Беа смотрела, как Мэтью Бродерик, по фильму муж Хелен Хант, игравший тридцатидевятилетнюю учительницу из Нью-Йорка, бросает ее за день до смерти матери. Затем в жизни Хелен появляется ее биологическая мать, сыгранная напористой Бэт Мидлер, и настаивает на знакомстве, а Хелен сопротивляется. Ведь у нее была мать. Бэт играет несносную женщину, сочиняющую нелепые истории, будто отцом Хелен был Стив Маккуин. Влюбившись же в отца своего ученика, которого и играл Колин Фёрт, Хелен начинает успокаиваться, ощущает подлинное счастье. Но потом обнаруживает, что беременна — сбылась ее давняя мечта — в результате одной встречи с собственным, уже отдельно живущим мужем, и ей приходится разбираться с головоломкой, заданной жизнью.
— Ты как, нормально? — шепотом спросила Джемма.
— Да, — шепнула в ответ Беа. — Вероника совсем не такая настырная, как Бэт Мидлер. Я сказала ей, что мне нужно время, чтобы все осознать, и она не звонит. Бэт сегодня утром уже была бы у моей двери. И сейчас выталкивала бы тебя с дивана.
Джемма улыбнулась.
Интересно, чувствует ли Вероника то же, что и Бэт, хочет ли присутствия Беа в своей жизни, хочет ли быть близка с ней? Может, ей тоже нужно немного прийти в себя от расспросов Беа о ее родном отце, о родителях Вероники.
Беа понравилась сцена, в которой Колин Фёрт приходит на вечеринку в честь Бэт Мидлер вместе с Хелен Хант. Понравилось, как он оберегает Хелен, как явно влюблен в нее. Беа радовалась, что завтра днем встречается с Патриком — немного веселья, очарования и романтики для самой себя.
Но чем дальше она смотрела, тем больше осознавала, что кое-что роднит Веронику и Бэт: одинаковый, полный надежды взгляд.
Еще одна бессонная ночь. В субботу утром будильник прозвонил в пять тридцать, а Беа чувствовала себя ужасно. Она не могла отрешиться от сцены, в которой Бэт Мидлер стоит на коленях, умоляя дать ей шанс, обещая сделать все, что захочет Хелен Хант. Может, Беа слишком быстро и поспешно покинула дом Вероники?
Она побрела в душ, оделась и потащилась на кухню готовить омлеты, вафли и сегодняшнее дежурное блюдо — блинчики с черникой. Убрала столы в столовой, подмела и протерла пол, представляя, как Вероника ждет у телефона, гадая, позвонит ли ей Беа. С тем полным надежды взглядом.
Они встретились вечером в четверг. Сейчас была суббота.
Она очень устала и мечтала рухнуть в кровать и хотя бы час поспать, но прежде схватила телефон и позвонила Веронике.
— Вероника, это Беа.
— Как я рада тебя слышать.
Облегчение в ее голосе подсказало, что Беа поступила правильно.
— Я подумала, что нам нужно встретиться. Поужинаем завтра, если ты свободна?
— С радостью, Беа. Но вместо ужина я бы взяла тебя на экскурсию.
— На экскурсию? В смысле по Бутбей-Харбору?
Беа уже видела все достопримечательности. Даже вышла на катере в залив посмотреть на китов. Ей не хотелось охать и ахать, осматривая маяки. Ей хотелось узнать, где, почему и как она родилась.
— На экскурсию по моей жизни, когда мне было шестнадцать, — сказала Вероника. — Мы начнем со средней школы и закончим на автостанции.
У Беа замерло сердце.
Два часа спустя Беа сидела на съемочной площадке в пустом трейлере персонала, все еще припаркованном у Лягушачьего болота, и ждала Патрика на их ланч-свидание, когда дверь распахнулась.
— Я не вернусь, поэтому можешь не разоряться, — бросила кому-то позади себя Мэдди Иколс.
Тайлеру, своему брату. Сварливому ассистенту видеоинженера.
Он уставился на Беа.
— Что вы здесь делаете?
— У меня встреча с Патриком за ланчем.
Парень закатил глаза, затем повернулся к сестре, которая ворвалась в трейлер и уселась на узкую скамейку.
— Мэдди, ты уходишь. Ты хочешь учить английский за десятый класс, будучи в одиннадцатом?
Девочка откинула назад длинные волосы.
— Оставь меня в покое. Я ни слова не понимаю в этой дурацкой книге. Я не буду ее читать.
— Я купил адаптированный вариант, чтобы помочь тебе.
— Значит, мне теперь нужно и это читать? — закричала она.
Тайлер поднял руки.
— Отлично, заваливай экзамен. Заваливай среднюю школу. Бросай ее.
Беа поймала себя на том, что наблюдает за ними, как за двумя теннисистами. Оба одинаково выстреливали фразами-скороговорками. Друг на друга они, конечно, совсем не походили; Мэдди была маленькой, с волнистыми темно-каштановыми волосами и огромными зеленовато-карими глазами, а Тайлер — высокий и угловатый, с копной темно-русых волос. На вид ему года двадцать три, может, двадцать четыре. На левой щеке ямочка, которую Беа прежде не замечала, вероятно, потому что он никогда не улыбался. Но Тайлер втянул щеки, и ямочка обнаружилась. Он переживал за сестру, это очевидно.
— Я не хотела подслушивать, — вмешалась Беа, — но раз уж я тут сижу… Полагаю, вы снова говорите об «Убить пересмешника»?
Мэдди повернулась к ней.
— Вы хотите сказать, «Убить перескучника».
В ответ на это Тайлер традиционно закатил глаза.
— Это отличная книга, — сказал он сестре. — Одна из моих любимых.
— Можно подумать, мы с тобой такие одинаковые, — пробормотала Мэдди.
— Мэдди, в прошлом году я закончила колледж Бердсли, моя специальность — английский язык, — сказала Беа. — Я планирую преподавать английский. В средних или старших классах. Я читала «Убить пересмешника», наверное, раз пять после десятого класса и, как уже говорила, писала по ней курсовую. Я могу тебе помочь, обсудить затронутые темы или то, что вызывает у тебя затруднения.
Она знала, что Тайлер внимательно за ней наблюдает.
— Ты, видимо, ходишь в летнюю школу, — обратилась Беа к девочке.
— И если она не сдаст экзамен, прочитав эту книгу и написав эссе на четыре с минусом или лучше, — завелся Тайлер, сверля сестру взглядом, — то пролетит, и ей снова придется заниматься английским, хотя осенью она пойдет в одиннадцатый класс. И кончится это тем, что в аттестате у нее не будет оценок по английскому языку.
— Ну и что? — сказала Мэдди. — Я не обязательно пойду в колледж. Для пешего туризма по Италии мне не нужно читать «Убить переглупника».
— У меня был пеший поход по Италии летом после окончания средней школы, — сказала Беа. — Я никогда так не отдыхала.
Лицо Мэдди засияло.
— Правда? Я одержима Римом. Хочу увидеть Колизей, статуи ангелов и Сикстинскую капеллу, бросить монетки в фонтан Треви.
— Если сдашь экзамен за этот класс, я тебя туда возьму, — процедил сквозь зубы Тайлер.
Девочка воззрилась на него.
— Серьезно?
