– Я в этом не сомневаюсь. – Сэнди смотрела на него полными сострадания глазами… и немного настороженно.
– Я знал ее всю жизнь, но не ухаживал за ней, пока не окончил университет и не начал работать в Мельбурне.
– Университет? Ты же говорил… – Сэнди была изумлена.
– Что в класс меня больше не затащить?
– Ну да. Ты много раз это повторял.
– Можешь поблагодарить за это своего отца.
Она нахмурилась:
– Моего отца? Не понимаю…
– Он смотрел на меня так, словно я пыль у него под ногами, всем своим видом показывая, что я недостоин его дочери. – Бен с удовольствием добавил бы крепкое словцо в адрес доктора Рэндалла Адамса, но сдержался.
– Поверить не могу, что он мог такое сказать тебе, – возразила Сэнди.
– Ему и не надо было говорить. Я видел его усмешку.
Сэнди скривилась:
– Неудивительно, что я так и не получила твоих писем.
– Чтобы стать достойным его дочери, мне нужно было распрощаться с серфингом и добиться еще чего-то в жизни. Я мог поступать в университет либо в Сиднее, либо в Мельбурне.
– Ты ничего не говорил…
– Тогда я не собирался никуда поступать. Я хотел только заниматься серфингом и помогать отцу, когда мне нужны были деньги, чтобы поехать на другой пляж помимо пляжа Большого ската. То лето… оно заставило меня повзрослеть.
– Ты вполне мог учиться в том же университете, что и я, – медленно произнесла Сэнди. – Не бойся, я не скажу «если бы».
Оба замолчали.
– А что было после того, как ты окончил университет? – наконец спросила Сэнди.
– Стал работать биржевым маклером в одной из фирм Мельбурна.
– Но ты ведь приезжал домой в отпуск? И… тогда ты снова встретил Джоди? – Сэнди смущенно мяла в ладони ткань юбки.
– Со мной произошел несчастный случай на серфинге: ударился лицом о ребро доски. – Он коснулся шрама на губе. – Джоди работала медсестрой в больнице.
Это началось тогда. Спокойные, ни к чему не обязывающие отношения с милой, доброй девушкой. Правда, это привело к незапланированной беременности.
Говорить Сэнди об этом Бен не хотел. Пока не хотел. А может, и вообще не расскажет.
– Джоди переехала со мной в Мельбурн после того, как мы поженились.
– Что заставило тебя вернуться в Дольфин-Бэй?
– Я не столичный житель. Мельбурном я был сыт по горло. К тому же мама с отцом устали заниматься пансионом. А Джоди хотела быть со своими родителями, когда родился ребенок.
Бен взял себя в руки, чтобы не дать волю чувствам при мысли о маленьком сыне. Сыне, которого он так сильно любил с того самого момента, когда новорожденного младенца положили ему на руки. И которого не смог спасти.
– Я и здесь мог заниматься бизнесом.
Снова повисло молчание. Сэнди продолжала теребить край платья.
– Те женщины… они говорили, родители Джоди огорчились бы, узнав, что появилась я.
Бен сжал кулаки. Кто эти любопытные старухи? Если он узнает, пошлет их куда подальше.
– Это неправда. Родители Джоди – очень добрые люди. Они хотели бы… чтобы я снова кого-нибудь встретил.
Сэнди уставилась на него:
– Ты уверен?
– Да. Они сказали, чтобы я не губил свою жизнь из-за трагедии. Что… что Джоди этого не хотела бы.
– И ты этому веришь? Ну… насчет Джоди?
Он кивнул и с трудом произнес:
– В ту ночь, когда родился Лайам, она сказала, что если с ней что-нибудь случится – она ведь была медсестрой и знала, что при родах происходят осложнения, – то она не хочет, чтобы я оставался один. Она… она заставила меня пообещать это.
Сэнди положила ладонь ему на руку:
– Как я могу сравниться с такой замечательной женщиной?
Она вышла из-за прилавка, встала спиной к нему и в замешательстве взяла с выставки какую-то книгу, которую тут же поставила на место.
– Сэнди, это не соревнование.
– В наших отношениях всегда будет третий человек, – еле слышно пробормотала она. – Не знаю, справлюсь ли я с этим…
– Сэнди, ты поняла, что я сказал? Джоди хотела бы – хотела бы! – чтобы я не отбрасывал шанса быть с тобой.
Сэнди повернулась к нему. Их разделял прилавок.
– Джоди… она просто ангел.
Бен, несмотря на грусть, заставил себя улыбнуться:
– Джоди засмеялась бы, услыхав такое. Она была очень хорошей, и я ее любил. Но она была обычным человеком, как и все мы. И у нее, как у всех, были слабости и недостатки.
– Бен, я тоже не ангел. И не ожидай этого от меня. Я спешу с выводами. Я раздражаюсь, когда хочу есть или устаю… и не стоит спорить со мной в критические дни. А, чуть не забыла про туалетный ролик.
Разговор о Джоди не легко дался Бену, но слова Сэнди вызвали у него улыбку.
– Я с этим справлюсь, – сказал он.
Сэнди откинула челку со лба:
– Я… не знаю… не уверена, что я все продумала как следует.
– Ты о чем? – спросил Бэн… и испугался.
В его жизни было пять поворотных моментов. Первый, когда он решил поступать в университет. Второй, когда женился на Джоди. Третий – рождение Лайама. Четвертый – пожар. А пятый… когда сегодня утром он поднял голову от волны и увидел Сэнди на берегу рядом с его псом, словно она ждала его, ждала, что он придет к ней.
С того мига, когда он ее поцеловал, он ни о чем другом не думал, кроме как о том, что она менее чем за двадцать четыре часа перевернула его надежную, защищенную от случайностей… и совершенно пустую жизнь.
Ее приезд в город заставил Бена по-новому взглянуть на себя. И что же он увидел? Унылая, одинокая фигура. Если он будет продолжать в том же духе, то есть идти по тому пути, который он для себя наметил, то навсегда останется один.
Он не позволит – не позволит! – чтобы Сэнди отвернулась от него сейчас. Она предложила провести вместе четыре дня, и он намерен воспользоваться этими днями.
Сэнди глубоко вздохнула:
– Я хочу поговорить о нас с тобой. Что, если у нас ничего не выйдет, и я… нанесу тебе еще одну рану? Я не выдержу, если стану причиной твоих новых страданий.
– Оставь это мне. Это – игра, и я ее принимаю.
Сэнди – его выигрышная ставка в этой игре. Игра стоила свеч, потому что неодолимая сила тянула его к ней. Сэнди полна жизненной энергии, тепла и живости. Она дала ему надежду. Может, в этом и заключается ее подлинное волшебство.
Есть четыре дня. Бен не знал, что будет потом. Но он будет дураком, если не ухватится за второй шанс, который она ему предлагает. И не имеет значения, если он опять ее потеряет.
