Василий ворвался в кабинет как средней силы ураган.
– Сидишь все, бумажки строчишь? – заявил он с места в карьер, протягивая руку. – А пролетариат в две смены вкалывает!
– Неправда ваша, дяденька! – Олег, рассмеявшись, энергично ответил на рукопожатие и кивнул в сторону приставного стола. – И вообще, – продолжил он мысль, устроившись напротив, – от работы сам знаешь, кто дохнет.
– О Данхил! – Свободно развалившись на стуле, опальный комсомольский вожак щелчком толкнул пустую пачку по столу. – Палишься!
– Выкинуть рука не поднялась, – откровенно развел руками обитатель кабинета. – Приберу, конечно, но ведь как-то делают такую красоту буржуи, и всего на один раз!
– Знаешь, а я по делу к тебе. – Лицо Василия стало серьезным, и сам он подобрался так, что от прежней расхлябанности не осталось и следа. – У нас на Невском машиностроительном учеников после ПТУ притесняют почем зря. Комсомольцев! – Он поднял вверх указательный палец и, потрясая им, продолжил гипертрофированно грубую, но, судя по всему, хорошо подготовленную речь: – Сам понимаешь, ребята хотят работать и зарабатывать. А мастерам это как серпом по башке. Только попробуй до них достучаться, правильные речуги толкать с трибуны они насобачились не хуже преподов диамата. А что по курилкам один лишь русский мат стоит в пять этажей, к личному делу не подошьешь. И главное, придумали, сволочи, методу – отдают моим орлам только самые невыгодные детали! Я сам попробовал – наработал на одну фиговую финтифлюшку, как Акопян, говорят, побил рекорд завода, но, чтобы принести домой «стописят», нужно вкалывать как лошадь от гудка до гудка и даже в туалет не отходить!
– А как… – попытался вставить хоть слово Олег.
– Или гнать брак, – легко согласился Василий. – Причем старой гвардии это как-то ловко сходит с рук, а нас метут в хвост и гриву.
– В партком обращался? – пошел по привычному пути завотделом горкома.
– Издеваешься, что ли? – недовольно скривился друг. – Еще в профсоюз отправь.
Возразить было сложно, не секрет, что заводские комитеты находились в кулаке директората и шагу не могли ступить без его воли. Поэтому Олег вместо ответа промолчал, предоставив инициативу собеседнику.
– Я пробовал, кстати, – Василий машинально выложил на стол пачку «Беломора», но при виде скривившегося лица друга охотно взял поспешно предложенный «Опал». – Добился пересмотра нормативов один раз, второй, да только хуже стало – завод большой, дерьма на всех хватит. А как одного особо наглого инженера к стенке припер, так перекинул начальник его куда-то в другой цех, да еще с повышением.
– Не удивляет, – Олег взял сигарету себе и аккуратно прикурил от поднесенной другом спички. – Обычная практика.
– Точно! – легко согласился бывший секретарь, с видимым удовольствием погружаясь в облако табачного дыма. – Но я не зря столько лет научный коммунизм долбил! Как это будет? Во! – Он ленинским жестом протянул развернутую руку вперед. – Мы пойдем другим путем.
– Через нашего первого лучше не пробуй, – быстро предупредил Олег. – Зла он на тебя не держит, но мужик осторожный, отца его в тридцать седьмом усатый к стенке поставил за неправильные знакомства, так что сам понимаешь. А кроме него никого в нашем региональном комитете и слушать не станут.
– Вот так прямо ничего и не придумать?
– Лучше скажи, много ли у тебя друзей в нашем райкоме осталось? – вопросом на вопрос ответил собеседник.
– Да ладно! – чуть смутившись, Василий попытался отшутиться. – Ты же, по сути, из-за меня в это кресло прорвался!
