– Тебе нельзя оставаться в поместье, – страстно зашептала Варя. – Не спрашивай меня почему, но лучше тебе уехать.
– Уеду, Варенька, обязательно уеду. Но только с тобой и нашим ребенком.
Варя замолчала. Прошла к окну, задернула тяжелые шторы.
– Глупый ты, Захар, – говорит, а сама даже не повернулась к нему. – Я здесь останусь. Ребенок родится, его надо на ноги поднимать. А что мы с тобой можем ему дать?
Спросила и сама же ответила:
– Ничего. Нищету плодить большого ума не надо. А граф для него в лепешку расшибется. Ты не знаешь… Силой он взял меня, когда я уже наше дитя носила, за что и приворот ведьминский сделала на него. Чтобы от любви и похоти томился, а ничего сделать не смог, пока я не позволю, а этого никогда не случится! Чтобы слепым и глухим стал, только меня видя и слыша! Он этого ребенка боготворить будет только потому, что я ему так скажу!
Руки Захара сжались в кулаки. Захотелось прямо сейчас взять топор и вломиться в графские покои. Как он посмел?! Но в следующую минуту раскаяние сжало сердце. А где был он сам, когда граф это сделал с его любимой? Зачем Захар привел ее в логово льва?
– Прости меня. Но после того, что он сделал, я не хочу оставлять тебя здесь ни на мгновение! – Захар подошел совсем близко, но не решался коснуться Варвары. – Уедем! Я работать буду, дом построю. Проживем не хуже других.
– А нужна ли тебе жена-ведьма? – Девушка резко повернулась, в зеленых глазах вспыхнули огоньки. – Верно ты обо мне подумал, что на графские богатства позарилась. И отомстила постылому, и богатства его к рукам приберу. Захотелось пожить в роскоши и ребенка на ноги поставить. Ты тоже прости меня, Захар, но я никуда не пойду. Я свой выбор сделала. Никогда граф не узнает, от кого дите ношу. Надеюсь, и ты не сглупишь, не станешь языком трепать. Уходи, – сказала тихо и как отрезала.
– Да как же это? – Он не мог поверить в то, что услышал.
– А вот так!
– Никуда я не уйду, – твердо заявил Захар. – Гони, сколько хочешь, а я все равно рядом буду. Раз ты решила так, я твой выбор приму. Только прошу, не откажи хоть иногда с дитем видеться.
– Значит, не уйдешь? – после долгой паузы спросила Варвара.
– Нет. Ты упрямая, но и я тоже.
– А если я велю тебя прогнать?
– За воротами жить стану. Буду приходить и издали на тебя любоваться.
Варя вдруг расплакалась и бросилась к Захару на шею, повторяя одно и то же:
– Уезжай! А не то чую – беда будет. Уезжай.
Захар обнимал ее и гладил по голове, стараясь успокоить.
– Будь по-твоему, – наконец сдался он, – уеду. Только вместе с тобой. Не перебивай, выслушай. Сегодня я привез графу от ювелира кольцо дорогущее. А еще шкатулку, которую мне даже открывать запретили, только я все равно заглянул.
– И что в той шкатулке?
– Там наше с тобой будущее, Варенька. Нам такого богатства на всю жизнь хватит, еще детям и внукам останется. – Глаза Захара засветились алчным огнем.
– Это же воровство, Захар, – испугалась Варвара, – тебя поймают и убьют. Граф скор на расправу!
– Ты только согласие дай, что вместе со мной уйдешь, а остальное моя забота.
Варя думала недолго.
– Согласна. Как ребеночек родится, так и сбежим. Немного подождать осталось.
Захар прильнул к губам Вари долгим поцелуем.
– Ну все! Теперь уходи! – Варвара наконец шутливо оттолкнула его, и как раз вовремя.
В дверь тихонько постучали, и голос графа спросил:
– Ты не спишь, Варенька? Открой, я хочу пожелать тебе приятных снов.
Захар перелез через подоконник, и уже спустившись на землю, услышал, как щелкнул засов. Представив, как граф целует ЕГО Варю, он в ярости скрипнул зубами и бросился в темноту.
* * *
– Эй, красавица! Просыпайся! Долго ты тут лежишь? Что с тобой? – настойчивый голосок заставил Лизу разлепить глаза и, взглянув на слепящую люстру, тут же их закрыть. В голове ворочалось стадо ежиков, причиняя не сильную, но неприятную боль.
– Где я? Кто тут? – Интересно, что же с ней произошло? Последнее, что она помнит, была попытка поговорить с Максом. Но о чем?
– Я тут. А ты, видимо, в своей комнате. – Над ней склонилась крашеная девица. – Потому что Сергей Иванович убедительно посоветовал поискать тебя здесь. Вставай давай!
Рука настырной и невероятно знакомой девицы сжала запястье и больно дернула, заставляя подняться, отчего стая бешеных ежиков решила сплясать брейк-данс в Лизиной голове.
– Ой! – Лиза покривилась, сжимая виски. – А можно не так резко?
– Увлекалась местным самогоном? – блондинка понимающе усмехнулась, но Лиза только мотнула головой.
– Я не пью! Я, правда, не знаю, что со мной произошло! Может, я упала в обморок… Что-то со мной в последнее время это часто происходит…
– Ничего, пройдет. Пойдем в гостевой зал? Пока без нас все веселье не закончилось…
Лиза сделала над собой усилие и поднялась, удивленно разглядывая царившую за окном темноту, временами взрывавшуюся мертвенными вспышками молний.
– А сколько сейчас времени?
– Около полуночи, – охотно сообщила блондинка и, поманив девушку, направилась к двери. – Раз, два, три! Пойдем уже!
Чувствуя слабость и невероятное желание сделать совсем другое, Лиза снова поморщилась и вдруг мотнула головой.
– Нет, я не пойду! Ты иди, скажи отцу, что у меня мигрень. Я приняла лекарство и уже сплю, он успокоится.
– Неужели охота сидеть одной? Кстати, новый хозяин тоже не спускался. А жаль. Такой красавчик… Я бы с ним… станцевала… Вальс… – На чувственных губах девицы заиграла мечтательная улыбка, вызвавшая у Лизы новый приступ боли. – Раз, два, три… Раз, два, три…
И вдруг ясная картинка всплыла из волн тягучей памяти, закрывая реальность: Лиза выходит из кабинета Сигизмунда и едва не налетает на спешащую к нему новую посетительницу. Блондинку с чувственными губами!
– Стой! Как тебя зовут?
– Меня не зовут, я сама прихожу! – усмехнулась та и, уже скрываясь за дверью, пропела. – Инна!
Лиза постояла, буравя взглядом захлопнувшуюся дверь. Значит, Инна? Это она была у кабинета Сигизмунда Марковича в тот злополучный вечер когда он умер… Это она была на похоронах! Это она – секретарь Игоря Эдуардовича!
