Месяц назад, выполняя редакционное задание в бруклинском приюте для бездомных, она сидела на койке рядом с матерью-одиночкой, которой некуда было идти. Она не имела трудовых навыков и не могла пойти работать, не оставив дома свою двухлетнюю дочь, спавшую на той же самой койке. Джемма была настолько тронута историей этой женщины, что организовала для нее собеседование в центре дневной медицинской помощи, но место санитарки досталось другому человеку. Позднее, вдвоем обзвонив двадцать с лишним таких центров, они нашли работу с удобным графиком, чтобы не оставлять девочку одну. В течение двух недель мать-одиночка смогла переселиться в собственную маленькую квартирку. Материал Джеммы о трех обитательницах приюта вызвал более тысячи откликов на сайте «Нью-Йоркского еженедельника» — некоторые ругали ее и женщин за их положение, другие от души сочувствовали тяжелой ситуации. Именно этим Джемма и хотела заниматься — разговаривать с людьми, рассказывать их истории: одни — душераздирающие, другие — противоречивые, — или просто писать об обычных людях, которые, подобно многим другим, борются с трудностями. Александр однажды сказал, что, по его мнению, стремление Джеммы быть репортером гуманитарной направленности проистекает из желания, чтобы людей услышали, мол, этим она неосознанно компенсировала невнимание к ней в детстве со стороны родителей. Может, и правда. Иногда ей казалось, что Александр хорошо ее понимает. А иногда…
Пожалуй, она позвонит ему сегодня вечером и сообщит новость. После встречи с Клер Ломакс в «Бутбейских региональных ведомостях». Джемме необыкновенно повезло натолкнуться на Клер в субботу на свадьбе их общей подруги. Подростками Клер и Джемма, подружки по летнему отдыху, играли в репортеров, интервьюируя людей на улице и занося их ответы в блокноты. Клер всегда умела придумывать задания; ничего удивительного, что теперь она влиятельный редактор в популярной региональной газете.
На приеме в честь свадьбы их подруги Клер обняла Джемму с прежней сердечностью, и, прихватив мини-пирожки с крабами и фаршированный стилтоном
[2]
виноград, они устремились к столу, чтобы поделиться новостями; в последний раз они виделись на похоронах тетки Джун, два года назад. Джемма откровенно рассказала о себе, и подруга поздравила ее с беременностью, посочувствовала сложностям в отношениях с мужем и потере любимой работы, а также пригласила зайти к ней этим утром и обсудить их возможное сотрудничество. Старинная приятельница, Клер положительно отреагировала на все, что поведала Джемма, и готова дать ей отличное задание — историю, которой занимается уже несколько дней. Сообщения с места события и сбор материалов позволят Джемме окрепнуть, снова почувствовать себя самой собой. Она будет лучше подготовлена к беседе с Александром, когда тот снова заведет песню, что не было бы счастья, да несчастье помогло — имея в виду ее увольнение.
Проходя мимо магазинчика «Итальянская пекарня», Джемма вдруг страшно захотела канноли. Она пожирала глазами блюдо в витрине, на котором были выложены восхитительные пирожные. «Только одно, — сказала она себе. Вошла и вышла с четырьмя: для себя, для Джун, если увидит ее позже, для Изабел в гостинице и одно на вечер, когда она размечтается о десерте. Джемма уселась на скамейку рядом с магазином и обнаружила, что ее внимание приковано к проходящим мимо матерям. И младенцам. Внезапно они оказались повсюду. В колясках. В мягких сидушках на груди у родителей. Или в изысканных хитрых приспособлениях на манер рюкзака. Одна мамаша несла своего малыша в перевязи через плечо.
