Светлана молчала примерно с минуту; вообще Виктор заметил, что на размышления при сложном вопросе у нее обычно выходило не больше минуты.
– Ну что же, – наконец ответила она, – хроноагент был, один, давно, двадцать лет назад. С тех пор ждем других.
– И он изменил историю.
– Как видите.
– Это был хроноагент четвертого рода?
– Четвертого, Виктор Сергеевич. Только теорию мы тогда быстро выработали. Привлекли фантастов якобы писать фантастический детектив, популяризующий четкую работу наших спецслужб с людьми из другого времени. Они нам идей и накидали. И еще, самое главное – хроноагент своей миссии не выполнил. Мы отреагировали совсем по-другому. Его рассказ о будущем должен был навести на мысль, что перестройку и реформы надо начать раньше, тогда неизбежный распад Союза принесет меньше жертв. А мы начали совсем другое. То, что сохранит нашу страну… точнее, уже сохранило. Значит, вы считаете, что второй хроноагент должен исправить положение?
– Именно так! С какой стати уже третий раз у меня происходит одно и то же? Залетаю в прошлое, здрасьте-здрасьте, а тут уже до меня кто-то произвел МНВ – минимально необходимое воздействие, – и мир идет уже в другую сторону. Причем, заметьте, я появляюсь в нем не в момент изменений, а тогда, когда он сложился, когда первый попаданец уже давно ни на что не влияет, а все идет своим естественным путем. И появляюсь именно накануне кризиса. Это совпадение или это задача?
– А вы, как я понимаю, исправлять это прошлое как раз не хотите? И потому вас закинули, чтобы подставить нам?
– Причем сразу. Вы должны были взять меня еще у Самолета, но ваши сотрудники взяли ложный след.
– И ваш отъезд с Ингой был бы выходом из игры здесь? Живой вы начали действовать не так, как ложная цель, и тогда они решили подбросить труп с монетой?
– А киллер с понтом ушел в другое время и обрубил концы.
– Тогда получается, что они должны знать методы нашей работы или догадываться. Мы ориентировали население, чтобы обращали внимание на людей с необычными способностями, а они, наоборот, могут прислать того, кто не умеет делать что-то известное современному человеку. Кстати, не забывайте, пожалуйста, что они – это пока только предположение.
– Ну, спецслужбы второй реальности пользовались точками перехода для поворота истории. Это факт.
– Но не факт, что они стоят за всеми случаями. Наоборот, кто-то мог использовать их самих. Хотя опять-таки что-то определенно утверждать мы сможем только в том случае, если обнаружим этого вашего второго. Кстати, он должен вас знать очень хорошо, и не только по фотографии.
Виктор задумался. Светлана тоже молчала, видимо, ожидая реакции. В комнате стало тихо, необычно тихо – по крайней мере, Виктору эта тишина показалась странной.
«Почему меня так удивляет эта тишина? – подумал он. – Такое впечатление, что не хватает чего-то привычного. Шума улицы? Нет. Динамик на стенке молчит? Нет, нет, в этом ничего нового… А, вот оно. Нет шума кулеров. Монитор на столе стоит, а шума системника нет. Для терминальной станции достаточно маломощного процессора, и кулеры не нужны».
Он решился первый нарушить молчание.
– Светлана Викторовна, – начал он, – я понимаю, что перед пришельцем нельзя из осторожности раскрывать все карты, но мне кажется, что если вы расскажете о первом контактере, то мы с вами сможем лучше нащупать истину. В конце концов, если бы моей задачей было вытянуть именно эту информацию, то ни я, ни те, кто гипотетически мог меня сюда закинуть, не стали бы действовать таким глупейшим способом. Наверное, на это необходима санкция вашего руководства…
– За мои полномочия не волнуйтесь, – улыбнулась она. – Хотите кофе? Нас тут недавно оснастили автокофеварками «Экспресс-миньон».
– И кофе «Нескафе»?
– Вы уже у нас были? Двадцать лет назад такой дефицит! В Москву ездили, в очередях стояли за этой коричневой баночкой…
«Это просто какой-то День сурка…»
– …А вообще хотя сейчас это время и критикуют за мелкобуржуазность, но ведь мы с вами жили тогда не только джинсами, дисками и погоней за дефицитом. Были и тогда мечты, в стройотряд ездили на Атоммаш, жили в вагончиках… Даже вот колхоз – иногда жалко, что теперь его отменили, что-то в нем было для студентов. Я, например, там со своим будущим мужем познакомилась.
Кофеварка фыркнула и наполнила две чашки.
– Ну вот, теперь проще слушать будет. Значит, первый хроноагент был выявлен в семьдесят восьмом году.
Светлана дала короткую очередь по клавишам и повернула экран к Виктору. Он ожидал увидеть портрет попаданца, но вместо этого медиапроигрыватель крутил кинохронику предолимпийских времен.
«Проверяет? Следит за реакцией? Знакомо или нет?»
– В руководстве страны к этому времени уже назрел кризис, – продолжала она. – Трижды Герой Советского Союза Леонид Ильич Брежнев начал физически дряхлеть и терять контроль над ситуацией в верхушке. Новое поколение партийной элиты, которое не участвовало в войне и привыкло жить приобретательством и покупкой зарубежного дефицита, все меньше было заинтересовано повышением уровня отечественных потребительских товаров. У этого поколения, которое сейчас условно называют «подлесок», сформировался двойной комплекс неполноценности. Во-первых, это чувство ущербности всего советского по отношению к зарубежному, доходившее до культа импортного барахла, а во-вторых – чувство невостребованности из-за того, что кресла освобождались только для захоронения у Кремлевской стены. Система была слишком стабильной. Плюс к тому руководители республиканских ЦК чувствовали себя ущемленными, потому что на роль генсека не пустят человека из нацменьшинств, и исподволь подходили к мысли отделиться и быть полновластными царьками. Обществоведы не только не смогли дать «подлескам» какую-то цель, кроме дележа кресел, погони за льготами и зарубежными шмотками: хоть и было среди них много людей умных и талантливых, но вместе, как система, они превратились в церковь, в организацию, которая отстаивает догмы. Даже не из страха, а потому что в этой части науки были такие правила продвижения. Вы наверняка сами это помните.
– Да. Поэтому я в гуманитарии и не пошел, хотя говорили, что есть способности.
– Короче, хроноагент был спичкой, поднесенной к соломе.
– И почему не загорелось?
– Не учли психологии русских. Они думали, что Андропов будет действовать как разумный номенклатурщик, то есть побежит за орденом. Его же на этот пост поставили именно потому, что он не станет использовать КГБ, чтобы взять власть. А он поступил как службист. Он решил, что терять нечего, и долг присяге требует от него брать власть в стране профессионально, то есть действуя в рамках закона.
– Законный переворот?
– А чего стоят спецслужбы, если они где-то не смогут в интересах своей страны сделать переворота? Прежде всего Юрий Владимирович представил результаты Брежневу. И подал информацию так, что тот был вне себя. Человек понял, что ему осталось жить три года и не нужны ему ни ордена, ни коллекция автомобилей, ни все эти хвалы в его адрес, а надо бессмертие души. А чтобы обрести это бессмертие, политику надо войти в историю как спасителю Отечества, а еще лучше – мира. Как кофе?
