Лишившись отца, последнего близкого ей человека (мать умерла, когда дочь была ещё ребёнком), княжна вышла замуж за Никиту Волконского – егермейстера Императорского двора. Она была гораздо моложе своего супруга и практически не обращала на него внимания, ведя достаточно вольную жизнь. Её любовниками были граф Риччи и, как уже говорилось выше, царь Александр I. Поскольку Никита Волконский владел солидным состоянием, ей не приходилось тратить собственных средств, однако мысль о принадлежавших ей богатствах не давала княгине покоя. Она мечтала распорядиться ими наилучшим образом, по возможности оставив след в истории. Бунт декабристов подсказал ей нужное решение.
Поскольку прежние революционные организации были разгромлены, она стала искать среди своего окружения людей, способных стать новыми Пестелями и Рылеевыми. Дмитрий Веневитинов показался ей наиболее подходящим претендентом на роль вождя повстанцев. Став владельцем перстня и сокровенных знаний, он по настоянию княгини спешно покинул Москву, однако это не уберегло его от беды. Я более чем уверен, что Веневитинов был убит. Внезапность и скоротечность болезни, неясные её признаки, цвет крови – всё указывает на то, что его отравили. Кто и как – пусть постарается установить дотошный читатель, на глаза которому попадутся мои строки. Со своей стороны могу лишь предположить, что, если убийцы надеялись извлечь из его гибели выгоду, у них это едва ли получилось. Веневитинов был чрезвычайно осторожен. По всей вероятности, вместе с перстнем княгиня Волконская передала ему ещё что-то, позволявшее без труда добраться до капитала, – карту местности, план здания и т. п. Обладая феноменальной памятью, он по дороге из Москвы в Петербург запечатлел эту карту или план в голове, а подлинник либо уничтожил, либо отправил обратно княгине. Я склоняюсь ко второму варианту: его подтверждает письмо, посланное Веневитиновым из Торжка родным за два дня до предполагаемого срока приезда в Петербург. В нём говорится: „Препровождаю Софи этот маленький пакет; она исполнит мои поручения. Две пары башмаков под буквою „а“ предназначаются княгине Зинаиде. Передайте ей мою живейшую благодарность…“
Софи – сестра Веневитинова, которой он доверял самое важное. Факт отправки башмаков московской богачке из более чем заштатного Торжка выглядит нелепо, но у Веневитинова не было времени и возможности придумывать что-нибудь более оригинальное. Он предчувствовал, что в скором времени его могут ожидать неприятные сюрпризы. И предчувствия не обманули: буквально через день он был арестован жандармами. Предусмотрительность оказалась нелишней: из предметов, имевших отношение к тайне, оставался только перстень, но жандармы, не знавшие о его истинном значении, не обратили на него внимания. Веневитинов был настолько уверен в этом, что не удержался от саркастической улыбки, подмеченной Хомяковым.
Подаренный княгиней перстень, повторюсь, был надет умиравшему Веневитинову на палец. Это означает, что пропуск в сокровищницу оказался погребён вместе с покойным поэтом и вплоть до июля 1930 года пролежал под землёй. Сейчас он хранится в Литературном музее. Я видел его и держал в руках. Это бронзовое, внешне ничем не примечательное кольцо со следами деформации. На нём нет никаких украшений, изображений и надписей. Мои попытки обнаружить внутри кольца тайник также не увенчались успехом. К сожалению, о его происхождении известно очень мало. Перстень нашли в начале XVIII столетия при раскопках засыпанного вулканическим пеплом Геркуланума – соседа знаменитых Помпей. Находка попала в антикварную лавку, затем в частную коллекцию, откуда её выкупила Зинаида Волконская. Выкупила, надо думать, неспроста. Хозяйка множества редких и дорогих вещей не прельстилась бы невзрачной безделушкой, если бы в той не заключался сакральный смысл… Какой же?
Безответные вопросы не давали мне покоя. Почему руки Веневитинова после вскрытия гроба оказались вытянутыми вдоль тела? Почему княгиня Волконская позволила перстню исчезнуть в земных недрах и не передала его никому другому? Наконец, что сталось с сокровищами?
Изучение обстоятельств жизни Зинаиды Волконской дало не слишком много. В том же 1827 году, узнав о смерти Веневитинова, она заторопилась покинуть Россию. Вне всякого сомнения, гибель одного из хранителей тайны навела её на неприятные мысли. Она вовсе не собиралась становиться следующей жертвой и вскорости уехала, с тем чтобы никогда больше не возвращаться. Да! – поклонница всего русского, собирательница славянской старины тридцать три года до своей кончины прожила за границей, ни разу больше не рискнув побывать на родине пращуров. Безусловно, у неё были на то веские причины.
Не воспользовалась ли она сама принадлежавшим ей капиталом? Приняв в Италии католичество, она охотно жертвовала деньги нищим и монастырям, но ведь у неё и без капитала имелось внушительное состояние, тем более что муж – Никита Волконский – уехал вместе с ней со всеми своими сбережениями. Скончавшись в 1844 году, он завещал порядочную сумму римской церкви Сан-Винценто. Овдовев, Волконская жила с графом Миниато Риччи, он стал её любовником ещё в России. Источником её доходов была прибыль от русских имений, записанных на сына. Сведений о том, что она тратила капитал, нет.
Что же, она забыла о нём? Логичнее предположить, что после Веневитинова тайна была передана ещё кому-то. Княгиня Волконская обладала завидным упрямством и никогда без уважительного повода не отказывалась от своих замыслов. Раз уж она решила помочь России перейти на иные политические рельсы, то никто не мог принудить её отказаться от этого намерения.
Кто же стал преемником Веневитинова? Для исполнения главной партии требовалась личность глобального масштаба. Я долго думал над этим, и внезапно меня осенило…»
Амнезия
Не успела Рита дочитать до конца, как в дверь позвонили. В ушах снова зачавкало, а перед глазами закачалось марево. Неужели они? Если вычислили номер телефона, запросто могли узнать и домашний адрес. Но она ведь ничем, совершенно ничем не может им помочь, даже будь у неё такое желание…
Рита сжала рукоятку газового пистолета и на цыпочках прокралась к двери. Звонок снова задребезжал – не беспардонно и требовательно, а как-то нерешительно, почти безнадёжно. Рита приникла к глазку и издала восторженное восклицание. Пистолет полетел в курган, сложенный из бесформенных, как пельмени, тапочек. На площадке переминался с ноги на ногу Вышата. Рита открыла дверь и, не сдерживая эмоций, кинулась через порог ему на шею. Он тихонько охнул (видно, ребро ещё беспокоило), обнял её, и так, в сцепке, они вошли в квартиру. Рита толчком захлопнула дверь.
– Как ты меня нашёл?
– Ты сама сказала.
Конечно! В больнице она дала ему адрес, звала в гости. С историческими тайнами забудешь обо всём на свете.
– Разве тебя выписали? Отец говорил, что не раньше следующей недели…
– Сбежал я, – ответил Вышата. – Надоело валяться.
– Сумасшедший!
– А что мне там делать? Кости срастаются, руками-ногами двигаю. Належался.
– Искать не будут?
– Не знаю. Потому и не пошёл пока в общагу, к тебе решил. Да и не виделись давно, со вчерашнего дня.
