И это к лучшему. Он не смог осознать всю глубину позора своей учительницы.
Мужчина со шрамами непринужденно уклонился от выброса Силы, словно ждал его и с точностью до долей секунды угадал момент, шпагой отшвырнул в сторону метательный нож. Дага отвела шпагу Ианы.
Но он не воспользовался возможностью прикончить ее. Со стороны могло показаться, что девушку ударило невидимым мешком, опрокинув навзничь. Незнакомец обернулся к Орайону и обезоружил его простейшей вышибкой.
Когда телохранительница, с треском провалившая обязательства по контракту, вскочила на ноги, то первым делом увидела бумажно-бледное лицо своего родовитого поклонника, дагу у его горла и капли крови с крохотного пореза на шее.
– Не ушиблись, высокородная синьора? Не волнуйтесь, я не отрежу голову вашему сосунку. Прошу только уделить мне пару минут для приватной беседы, а мальчик... ну, пусть идет с прутиком разминается, шпагу ему еще рано давать.
Седоусый злодей вбросил клинки в ножны, не дожидаясь ответа, и отправился к жеребцу.
– Кто вы, тей?
– Судя по описанию, неловкому применению Силы и манере сначала бросать нож, а потом спрашивать фамилию, я с уверенностью узнаю в вас синьору Иану Луканию, – мужчина приподнял шляпу над седеющими волосами и насмешливо поклонился. – Уверен, Алекс рассказывал вам о самом страшном истязателе в своей жизни. Фалько-офицер Горан Атрей к вашим услугам.
– Вы – тот самый Горан?!
– Других Создатель не придумал. А бледная немощь с крысиными усиками вместо усов – герцогеныш? Не трудно догадаться, хотя отец, отдадим должное фантазии Всевышнего, еще уродливее. Чего не скажешь о вас, синьора. И я даже начинаю понимать причину безумия моего ученика.
Действительно, в черной обтягивающей куртке, перетянутой контрастным красным пояском, черных лосинах, коротких сапожках из тонкой кожи, разгоряченная тренировкой и гневом от проигранной схватки, Иана смотрелась восхитительно. Пусть на ней не высокая вычурная прическа, густые темные волосы собраны в тугой хвост на затылке, не бальное платье с вырезами, почти нет косметики, покойная герцогиня Мейкдон не зря видела в полукровке опаснейшую соперницу. Даже Горан, за последние десять лет привыкший к иронически-потребительскому отношению к женским прелестям, подумал, что жизнь, быть может, проходит мимо тебя, когда рядом нет такой красавицы, страстной и желанной.
И тем более ясно, отчего Орайон, считающий себя, видимо, исключительно неотразимым благодаря перспективе заполучить герцогский титул, натурально пускает слюни при виде Ианы – это заметно с тридцати шагов, не слезая с коня. У Алекса соперник? Смешно.
– Попробую счесть это за комплимент, тей. Что же вас заставило отыскать меня здесь?
Краткий рассказ о происках Ванджелиса вогнал ее в панику.
– Господи! Во что же мы вляпались...
– Разрывайте контракт, синьора. Вас склонили к нему обманом.
– Не могу, – Иана закусила губу. – По всем обычаям герцог пока не дал мне достаточного повода. Он не переправил мне письмо Алекса? Но тот и не писал никаких писем! Тем более – формально ваш друг мне никто. Мы не только не обручены, но ни о чем не условились. Я получила щедрый аванс золотом...
Выдержав паузу, сопровождаемую долгим взглядом, под которым тея смешалась, Горан произнес главные слова.
– В вашу последнюю встречу Алекс признался в любви. Вы не ответили ни да, ни нет.
В глазах Ианы мелькнули слезы, более красноречивые, чем самые пышные фразы.
– Но я же не могу сказать это вам. Пусть даже его лучшему другу.
– Конечно! Но вы можете мне доверить письмо, коль отказываетесь лететь в Леонидию.
– Да... Да! Увы, у меня нет с собой письменных принадлежностей.
Они нашлись в ближайшем трактире.
– Я нарушаю главное условие контракта – воздержаться от переписки. Герцог обязал меня, якобы с целью не выдать местонахождение семьи.
– Его установить совсем не сложно.
– Да, кстати, как вам это удалось?
Горан развел руками. Он с неудовольствием заметил, что в одну из перчаток впилась заноза с плохо струганного стола. Хозяин трактира, в доступной форме уведомленный, что приличных господ нужно принимать в более аккуратной обстановке, испугался за целостность организма и притащил в подарок бутыль лучшего вина.
– Внезапный отъезд герцогского семейства, удивительно совпавший с вашим кратким визитом, не мог пройти незамеченным. Осталось поймать сведущего человечка и расспросить его... примерно как хозяина трактира о качестве стола.
– Тот человек остался жив? – забеспокоилась Иана.
– Практически. Чуть не умер со страха, да и теперь трясется, что его откровенность станет известна герцогу. Бедному малому не оставалось ничего другого. Выпью, пожалуй, за остатки его здоровья, – тей отведал подарок трактирщика, выказав удовлетворение вкусом и градусом.
Скрываясь под личиной «червей», теи вынуждены употреблять еду и питье, обычно противопоказанные дворянству веса пера, поэтому гораздо более приятные для языка и желудка. Пусть потом и будет несколько тяжело управляться с крылом, тайные задания имеют по сравнению с повседневной службой важное преимущество разнообразного питания.
Орайона, скрючившегося за соседним столиком и пытавшегося перехватить обрывки разговора через обычный гам общего зала, Горан не пригласил. Молодой человек измучился, нутром ощущая, что поблизости происходит действо, идущее вразрез с его интересами. Но ничего не смог поделать. Господин со шрамами отпустил его, не причинив вреда. Однако осталось унизительное впечатление, будто собеседник Ианы выписал ему пинок пониже спины.
Разговоры за соседним столиком смолкли, девушка склонилась над листом бумаги, быстро порхая по нему гусиным пером. Что она пишет и кому? Загадка. Орайон с трудом подавил желание невзначай прогуляться за ее спиной и подсмотреть. В конце концов, Ванджелисы – хозяева Аделфии! Он вправе знать, что происходит.
Орайон снова глянул на неприветливое лицо седоусого, разрубленную нижнюю губу, уверенную посадку на убогой деревянной скамье как на троне. Молодому человеку хватило благоразумия заняться трапезой с преувеличенным вниманием, воздержавшись от прогулки.
Иана закончила чистописание. Чернила высохли, она сложила лист вчетверо.
– Естественно, я вложу его в конверт, не интересуясь содержимым. Но могу ли я осмелиться спросить, гм... о сути ответа?
– Он... Простите. Выражусь так – в письме нет ничего неожиданного.
Иана встала. По блеску в ее глазах Горан легко догадался о невысказанном вслух.
– Премного благодарна вам, тей. С удовольствием последовала бы за вами в Леонидию, но честь обязывает сдерживать обещания, даже если со мной обходятся бесчестно.
– Понимаю. Прощайте!
