Бен отпустил ее руку.
– Сэнди, это был всего лишь дом.
Слишком поздно она сообразила, что это не ее дело, как бы она ни сожалела о том, что пансион снесли.
– Бен, я…
Он оборвал ее:
– Сэнди, это в прошлом. Здорово, что я снова тебя увидел. Приятного аппетита. До свидания.
– До свидания, Бен, – запинаясь, ответила Сэнди, пораженная его внезапным прощанием.
Не сказав больше ни слова, он пошел к выходу, кивнул посетителям бара и закрыл за собой дверь. Сэнди вцепилась в край стола. Ей казалось, что она тонет.
Что такого она сказала? Неужели перешла грань дозволенного, сама того не зная? И почему у нее внутри такая пустота? Может, оттого, что она думала о Бене Моргане, когда писала в блокноте про доброго мужчину, свободного от эмоциональных взбрыков и невероятных амбиций? Разве она не думала о нем, помня, как его честное, открытое отношение к жизни помогло ей повзрослеть в то лето? Повзрослеть настолько, что она впоследствии смогла противостоять отцу и сама определить свою судьбу.
Да, не причал или пансион она хотела увидеть прежними. Сэнди хотела увидеть прежним мужчину, который являл собой противоположность жесткому, пресыщенному человеку, который так сильно ее оскорбил.
В своих фантазиях она и не представляла, что Бен может быть женат. Она просто думала о том, что он всегда здесь, в Дольфин-Бэй.
Подошла официантка, чтобы забрать пустой стакан, но задержалась, взглянув на Сэнди, и она пожалела, что снова не надела темные очки. Наверняка по ее лицу видно, как она расстроена.
Официантка была ее ровесницей, с курчавыми рыжими волосами, уложенными в тугой пучок, и симпатичными веснушками. Прищурившись, она вдруг сказала:
– Я вас знаю. Вы ведь Сэнди? Вы приезжали из Сиднея и останавливались в пансионе Моргана. Правда, это было давно.
– Правильно. – Сэнди была не на шутку удивлена.
– А я Кейт Паркер. Но вы, скорее всего, меня не помните.
Сэнди заставила себя улыбнуться, лихорадочно роясь в памяти. И вспомнила:
– Вы лучше всех танцевали. Мы с сестрой изо всех сил старались вам подражать, но у нас так классно не получалось.
– Спасибо, – ответила Кейт. Ей явно было приятно. Она посмотрела на дверь, в которую только что вышел Бен. – Вы тогда встречались с Беном, да? Бедняга. Тяжело ему пришлось.
– Тяжело?
– А вы разве не знаете? – Голос Кейт прозвучал чуть ли не обвиняюще. – У него погибли жена и ребенок, когда сгорел старый пансион. Джоди умерла, пытаясь спасти их сынишку. Бен был совершенно разбит. Он надолго уехал, а когда вернулся, то построил этот отель. Современный. Чтобы ничем не напоминал старую гостиницу. Он не мог вынести напоминания о прошлом…
Кейт говорила и говорила, но Сэнди, не в силах больше ее слушать, вскочила на ноги, да так стремительно, что опрокинула стул. Она вылетела из ресторана, пронеслась вниз по лестнице и устремилась дальше, на берег. Сердце бешено колотилось, лицо горело. Она молила Бога дать ей еще один шанс.
Бен.
Она должна найти Бена.
Глава 2
Перепрыгивая через две ступеньки и едва не споткнувшись, Сэнди выбежала на белый песчаный пляж. Такого белого песка, как в Дольфин-Бэй, нет нигде.
Бен был уже далеко: он шагал по направлению к скалам. Ветер был настолько сильным, что вода пенилась. Она должна его догнать. Объяснить. Извиниться. Сказать, как она сочувствует его горю, его потере. Сказать ему… Но ноги вязли в песке, и ей никак не удавалось добежать до него.
– Бен! – крикнула Сэнди, но из-за ветра он ее не услышал.
Наклонившись, она расстегнула босоножки и сбросила их с ног. Может, босиком его догонит.
– Бен! – снова позвала она. Ветер бил ей по лицу, волосы лезли в глаза.
Он наконец остановился и медленно повернулся к ней. Сэнди казалось, что прошла целая вечность, пока она добралась до него. Он стоял неподвижно, с окаменевшим лицом. Глаза смотрели настороженно.
– Бен, – с трудом выдавила она, – прости. Ты не представляешь, как я тебе сочувствую.
Его взгляд был прикован к ее лицу.
– Ты знаешь?
Она кивнула:
– Кейт мне сказала. Она думала, что мне все известно.
Бен смотрел на Сэнди. Покрасневшие щеки. Спутанные, упавшие на лицо каштановые волосы. Глаза широко раскрыты, в них видна боль. Она выглядит нисколько не старше той девочки, в которую он был влюблен.
Эту девочку он сразу узнал, как только вошел в ресторан. Узнал и на один-единственный миг позволил себе обрадоваться, что она вернулась. Его первая любовь. Девочка, которую он никогда не забывал.
– Прости, – снова сказала она. Ее голос был еле слышен из-за ветра.
– Ты же не могла этого знать.
Повисло молчание. Бен был не в силах оторвать от нее взгляд.
– Когда это произошло? – спросила она.
– Пять лет назад.
Он не хотел говорить с Сэнди о том, что местные называли «его трагедией». Он вообще ни с кем не хотел об этом говорить, а с Сэнди – тем более. Потому что она – особый для него человек.
Сэнди Адамс принадлежит его прошлому. Много воды утекло с тех пор. Так, кажется, она выразилась?
Сэнди закусила нижнюю губу.
– Я не могу представить твои мучения…
– Никто не может. Но я оставил это в прошлом. – Голос прозвучал резко.
Но как оставить позади тот страшный день, когда он был охвачен беспомощностью, злобой и отчаянием? И пустые, полные вины дни, которые последовали? Годы, когда он не разрешал себе начать жить вновь.
– Твои руки… – мягко произнесла она. – Ты тогда их поранил?
Бен кивнул:
– Металлические дверные ручки раскалились, когда я пытался их открыть.
Снова вернулись те ужасные моменты: жара, дым, дверь, которая не поддавалась; собственный голос, сорвавшийся от крика, когда он звал Джоди и Лайама.
– Я никогда не говорю об этом.
Она молча кивнула и опустила глаза.
Ему стало стыдно за свою резкость. Но беззаботный мальчишка из того давнего лета превратился в жесткого и хладнокровного человека. Человека, вычеркнувшего из своей жизни нежные чувства и даже память о летнем романе.
Сэнди посмотрела на него:
– Если… если я смогу чем-нибудь помочь тебе, ты только скажи, хорошо?
Чем она сможет помочь? И зачем? Она здесь проездом, и это к лучшему, потому что он не хочет возрождения прошлого. Слишком опасно, чтобы его первая любовь была рядом, напоминая ему то, что он поклялся больше никогда не испытать.
