Не оправдали надежд и любимые товарищем Шокиным подводники. Нет, они отнюдь не были узко мыслящими солдафонами, наоборот, компактные и надежные ЭВМ им нравились чрезвычайно. Вот только много ли подводных лодок в стране? Сотня, две или даже три? В любом случае погоды для «родного» Министерства электронной промышленности они не делали, и тектонические пертурбации в отдельных работающих на флот НИИ не задевали ни «Интел», ни КБ Староса. Практически то же самое можно сказать про кагэбешников. Обещание сделать переносную шифровальную машинку, данное товарищу Семичастному несколько лет назад, я исполнил сполна. А вот дальнейший процесс доводки «Ориона» до размеров компактного чемоданчика с софтом, необходимым в хозяйстве рыцарей плаща и кинжала, лежал вне моей компетенции.
Единственное, что лишало меня повода для депрессии, – так это развитие линии промышленных контроллеров. На общем унылом фоне они выглядели как реальный прорыв в будущее. После нескольких полурекламных публикаций в журналах «Радио» и «Техника – молодежи» объем заказов на ПК-0010 превысил количество заказов на «Орионы» более чем на порядок и рос далее угрожающими темпами. Пока выручал лишь огромный задел производственных мощностей, запущенных в строительство еще в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году. Куда хуже обстояло с квалифицированными кадрами, студентов правдами и неправдами расхватывали по заводам начиная с третьего курса. Курируемый мной «Советский программист» теперь выходил два раза в месяц и состоял процентов на девяносто из «Протофорума» – по сути, переписки читателей. Спрос на него был колоссальный, ведь иной информации о приемах использования новой техники в природе не существовало.
На первый взгляд впору радоваться – именно с моей подачи микропроцессоры наконец-то нашли в СССР дельное применение. По крайней мере, в коридорах МЭПа уже давно никто не пенял Старосу и мне за «напрасную трату ресурсов». Более того, в стране не было человека, заинтересованного в ПК-0010 более, чем товарищ Шокин. Объяснение, впрочем, лежало далеко за гранью тяги к новому и прогрессивному. Просто спущенный из ЦК КПСС чрезвычайный план учитывал ЭВМ по процессорам из расчета шестнадцать килобайт сверхдефицитной памяти, тогда как ПК-0010 легко обходился двумя-четырьмя. Ну а сэкономленные таким образом чипы без труда можно было реализовать за границей, а потом потратить целых пять процентов от суммы выручки на закупки желанного импорта для трудового коллектива.
Тем обиднее было наблюдать, как идея первой в мире массовой ЭВМ буксует из-за инерции человеческого сознания и тривиальной корысти. Ведь я-то наверняка знал: великий компьютерный прорыв будущего сделали десятки миллионов «персоналок»
[98]
типа Apple и Commodore
[99]
, тогда как промконтроллеры быстро застопорились навсегда в важной, но более чем узкой профессиональной нише. Оставалось надеяться только на время да новую, куда более мощную версию процессора, которую ребята Староса обещали поставить в серию в начале тысяча девятьсот семидесятого года.
А пока светлое будущее шагало из далекой дали, изрядно разросшийся НИИ «Интел» оказался не слишком обременен интеграторскими задачами. И с этим досадным просчетом пришлось срочно бороться, ведь давно известно: сотрудник без работы – худший враг директора. Благо мне не пришлось долго придумывать, что поручить страшной силе в лице трех десятков молодых инженеров, прячущих под подушкой «Понедельник начинается в субботу». Локальная сеть как первый и главный шажок к Internet стала естественным выбором. Пара десятков приказов и распоряжений, полдюжины собраний коллектива, больше похожих на непартийные митинги, и тема рванула, как Porsche 997 по петлям Нюрбургринга.
Главное вовремя обламывать тягу сотрудников к самому лучшему и правильному. Пришлось даже давить на их партийно-комсомольскую совесть, иначе говоря, повесить перед входом плакат на красном кумаче «Долой махровый перфекционизм, да здравствует социалистический реализм». Чуть не уследишь, и вместо простого и дешевого протокола в сети начинает появляться нечто куда более качественное, полностью детерминированное, с передачей метки от компьютера к компьютеру. Или того хуже, особо одаренный в иностранных языках специалист начитался умных штатовских журналов, и месяц весь коллектив спорил с горящими глазами, хотели, понимаешь, сразу научиться передавать данные небольшими пакетами, чтобы потом, в светлом будущем, в одной сети без задержек уживались голос и данные
[100]
.
Самое плохое, что без нормальной денежной мотивации нипочем не поймешь, в пионерах парня научили вкалывать как негра на плантации или приспособленец в науку пролезть мылится, орден получить, а может, только грамоту с выдавленным бронзовой краской портретом вождя партии и народа. Да и не все ли равно – что те, что другие одинаково не дают жить ни себе, ни мне. Ведь отшивать их в грубой форме не вариант, с точки зрения теории ребята кругом правы, они на самом деле предлагают лучшие варианты. Вот только мое послезнание упорно бубнит, что все научно обоснованные стандарты сетей благопристойно вымерли под прессом Ethernet, самого дешевого решения, прообраз которого лепили буквально сейчас где-то на Гавайях
[101]
в качестве развития системы низкобюджетной УКВ-радиосвязи. Так что хочешь не хочешь, приходилось учитывать богатые традиции советского кляузничества, поэтому действовать аккуратно, постоянно лавировать, объяснять, убеждать, часто в самой сложной материи для советского инженера – экономике.
Зато таким «близким к народу» способом за год можно сделать кучу полезных вещей. Для начала, как принято в приличных офисах будущего, мы устроили СКС, или, говоря проще, протянули в НИИ кабельную сеть, к подготовке которой я тщательно подходил еще с момента обшивки стен панелями ракушечника. Жаль только, под давлением коллектива пришлось отказаться от привычной мне четырехпарки. Два Ивана были так убедительны в своей заботе об экономике страны, что я не выдержал и махнул рукой: если на ближайшую пятилетку достаточно двух пар для связи между ЭВМ и одной для телефонии, значит, так и будет, резерв – удел «тупых американцев»
[102]
. Хорошо хоть Шелепин не слишком глубоко разбирался в деталях, и мне удалась страшная диверсия в виде проталкивания в производство волновых характеристик от образцов «категории 5Е» из двадцать первого века, явно избыточных до скоростей в сотни мегабит. Полностью, разумеется, повторить творение китайских мастеров две тысячи десятого года в Подмосковье тысяча девятьсот шестьдесят девятого не смогли, но задела хватит минимум на десяток лет, поэтому данная реальность явно будет лишена извращений типа 100base-Т4
[103]
. Как частенько шутил мой отец – «спасибо партии за это».
