлял желания исследовать Крит?
– Насколько мне известно, нет.
– Значит, найдем благовидный предлог. – Ирен вопросительно посмотрела на Годфри.
Тот одобрительно кивнул:
– Добавлю визит к местному археологу и в отдел регистрации судов в список дел на ближайшие дни. Принц интересуется историей морских путешествий или увлекается современными методами?
Алиса покачала головой. Казалось, сегодня волосы и лицо ее приобрели бледно-пшеничный оттенок – подобное свойство присуще пресноватой красоте блондинок. Увядая с возрастом, они всегда сдаются без боя.
– Откровенно говоря, я мало интересовалась экспедициями Альбера, хотя в честь меня он собирается назвать корабль. После смерти отца, конечно же, – прибавила герцогиня с иронией.
– Не важно, – промолвил Годфри. – Я найду наилучший подход. – Он повернулся к супруге: – Полагаю, если наше расследование и дальше будет связано с мореходством, мне лучше переодеться яхтсменом, нежели матросом.
Не понимая, о чем он толкует, доктор и герцогиня смотрели на Нортонов во все глаза.
– Посмотрим. Время покажет, – загадочно улыбнулась примадонна.
Глава двадцать третья
О кораблях и сургуче
В полдень приехали Луиза и Калеб. Наша славная компания – я, Ирен и гнусный Черный Отто – потрудилась на славу: каждый выполнил возложенные на него обязанности и жаждал поведать остальным, что ему удалось выяснить. Мы собрались за столом в гостиной номера Нортонов и по очереди делились последними достижениями.
– Дядя Луизы, – начал Годфри, – снял комнату в отеле, в котором остановился доктор Хоффман. Кажется, Эдуард и не подозревает о том, что его племянница жива и находится в Монте-Карло. Б́ольшую часть времени он проводит в закусочных, расспрашивая моряков, хотя как-то раз мы случайно столкнулись в отделе регистрации судов. Он ищет кого-то, но, кажется, сам не знает кого. Если Луиза и дальше будет держаться подальше от закусочных, пути их, скорее всего, не пересекутся.
– Она будет в еще большей безопасности после того, как я немножко поколдую над ее внешностью. Во имя красоты, разумеется, – сказала подруга. – Тебе больше не придется прятаться в деревне, дорогая.
Мы с Луизой переглянулись. Признаться, в изгнании нам было не так уж и плохо, хотя вечно занятым Нортонам этого, конечно, не понять.
– Тебе удалось выяснить, где находятся британский моряк и его индийский компаньон? – спросила примадонна супруга.
Годфри почесал горбатый нос, увеличенный с помощью пластической накладки, и улыбнулся кривой улыбкой Черного Отто:
– Сегодня вечером я рассчитываю встретить дружище Джерри в «Копченом поросенке».
– Страсть как хочется пойти с тобой, – посетовала Ирен, – однако мой певческий дебют на балу оказался столь успешным, что мне предложили выступить в кругу ближайших друзей принца.
– Надеюсь, среди них нет Шерлока Холмса, – сказала я.
Ирен прищурила великолепные темно-золотистые глаза:
– О неуловимом Шерлоке Холмсе пока ничего не слышно. Быть может, известие о его приезде – всего лишь слух. Я не могу упустить подобную возможность. Разумеется, мистер Холмс не рассчитывает меня встретить, и это уже дает мне некоторое преимущество. Да и вряд ли знаменитый сыщик расстроится, узнав, что я цела и невредима, если он, конечно, слышал о моей гибели в железнодорожной катастрофе. Нет, Пенелопа, уж кто-то, а Шерлок Холмс волнует меня меньше всего.
Я придерживалась иного мнения, но вслух ничего не сказала. Коль скоро дело, в котором, как оказалось, замешано все Монте-Карло, попало в руки примадонны, едва ли оно ускользнуло от внимания столь именитого сыщика, как Шерлок Холмс. Однако в последнее время Ирен лишь изредка удавалось выступить на публике, и я решила не лишать подругу безобидного удовольствия.
– Годфри, – обратилась она к супругу, притворно вздрогнув. – Ты уже столько времени изображаешь Черного Отто, что того и гляди разорвешь кого-нибудь в клочья. Пожалуй, сегодня в «Копченом поросенке» тебя будет сопровождать мистер Уинтер. Разумеется, вы отправитесь туда поодиночке.
– Блеск! – воскликнул американец. – По-французски я говорил разве что со своей тетей Агатой, но я не прочь заглянуть в один из местных портовых баров. А если мистеру Нортону понадобится помощь, кулаки с кем угодно найдут общий язык, мэм.
– Раз уж роль сторожевого пса вас не смущает, мистер Уинтер, петь я сегодня буду со спокойной душой.
– А чем займутся Пенелопа и Луиза? – осведомилась я.
– Пойдут со мной во дворец. Сегодня вечером каждому свое: дамам – культурный отдых в салоне, господам – мужские развлечения в салуне.
– В этой головоломке удивительным образом сочетаются крайности, – проговорил Годфри, зажав деревянную трубку Черного Отто между зачерненными зубами. – Слуга и господин, принц и матрос, горячо да холодно.
В этот момент послышался стук в дверь, и мы тотчас замолчали. Ирен поднялась открыть незваному гостю и вскоре вернулась, осторожно неся в руках посылку и конверт.
– От Алисы. Букетик к вечернему выступлению и письмо.
Луиза затаила дыхание, глядя, как примадонна распаковывает посылку и достает из нее «букетик» – роскошную композицию из орхидей и роз, украшенную золотой лентой. Положив ее на стол, подруга вынула из конверта сложенный пополам лист плотной розовой бумаги.
– Приглашение на концерт, написанное на гербовой бумаге. Сувенир на память от Алисы. Весьма любезно с ее стороны, – промолвила Ирен и принялась зачитывать приглашение: – «Его Высочество Принц Монако Альбер Гримальди почтет за честь видеть Вас в числе гостей на дебютном выступлении мадам…» – «мадам» звучит внушительно! – «…мадам Ирен Нортон, меццо-сопрано, которая исполнит избранные любовные песни Шумана». Хоть мне и приходится некоторым образом скрываться под псевдонимом, по крайней мере, я выступаю перед достопочтенной публикой.
