– Было бы неплохо, – простодушно отозвался Тридцать Третий. – Мне бы только инструменты да механика хорошего в помощь!
– Все будет! – горячо отвечал Назар. – Главное – Волну переждать! А это, поверьте, непросто – даже у стен Лавры…
Вопреки ожиданиям, их привели не в храм, как бы того ни хотелось Книжнику, что был не в силах оторвать взгляд от сверкающих куполов. Да и глупо было бы думать, что чужаков станут допрашивать в святом для здешних обитателей месте. Вслед за отрядом закованных в железо воинов они спустились со стены по приставленной к ней лестнице и оказались в одной из «ячеек», непосредственно примыкавшей к центральной, где находился собственно храмовый комплекс.
Здесь же гостей встретил обширный чистый двор, совершенно неожиданно покрытый аккуратно постриженным газоном. По краям зеленой лужайки росли даже деревья и какой-то бледный кустарник, создавая ощущение уюта. Конечно, здешней растительности было далеко до буйства зелени Хутора.
Никаких строений здесь не было видно, но в боковых стенах имелись двери и узкие окна, из чего Книжник заключил, что стены в «сотах» – полые и одновременно являются зданиями. Это показалось семинаристу довольно рациональным и снимало вопрос о том, откуда взялось столько бетона, чтобы заполнить всю толщину стен.
– Ждите! – приказал старший. – Я доложу!
– И я с тобой! – дернулся Назар, но был остановлен резким движением старшего:
– Всем оставаться здесь! И без глупостей! Прикоснутся к оружию – уничтожить!
Последнее было уже адресовано оставшимся стражникам. На Зигфрида угрозы не произвели особого впечатления, и он с удовольствием уселся прямо на траву. Вслед за ними повалился на газон Книжник – а следом и остальные.
Усталость брала свое.
* * *
В какой момент он умудрился заснуть, Книжник так и не понял. Его разбудил зычный окрик:
– А ну, подъем, бродяги! Вам великая честь оказана!
– Сейчас мы с отцами-настоятелями говорить будем, – тихо, с нескрываемым благоговением сказал Назар.
Семинарист лишь хлопал в ответ заспанными глазами. Меньше всего его интересовала сейчас оказанная ему «великая честь». Тем не менее, он поднялся на ноги вместе с остальными и вытаращился в сторону дальней стены, откуда неторопливо приближался сутуловатый человек в свободном черном одеянии. Опирался он на высокий Т-образный посох – такой же, какой Книжнику доводилось видеть у кремлевских церковных иерархов. Лицо его выглядело изможденным, седая борода клочьями свисала почти до пояса. Следом за ним двигались двое совсем юных послушников, волоча какой-то тяжелый сверток.
– Вот незадача… – несколько растерянно проговорил Назар. – Я-то надеялся, что отец Николай на месте будет…
– Отец Николай инспектирует западные укрепления, – сказал старший стражник. – Недосуг ему с вами болтать, скажите спасибо, что отец Даниил вам время выделил, бродяги!
– Что-то не так? – спросил Книжник у Назара.
– Я думал, он будет не один… Это отец Даниил, с ним нам тяжело придется…
– Что, суров очень?
– Сам увидишь.
Отец Даниил дошел до середины поляны – и остановился. На чужаков он так и не взглянул, будто никого и не было у дальней стены. Послушники быстро превратили «сверток» в раскладное кресло из деревяшек и грубой ткани. Священник медленно опустился в него и на какое-то время замер в какой-то перекошенной позе, закрыв глаза. Можно было подумать, что проделанный путь дался ему нелегко, но опытный взгляд подсказал семинаристу, что этот человек, похоже, тяжело болен.
– Кто такие? – не открывая глаз, неожиданно сильным голосом спросил отец Даниил.
– Пришлые они, из Московских земель, – сделав шаг вперед, почтительно сказал Назар и склонился в поклоне. – Ищут у Лавры помощи и покровительства.
– А у самих у них языка, что ли, нет? – сварливо произнес священник и открыл глаза.
Книжник окинул взглядом спутников, пожал плечами и сделал шаг вперед, встав рядом с Назаром. Ему не впервые отдуваться за других перед всяким начальством – спасибо родной Семинарии, что язык хорошо подвесила. Жизнь уже не раз демонстрировала удивительную вещь: хорошо подвешенный язык не раз уже помогал не оказаться подвешенным за шею.
– Наш друг Назар все верно сказал, – со всей почтительностью, на которую был способен, произнес Книжник. – Мы и вправду кремлевские. Меня Книжником кличут – прозвище такое, потому как книги люблю, в них истина…
– Есть только одна книга, – оборвал его отец Даниил, – и имя ей – Святое Писание. И только в ней содержится истина. Все остальное – от лукавого.
Книжник прикусил язык, почувствовав, что разговор не клеится.
– Так зачем вы, кремлевские, все же пришли к нам? – продолжил священник. – Дома не сидится, что ли?
– Так засиделись уже, – усмехнулся семинарист. – Чай две сотни лет за стенами безвылазно. Пора уже было выглянуть да оглядеться. Мир вокруг большой, интересный…
– …коварный он, мир-то. Чего вы найти хотите в этом мире?
– Да мало ли что? – Книжник несколько опешил. – Не сидеть же всю жизнь за стенами да отбиваться от нечисти! На то мы и люди, чтобы познавать, развиваться…
– Все, что человеку нужно познать, – это собственную душу, – назидательно произнес священник. – Все, чего можно достичь, постигается смирением и упорной молитвой.
– Ну… Это, конечно, да… – парень пожал плечами, вспомнив, что примерно в том же духе учили его кремлевские наставники.
– Все это, конечно, очень интересно, – потеряв терпение, вмешался Зигфрид. – Мы понимаем, что здесь не ко двору пришлись. Так помогите нам поскорее убраться отсюда.
– Что-о? – глаза отца Даниила расширились, он вроде даже распрямился немного.
– Нам ничего не нужно от вас, – продолжил Зигфрид. – Если вы не сможете нам помочь, мы просто уйдем отсюда.
Книжник выпучил глаза на друга, понимая, что тот сейчас все испортит. Зигфрид не любил лебезить и, похоже, не собирался ни в чем убеждать этого сварливого старца.
– Дайте нам только переждать Волну! – вмешался Книжник, делая большие глаза Зигфриду, который словно нарочно не замечал этого. – Мы уйдем, как только минует опасность…
– Погодите… – вмешался Тридцать Третий. – Нам же бронепоезд починить надо. У вас есть опытные инженеры, механики?
– Хватит! – крикнул за спиной Степан. Он оттолкнул Тридцать Третьего, протиснулся между Книжником и Назаром, выскочил вперед, остановился, будто налетев на стену. Сжал кулаки, не глядя на спутников. – Не слушайте их, отче, все это ложь!
Был он бледен, дышал тяжело и часто, глаза его налились кровью.
– Что ты несешь? – проговорил Назар.
– Это все ложь! – повторил Степан уже спокойнее и тверже. – Они здесь не случайно и пришли сюда не с добром!