Это было правдой, не поспоришь. После вылета из бюро райкома неудачливого молотобойца старшие товарищи на всякий случай скоропостижно раскидали всех активистов на другие участки работы. Так Олег Чесноков попал в завотделы горкома. Не сказать, что получилось сильно большое повышение, но и повода роптать на свою удачу Олег не видел ни малейшего. Между тем опальный секретарь удивил еще раз.
– Ты про новые ЭВМ для промышленности что-нибудь слышал? – он резко перевел тему беседы. – Знаю я тебя, наверняка ни сном ни духом! Читай! – На стол перед завотделом лег уже развернутый на нужной странице номер «Техника – молодежи» с зубодробительным заголовком «Опыт внедрения контроллера ПК-0010 в процесс производства интегральных схем». – В Зеленограде ребята автоматикой треть сотрудников заменили, производительность труда вдвое возросла! Всего за год!
На несколько минут в кабинете повисла тишина. Наконец Олег дочитал, решительно забычковал почти докуренную сигарету и поднял глаза на друга:
– Неплохо, очень неплохо. Тему ребята проработали как минимум на орден, в последние директивы ЦК ложится, прямо будто под них писано. Но при чем тут твой вопрос?!
– Ну как же! – Перегнувшись через стол, Василий ткнул пальцем в последний абзац. – «Используя контроллер ПК-0010, можно недорого и без специальных знаний в области программирования управлять любым промышленным агрегатом или технологическим процессом».
– И что?! – Недоумение не покинуло собеседника.
– Товарищ Чесноков, не тупи! Если мы в ПТУ поставим ЭВМ управлять станком, то утрем нос и мастерам, и парткому. Дальше лишь нужно все правильно подать, и о нашей инициативе не только Толстиков узнает, но и ЦК. Или ты речи Шелепина не читаешь? Он же за электронику и автоматику горой стоит!
– Вот всегда ты со своим кумиром, – чуть поморщился Олег. – А если что не так пойдет? Вторых строгачей не бывает!
– Для тебя все тип-топ, не переживай, – бывший секретарь точно бил в самые уязвимые точки. – Никакого риска, помощь пойдет не мне, а ПТУ, в комитете там желторотики одни, так что поверну их нужным боком в любой момент.
– Разумно… – протянул завотделом. – С твоим напором и помощью горкома у них, может, чего дельное и выгорит. Но без первого я этот вопрос не решу.
– Так пошли к Степанычу, чего тянуть-то?
– Экий ты быстрый! – покачал головой Олег, но спорить не стал, потянулся к трубке телефона, едва не раздавив на ней вернувшуюся было к столу вездесущую муху. – Сейчас спрошу. Если товарищ Ефимов не занят…
Уже через пару минут Иван Степанович Ефимов слушал рассказ прожектеров, облокотившись на стол и подперев кулаком начавшую недавно округляться щеку. Полное нескрываемого скепсиса выражение лица говорило само за себя, а зло поблескивающие в сторону новенького завотделом глаза предвещали как минимум серьезный разнос инициативному дураку, притащившему зашкваренного комсомольского вожака прямо в кабинет.
«Без того карьера на волоске, – чуть ли не вслух корил себя Олег. – Легковерный осел, в очередной раз повелся!»
Казалось, еще чуть-чуть, и не допускающий мысли о возражении голос скажет знакомое: «Я понял ситуацию!» – потом последует резкий кивок в сторону двери, и… К немалому удивлению Чеснокова, Василий не терял оптимизма, наоборот, бодрым и уверенным голосом он последовательно выкладывал один технический аргумент за другим, выстраивая их в масштабную картину будущего проекта. Секрет открывался просто: в отличие от не подозревающего подвоха друга, бывший райкомовец тщательно подготовился к беседе, но не с ответственным номенклатурным работником, а с выпускником воентеха и конструктором Ленинградского ЦКБ машиностроения, которым Иван Степанович и являлся в недалеком прошлом
[171]
. Поэтому товарищ Ефимов слушал! Более того, можно было заметить, как с лица едва миновавшего тридцатилетний рубеж первого секретаря горкома постепенно сползают пренебрежение и скука.
