– Мы не полетим? – задала очередной вопрос я.
– Немного прогуляемся, – ответил дракон. – Крыльям нужен отдых.
Наверное, он действительно долго летел, пока я была без сознания, раз даже могучим драконьим крыльям понадобился отдых. Через несколько минут мы снова прошли через полосу редкого леса и вышли на широкий песчаный тракт.
– У меня много вопросов, – вернулась я к последним событиям, случившимся со мной.
Наргар вопросительно посмотрел на меня.
– Кто меня поцеловал на балу? – Это действительно было для меня важно.
Лицо дракона снова исказила злость. Мне показалось, что он вот-вот зарычит на меня, но мужчина как-то сдержался.
– Я думаю, что Ригар, – сквозь зубы процедил Наргар. – Похоже на его подлые методы.
Хорошего же он мнения о брате. В очередной раз убедилась, что все не так, как кажется на первый взгляд. Ригар изначально показался мне очень милым и приятным, а вышло, что он просто хотел использовать меня в каких-то своих целях. А вот Нара я сразу сочла наглым, грубым и самовлюбленным, но тем не менее сейчас именно он здесь со мной. Хотя во всей сложившейся ситуации он виноват не меньше брата.
– Меня больше интересует, как поцелуй мог вызвать такую реакцию, – задумчиво произнес Нар.
– Не знаю, – естественно, соврала я.
Хоть он и здесь, хоть и делает вид, что заботится обо мне, но раскрывать все свои карты перед драконом, будь то Нар или кто-то еще, я не собиралась. Хватит, у меня уже есть опыт в таких вопросах. Наргар, кажется, не поверил, потому что подозрительно посмотрел на меня. То ли врала неубедительно, то ли у него самого имелись какие-то догадки. Но я ничего больше не стала говорить по этому поводу.
– То есть если кто-то тебя целует, то тебя переносит к духу воды? – решил все же докопаться до истины Наргар.
– В случае опасности для жизни, – поправила его я.
Дракон немного напрягся и сильнее сжал кулаки.
– Что он с тобой сделал? – почти прорычал Наргар.
– Я не знаю, – снова соврала я.
– В случае опасности для жизни тебя переносит к духу воды? – мастерски перевел тему Наргар.
Я хотела сказать «нет», но осеклась. Ведь Нар нашел меня именно в компании утопленника. И Зара говорила, что единорогов мучили драконы. А вдруг и он к этому причастен? Мне, конечно, хотелось бы верить, что это не так, но суровая действительность говорила об обратном. Он младший принц империи, начальник тайной канцелярии… Сомневаюсь, что он не знал об освобожденных мной животных… А если я сейчас расскажу, куда меня перенесли, то по неосторожности или глупости могу просто подставить табун. Поэтому решила врать до последнего.
– Да, – уже без зазрения совести и душевных терзаний продолжала врать я.
Нар снова подозрительно посмотрел на меня.
– С чего это вдруг?
– Однажды он хотел меня утопить, но я выжила, и теперь он считает себя моим должником, – быстро нашла более-менее внятное объяснение, и ведь даже почти не соврала.
Дракон улыбнулся и попытался меня обнять, но я отошла подальше.
– Почему ты так меня боишься? – немного нервно спросил дракон.
– Меня пугает твой напор, – на этот раз совершенно честно ответила я.
Нар почему-то вспылил.
– То есть целоваться неизвестно с кем в темноте, это ты «всегда пожалуйста», а позволить мне хотя бы обнять тебя, это что-то ужасное? – По тону, с которым был задан вопрос, было понятно, что Нар искренне не понимает моих метаний.
Неужели настолько уверен в своей безупречности и неотразимости?
– Это совсем другое. Почему вы пытаетесь взять все силой? – Я пристально посмотрела в золотые глаза. – Почему не хотите понять, что люди не вещи. Их нельзя брать себе, а потом выбрасывать, когда вам, великим, заблагорассудится?
Злость дракона улетучилась молниеносно. Теперь он выглядел печальным и, кажется, раскаявшимся. Но ответить он мне не успел. На тракте перед нами стояла одинокая карета, одним колесом увязшая в грязи, а возле нее нервно ходил мужчина, и слышался женский крик.
– Может, там нужна помощь, – тут же сказала я и, обогнав Нара, побежала к карете.
Дракон проследовал за мной. Мужчина, который ходил вокруг кареты, оживился, едва заметил меня.
– Помогите, – еле слышно сказал он.
Я сразу определила в странном, не очень высоком мужчине оборотня. Он был уже немолод, скорее всего, несколько веков прожил уже точно. Об этом говорила и проседь в волосах, и очень мудрый взгляд матерого волка. Сейчас в оранжевых глазах оборотня поселилась настоящая волчья тоска. Я поняла, что если в ближайшее время хоть как-то его не отвлеку, начнется непроизвольная трансформация. А настоящий волк в таком состоянии может быть крайне опасен, и хорошо, если окружающим удастся хотя бы просто выжить.
– Что случилось? – быстро среагировала я.
Мужчина указал на карету.
– Она рожает, а я ничего не могу сделать, – с горечью произнес он.
– Нар, держи волка! – поспешно крикнула, заметив, как у мужчины появляются когти.
Дракон среагировал моментально, буквально скрутив не успевшего трансформироваться мужчину и удерживая его. Я же быстро бросилась к дверце кареты, откуда был слышен женский крик и плач. Леди лежала на мягком сиденье и буквально истекала кровью. Это была обычная человеческая женщина лет тридцати, сейчас определить точно было почти невозможно. Лицо леди было мокрым от проступившей испарины.
– Вы как? – взволнованно спросила я, разрывая юбку женщины.
– А-а-а, больно, – едва слышно ответила леди.
Я попыталась уложить ее так, чтобы и мне и ей, а главное, будущему волчонку было удобно. Мне приходилось принимать роды. Правда, к знахарям обычно по таким делам не ходят, но все же с очень тяжелыми случаями я встречалась. Когда передо мной предстала вся картина, я обнаружила, что ребенок лежит ножками вперед. На краешке сознания отметила, что у кареты послышался волчий вой, но не стала придавать этому значения, сейчас важнее всего малыш. Благо и с таким случаем я сталкивалась. Воскресив в памяти, как и что необходимо делать, я успешно справилась. И уже через несколько минут стараниями воспрянувшей духом леди ребенок появился на свет, но первого вдоха так и не сделал. Шейка малыша была плотно обвита пуповиной. Ребенок синел на глазах, а я в панике никак не могла его освободить.
Когда пришло осознание, что все пропало и малыша не спасти, я испытала такой ужас, которого не испытывала ни разу за всю свою жизнь. Я готова была отдать что угодно, только чтобы маленький волчонок остался в живых. Одновременно со слезами отчаяния, покатившимися из моих глаз, с моих пальцев слетело несколько серебристых искорок, которые влетели в грудку младенца. Я не поняла, в чем дело и что происходит, но когда всего через мгновение по карете разнесся первый плач новорожденного, я чуть ли не завизжала от восторга.
