Девушка приложила раковину к уху.
— Позвонить ли мне сегодня после смены Веронике Руссо и представиться? — спросила она.
Похоже, время настало. Она приехала в Бутбей-Харбор в пятницу, и с тех пор прошла уже почти неделя. Ей повезло увидеть Веронику в день приезда, но больше Беа не заходила в «Лучшую маленькую закусочную в Бутбее»; мысль о возвращении туда вызывала у нее странное чувство незащищенности и ощущение, будто она шпионит за Вероникой.
Она прислушалась. Раковина шумела. А потом пришел ответ в душе самой Беа. Да.
В гостинице «Три капитана» было пять номеров. Три на втором этаже и два — на третьем. Завтрак подавали с семи до половины девятого в среднем для двенадцати гостей. Ровно в семь Беа поступили первые заказы из номеров «Скопа» и «Морская раковина» — четыре разных блюда из яиц, включая бекон и шведский омлет — его она приготовила и для себя перед началом работы — рогалик с творожным сыром, две порции сухого завтрака и порцию сосисок для детей, а также две тарелки фруктов. К семи сорока пяти в столовой всё было в движении — гости уходили, приходили, а Беа, как заведенная, взбивала яйца и переворачивала в воздухе блины, словно заправский профессионал. Заходя на кухню, чтобы передать заказы, Изабел неоднократно замечала, что кулинарные способности Беа произвели на нее впечатление, и передавала комплименты от гостей. После «Безумного бургера» с его постоянным контролем за размерами и с вычетами из зарплаты за малейшую промашку Беа была в восторге.
В половине девятого она испекла блины для припозднившихся молодоженов, занимавших номер «Синяя птица». Эта парочка, лет под тридцать, унесла тарелки на задний двор, где супруги принялись кормить друг друга. Беа смотрела на них в окно, пока ополаскивала тарелки для посудомоечной машины, улыбаясь их любви.
Джемма успела к горячему завтраку в последнюю минуту, и когда Изабел назвала ее заказ, Беа постаралась, чтобы омлет получился само совершенство. Джемма оказала ей огромную услугу. И вызывала у нее некоторое любопытство. Когда она улыбалась, ее приятное, красивое лицо освещалось, но порой казалось, что что-то ее беспокоит. А может, Беа все придумала. Она заметила, как Джемма несколько раз крутила обручальное кольцо, а когда пришла в столовую собрать посуду с последних столов, нашла ее за травяным чаем. Молодая женщина прихлебывала его, тоскливо глядя в окно, и Беа опять задумалась, что же ее беспокоит? Муж Джеммы не жил с ней в гостинице, разве что Беа его не видела. Но потом Джемма уехала на интервью, влюбленные супруги ушли со двора, и суета завтрака вдруг закончилась.
Когда посуда была вымыта и убрана, а кухня сияла чистотой, Беа вытерла столы в столовой, подмела и протерла влажной тряпкой пол и вышла в патио расставить по местам шезлонги и собрать кофейные кружки. Она собрала и мятые газеты, расправила их и положила в корзину за дверью. В гостиной она подлила кофе и нарезала лимон для чая со льдом для нескольких гостей, опять собрала кружки и чашки, взяла пирог, бублики и маффины, которые Изабел выставила для опоздавших на завтрак, и все это унесла.
К десяти часам общие помещения гостиницы сверкали чистотой, поэтому Беа просто оставалась поблизости на случай, если кому-нибудь понадобится. Она поправила карты и брошюры на столе в вестибюле. Замела принесенный детьми песок. Проверила холодильник и кладовку, составляя для Изабел список необходимых продуктов. Одиннадцать часов. Смена окончена. Беа понравились ее обязанности. Она не была прикована к кухне все время, ей довелось пообщаться с постояльцами в гостиной и на заднем дворе, выясняя, кто откуда. И она сама себе удивилась, сумев ответить на вопросы о некоторых местных достопримечательностях. Бродя несколько дней по Бутбей-Харбору, пытаясь впитать это место — место ее рождения, — она, оказывается, довольно много узнала.
Ей нужно было позвонить. У себя в комнате она достала записную книжку и телефон, глубоко вдохнула и набрала номер Вероники. «Привет, меня зовут Беа Крейн, — мысленно прорепетировала она. — Я родилась двенадцатого октября двадцать два года назад. Я бы хотела с вами встретиться, если вам это интересно. Вы можете позвонить мне вот по этому номеру. Я живу в гостинице “Три капитана”».
Автоответчик: «Здравствуйте, вы позвонили Веронике Руссо. Сейчас я не могу с вами поговорить, но, если вы оставите сообщение, перезвоню вам, как только сумею». Гудок.
Черт! Беа дала отбой, сердце стучало как сумасшедшее. Она могла бы перезвонить, оставить сообщение. Это и Веронике даст простор для маневра. Не то что неожиданный звонок — и Беа на другом конце.
Но, взяв телефон, она не смогла набрать номер. Нужно сделать это лично. Пойти и встретиться с ней, чтобы не затягивать все это. Беа сняла рабочую одежду и надела платье, в котором приезжала на интервью — бледно-желтое хлопковое, с коротким рукавом «японка», лучше, чем просто джинсы и футболка, но ничего вычурного. Обув сандалии, она с колотящимся сердцем двинулась в путь.
Беа прошла полмили до дома Вероники Руссо. За время своего пребывания в городе она раз десять, не меньше, проезжала мимо, и при виде этого милого, лимонно-желтого коттеджа с блестящими белыми ставнями и цветочными ящиками на подоконниках ее сердце опять учащенно забилось.
Но автомобиля на подъездной дорожке не было, как и гаража. Вероника скорей всего на работе, и у Беа возникло чувство, будто она пришла к ее дому что-то выслеживать. Но она никогда не сделает ничего подобного, поэтому нужно покончить с этим раз и навсегда.
На случай, если Вероника все же дома, Беа подошла по дорожке к входной двери, позвонила и стала ждать, хотя и знала, что хозяйки нет и дверь не откроют.
Можно пойти в закусочную. Назваться и сказать Веронике, что они могут поговорить во время ее перерыва. «Она хочет с тобой встретиться», — напомнила себе Беа. Вернулась к гостинице и, спустившись по двум извилистым улочкам, прошла по Главной и добралась до закусочной.
Девушка заглянула в большое, выходившее на улицу окно, однако Вероники не увидела, но, может, она в зад-нем помещении. Время между завтраком и ланчем, посетителей немного. Беа открыла дверь, сердце колотилось, надежда оживала.
Вот так.
Она сядет в секции Вероники, а когда та подойдет с меню или спросит, принести ли ей какой-нибудь напиток, сразу все скажет.
«Меня зовут Беа Крейн. Прошу прощения, что пришла сюда, но я просто не знаю, как это делается, а оставлять сообщение мне показалось нелепым. Я родилась двенадцатого октября двадцать два года назад».
Это станет началом.
Беа поискала взглядом Веронику, чтобы понять, какие столики та обслуживает, но не увидела ее. Может быть, ее смена начинается позже? Надо спросить у другой официантки, работает ли она сегодня.
Беа прошла к стойке. Молодая официантка, обслуживавшая ее в день приезда, подливала женщине кофе. Беа подождала, пока она подойдет к ней.
— Меню? — спросила девушка.
— Вообще-то, я только хотела узнать, работает ли сегодня Вероника Руссо.