Однако все эти женщины имели общую черту. Можно было подумать, что они всегда выполняли свои родительские обязанности. Их лица были спокойны. Женщина с рюкзаком остановилась у витрины магазина, другая, катившая коляску, помедлила, чтобы ответить на звонок телефона, затем отправилась дальше по улице, словно в заботе о младенце не было ничего особенного. Джемме придется взять себя в руки. Очевидно, можно выполнять одновременно несколько дел. Возможно, она научится держать маленького ребенка и в то же время с кем-то разговаривать. Видит бог, матери были матерями испокон века. Она сумеет научиться. Можно спросить совета у руководящей «Тремя капитанами» Изабел, как вести дела и растить ребенка. У Изабел прекрасная няня, но она говорила, что частенько в гостинице ей помогает Джун. Сестра Джеммы, старше ее на пять лет, жила в Калифорнии, они не поддерживали отношений и вообще никогда не были близки. Сестра всегда держалась холодно, как и ее мать, и не стремилась к обществу Джеммы.
Внезапно нахлынули воспоминания, как она ребенком сидела одна в квартире, не представляя, где мать, не в состоянии найти ее — отец, как обычно, был в командировке. В поисках матери Джемма бродила по комнатам и, обнаружив запертую дверь, понимала, что нашла ее. Мать работала на полную ставку преподавателем, но нанимала нянь присматривать за маленькой Джеммой, а как только девочка стала достаточно взрослой, чтобы ей можно было доверить ключ, ее встречала пустая квартира, а сестра была поглощена своей жизнью. Должна же найтись золотая середина, но, убейте ее, если Джемма знала, где она и что это такое. Но она точно никогда не испытывала того чувства, о котором рассказывали подруги, — страстного желания иметь ребенка. Александр часто утверждал, что это из-за ее страха, из-за того, как она воспитывалась, из-за отсутствия у нее доброй и заботливой матери. Еще он утверждал, что из нее самой получится прекрасная мать, ибо она любящая и добрая, полная сострадания и ответственная, а для того чтобы стать прекрасной матерью, только это и требуется.
Правда, Джемма не была так уж в этом уверена. Нужно что-то еще. Нечто большее, чем сочетание всех этих качеств. И прежде всего желание быть матерью.
Джемма ужаснулась подобной мысли, и из глаз ее потекли слезы, ведь внутри ее росла жизнь. Жизнь длиной в четверть дюйма, с сердцем в виде трубочки, только-только начинающим биться, по сведениям книги, рассказывающей о беременности неделя за неделей, которую она открыла в пятницу вечером. Ее малыш. Малыш Александра.
Джемма приложила ладони к животу, гадая, ощутит ли движение. По-прежнему — ничего. «Ты мальчик или девочка? У тебя будут мои прямые светло-каштановые волосы? Или светло-русые, как у Александра? Его карие глаза? Мои — темно-синие?» Он не возражал бы, если ребенок унаследует от Хендриксов ямочку на подбородке. И — да, их обволакивающую сердечность. Сколько бы она на них ни жаловалась, Мона и Арти Хендриксы станут фантастическими бабушкой и дедушкой, о каких только может мечтать ребенок, — не чающими в нем души, балующими, постоянно обнимающими и любящими.
Подошел пес на длинном поводке и выхватил из рук Джеммы канноли. Она всего-то два раза от него откусила. Владелица рассыпалась в извинениях и сказала, что сейчас же купит для Джеммы другое, но та с улыбкой открыла коробку — у нее есть еще, поэтому не переживайте, да и вообще — пес оказал ей услугу.
Спасибо Господу за смышленых, таскающих канноли собак, которые помогают отрешиться от навязчивых мыслей. Она взглянула на часы. Время идти в «Ведомости». Если удача улыбнется, Клер поручит ей освещать главную тему, о которой гудит весь город, — в минувшие выходные у Лягушачьего болота разместилась киносъемочная группа. Интервью с дивным Колином Фёртом, одним из ее любимых актеров, возможно, за канноли из «Итальянской пекарни», отвлечет ее от собственных проблем. До смерти хочется попросить его повторить ее самые любимые слова, когда-либо произносившиеся с экрана: «Ты мне нравишься. Очень. Такая, как есть». Но, конечно, она не попросит.
