Лиза не возмутилась такому вольному обращению. Более того, Максу показалось, что она обрадовалась его объятиям и даже перестала дрожать. Вот только ответ девушки его немного ошарашил.
– На могильной плите.
– Чего «на могильной плите»?
– Танцевала. – Она серьезно посмотрела на него зелеными омутами глаз.
Макс даже сглотнул. Полуобнаженная рыжеволосая нимфа сидела так близко, что он чувствовал тонкий цветочный аромат ее духов, и смотрела на него так обреченно, что Максу захотелось всеми силами ее защитить. От чего, молодой человек не знал, но отдал бы все, чтобы не видеть эту безысходную тоску в ее изумрудных глазах.
Так! Пора выводить ее из мира видений. Придумала тоже – танцевала на могильной плите!
– Ты танцевала на бордюре балкона, и если бы я вовремя не успел – сплясала бы в могилу. – Он отстранился и осторожно потряс ее за плечи. – Эй, приходи в себя, детка! И признавайся, давно страдаешь лунатизмом?
То ли на девушку так подействовал его бесцеремонный тон, то ли она посчитала вопрос издевкой, но обреченность в ее глазах сменилась гневом.
– Никаким лунатизмом я не страдаю! И я тебе не детка! Верзила!
– Рыжая!
– Дубина! Маньяк! Хам!
– Ой, девочка, а крыша-то у тебя и впрямь подтекает!
– Сам дурак! – Девчонка изо всех сил дернулась, явно собираясь покинуть его гостеприимные объятия и заодно и хоромы, но у Макса по этому поводу были совсем другие планы.
– От дуры слышу! – Он толкнул ее на подушки, упал рядом и придавил рукой, наблюдая за ее бесплодными попытками вырваться. Наконец она это осознала и, зло сопя, уставилась ему в глаза.
– Что тебе от меня нужно?
– Совсем другой разговор! Думаю, что мы должны забыть на время наши споры и хорошенько поговорить! Конструктивно и результативно – я бы еще добавил. Согласна?
Лиза помолчала и наконец недовольно кивнула.
– Согласна.
– Предлагаю рассмотреть все нюансы, которые мне весьма не нравятся, и подумать, как извлечь из ситуации пользу.
Девчонка не дергалась. Видимо, поняла, что сбежать так просто не получится, а может, была заинтересована в предложенном им разговоре. В общем, удерживать ее, придавив собственным телом, становилось все более неловко, и Макс нехотя отстранился.
– Итак…
– Итак? – почувствовав свободу, Лиза отползла от него подальше, но попыток убежать больше не предпринимала. – О чем ты хочешь поговорить?
– О том, что с нами произошло за каких-то пару дней. Мне кажется, что мы во всем этом не последние участники. Смотри. Я получаю наследство от деда, о существовании которого никогда не знал. И ситуация складывается так, что даже захоти я этого, но воспользоваться этим домом не смогу. Во‑первых, долги фирмы, во‑вторых – долги по содержанию самого имения. Соответственно, я вынужден продать особняк. И тут, словно чертик из табакерки, появляется мой нотариус, который – исключительно по доброте душевной – находит покупателей и организует торги!
– А нам с отцом мой психотерапевт советует купить этот дом, чтобы я могла начать свой бизнес, и тут же умирает. – Лиза задумчиво покусала ноготь. – Впрочем, это-то как раз и не странно… Наверное…
– Странно. А еще странно то, что говорили сегодня домоуправляющие о графе и призраках. Зоя Павловна напрямую заявила, что, цитирую: «Он ее не отпустит, и только ты сможешь ее отсюда увезти». – Макс взъерошил и без того растрепанную челку. – И еще гору подобной чепухи, только я уже и половины не помню. Да это и не важно! Можно завтра ее обо всем расспросить. Меня до жути напугали голоса в практически пустом доме, а еще чертов вальс! И если можешь, ответь мне на вопрос: как ты оказалась на балконе, на третьем этаже, который был закрыт на вот такой замок?
Он развел руки, словно стараясь обхватить волейбольный мяч.
Лиза только покачала головой.
– Я мало что помню. Только то, что хотела убежать от отца и от тебя, потому что знала, что ты пойдешь меня искать. На третьем этаже была решетка, но кто-то мне открыл дверь, и я вошла. Потом я увидела мужчину. Он просил найти ему подарок, который он должен отдать своей женщине, и тогда она его простит. А еще он показал мне бал и сказал, что я приглашена. – На лице девушки мелькнула тень, она посмотрела на Максима. – Где, говоришь, ты меня нашел?
– На балконе. Ты танцевала. – Макс устало поднялся и пересел на диван. – Давай спать?
– А как же… – Лиза в нерешительности огляделась, явно не зная, что лучше: остаться здесь, предпочтя опасаться Верзилы, или все же пойти к себе в комнату и всю ночь чувствовать внимательный и оттого жуткий взгляд мужчины с портрета, но последние слова Макса решили все.
– Нет, дорогая, и даже не надейся! Совместные проблемы еще не повод заняться сексом…
– Придурок! – не осталась в долгу девчонка и с не предвещающим ничего хорошего сопением принялась, точно червячок, закапываться в одеяло.
– И тебе спокойной ночи. – Ну и ладно! Зато она со спокойной душой уснет, а не будет трястись в одиночестве в своей жуткой комнате. И ему будет спокойнее оттого, что она рядом и с ней все в порядке.
Максим какое-то время сидел, разглядывая на стенах тени от пламени умирающей свечки, пока легкий шепот не вырвал его из наползающих волн дремоты.
– Макс, иди ко мне…
Сон исчез, будто и не было. Вопрос только в том, было ли на самом деле то, что он услышал, или всему виной сновидение?
Ладно, проверить не помешает. Мало ли…
В следующую секунду он оказался возле кровати. Лиза лежала, укутавшись в одеяло, и, казалось, не дышала, но как только он собрался вернуться к дивану, прошептала.
– Максим, мне страшно… Ты не мог бы переночевать со мной? Просто быть рядом, и никакого… ну… как ты сказал…
Мило… Он даже и не вспомнит, когда просто рядом спал с девушкой. Нет. С ТАКОЙ девушкой!
Да никогда!
Но раз девушка просит…
А может это такой подкат?
Не говоря ни слова, он стянул рубашку и, от волнения стараясь не дышать, улегся рядом с Лизой. Какое-то время она молчала, и когда Максим уже было решил, что она уснула, ее холодные тонкие пальчики сжали ему руку.
– Спасибо, что спас меня…
– Ты все-таки помнишь? – Он тут же поднялся на локте, разглядывая ее.
– Я это увидела. – Ее губ коснулась улыбка и тут же угасла. – Спокойной ночи…
День четвертый
Захар грохнул об стол деревянной кружкой и поднялся. Стены харчевни вдруг начали кружиться, сдвигаясь ему навстречу, а пол под ногами так и заходил волнами. Он вспомнил, как они рыбачили с бродячими артистами и началась гроза. Плохонькая лодчонка норовила перевернуться и окунуть всех в ледяную воду. Теперь у него было ощущение, что он снова попал в ту лодочку, но на этот раз удержаться в ней никак не получится.
