Солнце уже клонилось к закату, в глазах от усталости рябило, а стопы онемели, когда вырвавшийся в лидеры Руслан внезапно остановился и притормозил рукой Дениса Александровича.
– Стоп! Гляды, куда мы прышлы.
По инерции натыкаясь друг на друга, остановились все. Перед ними, шагах в пятнадцати, открывался проход в пещеру, похожий на зев громадного Левиафана.
– Фантастыка! – Руслан сбросил со спины рюкзак и сел на валун. – Мы попалы, куда надо.
– А куда нам надо?
– Это та самая пэщера, которую я завтра хотэл вам показать.
– То бишь наш барабашка в человеческом обличье живёт там? – Денис Александрович подошёл к пещере вплотную, и ему показалось, что она дохнула на него могильной стынью.
– Подходящая для нэго квартырка…
Не зная, что делать дальше, участники экспедиции сложили с себя ношу и, измотанные до крайности, опустились прямо на землю. Некоторые из них только теперь заметили, что отряд спустился с горы, которая высилась по правую руку от них, а по левую расстилалась покрытая густым лесом равнина.
– Э-эй! – гаркнул в пещеру Румянцев-старший. – Есть тут кто? Выходи!
– Бесполезно, пап… Уф-ф! – прокряхтел Вилли. – Его там нет.
– Откуда ты знаешь?
– Он не дошёл до неё. – Вилли махнул рукой назад. – Видишь? Уф-ф! Кровь…
Прерывистая пунцовая линия, по которой они шли целый день, заканчивалась метрах в двадцати от входа в пещеру. Дальше – ни пятнышка.
– Куда же он подевался?
Денис Александрович, забыв об усталости, начал методично осматривать местность. Справа и слева лежали навалы камней, навевавшие мысль о руднике и оставшейся после отработки пустой породе.
– В восэмнадцатом вэкэ тут была камэноломня, – озвучил Руслан то, что слышал от местных краеведов. – Что-то добывали… кажэтся, сэрэбро. Возможно, на этом мэстэ, гдэ мы сыдым.
– А почему перестали добывать? – поинтересовалась Рада. – Запасы кончились?
– Нэт. Двулыкая прогнала.
– Двуликая? Кто это?
– Ещё одын пэрсонаж из горного фольклора. Живёт, говорят, в пэщерах, полэзные ископаэмые охраняэт. Если чэловэк нэ жадный прышёл – укажэт, гдэ искать. Если слышком много хочэт забрать – прогоныт. Тэ рудокопы хотэлы всё сэрэбро из горы вычэрпать, вот им и попало.
– А почему Двуликая?
– Потому что умээт оборачиваться то дэвушкой молодой, то старухой… Ходыт в платье с фатой, как нэвэста, а под платьем – рваньё грязное.
– Ух ты! – В карих глазах Люсьена зажглись стоваттные лампочки. – Это правда, дядь Руслан?
– Сказкы… Но почэму рудокопы ушлы, ныкто толком объясныть нэ можэт.
– А какие ещё персонажи тут водятся?
– Разные… Шубын, напрымэр. Это такой мохнатый старык-карлык, он любыт всякые пакосты устраывать: то камны со свода обрушит, то воду подзэмную выпустыт. Ещё Прозрачнык, прывыдэния разные… всэх нэ прыпомню.
– Ты у нас, дядя Руслан, как Ганс Христиан Андерсен, – прокомментировал услышанное Денис Александрович, выискивая следы пропавшего беглеца. – Тебе бы книжки писать для детей.
– Зачэм кныжкы? Это же устный фольклор, пусть такым и останэтся.
– Да и не подойдут эти книжки для детей-то, – ввернула Рада. – Шибко страшные.
– Ничего. Дети нынче закалённые: ужастики по телеку смотрят – ни один мускул не дрогнет… Опаньки! – Румянцев наклонился и выудил из-за камня зелёный вещмешок. – Не от нашего ли знакомого абаддона нам привет?
Он развязал мешок и высыпал на землю его содержимое. Оно оказалось скудным: вафельное полотенце, банка рыбных консервов, книга в потрёпанном сафьяновом переплёте и завёрнутая в старую газету порожняя мыльница.
– Улов небогатый, – уныло резюмировала Рада. – Почему вы решили, что это принадлежит ЕМУ?
– Потому что возле этого камня есть два красных пятна, вот, посмотрите… Это последние. Больше я их нигде не нашёл. Такое ощущение складывается, что наш худосочный господин в маске попросту исчез. Шёл, шёл и – раз! – испарился. А вещички свои бросил за ненадобностью.
– И вэщичкы, надо сказать, прэлюбопытные. – Руслан взял мыльницу, показал её Люсьену, Вилли и Ульяне. – Как по-вашэму из чэго она сдэлана?
– Из пластмассы…
– Нэт. Это целлулоид. Матэриал такой, из нэго вэщи дэлалы ещё до войны и некоторое врэмя после… А газэта? – Он разгладил смятый обрывок, в который была завёрнута мыльница. – «Комсомольская правда» от двадцать сэдьмого августа тысяча дэвятьсот пятьдесят шэстого года!
– А вот ещё один раритет! – Денис Александрович постучал ногтем по дате, выбитой на консервной банке. – Срок годности: до декабря тысяча девятьсот пятьдесят седьмого.
– Ого! А дажэ нэ вздулась…
На вафельном полотенце удалось различить только смазанный синий штамп, на котором значилось: «Пансионат № 13». Но самой удивительной из находок оказалась книга.
– Если не ошибаюсь, штука старинная. И, должно быть, редкая. – Денис Александрович бережно смахнул пыль с переплёта и раскрыл книгу наугад. – Что за чертовщина?
Страницы, которых насчитывалось под обложкой не меньше сотни, были чисты. Ни букв, ни цифр, ни иллюстраций – ничего.
– Ни-че-го, – это Ульяна в свойственной ей манере подвела черту, словно три маленьких гвоздика вколотила.
Стали держать совет. Вилли, который ухитрялся даже в такой ситуации оставаться флегматиком и которого теорема Ферма волновала куда сильнее, чем какой-то Чёрный Альпинист, выразил желание прекратить охоту на привидений и поскорее вернуться в город. Люсьен, не задумываясь, обозвал его тюфяком и сказал, что если он, Вилли, хочет, то может проваливать, скатертью дорога, а они и без него прекрасно обойдутся. Было бы о ком жалеть – лишний балласт.
Прочие выразились более деликатно, но суть от этого не изменилась. Вилли остался в гордом одиночестве и был вынужден подчиниться большинству, которое постановило: намеченную программу выполнить до конца, то есть завтрашним утром совершить пещерный вояж. Руслан уверял, что эта пещера совершенно неопасна, а басни о Двуликой, Шубине и других аномальных созданиях – всего лишь часть многообразного народного творчества.
– Вы так думаете? – с невинным видом проговорила Ульяна.
– А что? У тэбя в запасэ ещё какой-ныбудь мыф про Чёрного Альпыныста?
– А если не про Чёрного и не про Альпиниста?
– Тогда про кого же?
– Про Белого Спелеолога.
Руслан прыснул в кулак, однако смех его был уже не таким, как прежде – события последних суток всё-таки сказывались.
– Что за Белый Спелеолог? – загорелся Люсьен, предчувствуя новую тайну.
– Тоже пэрсонаж, только пэщерный… Вон у нэё спроси, она, навэрное, знаэт.
