— Ну, когда я сначала прочла их все, мне стало, короче, скучно, скучно, скучно. Но потом я дошла до этой, и она напомнила мне одно событие, случившееся в прошлом году.
— Можешь мне о нем рассказать?
Прикусив губу, Мэдди отвела взгляд, но то и дело поглядывала на Беа.
— Я приемный ребенок, и мой брат — Тайлер — помог мне найти мою настоящую мать, но она написала, что не хочет меня видеть, это ее право и, пожалуйста, больше не пишите. Но я все равно написала ей письмо, что просто хотела хотя бы разок ее увидеть, чтобы узнать, похожа на нее или нет. — Глаза Мэдди начали наполняться слезами. — Поэтому, когда прочитала цитату, вот об этом и подумала. Я потерпела полное поражение еще до начала, но все равно снова написала ей, потому что была должна.
Беа потребовалась вся выдержка, чтобы не обнять девочку.
— Она ответила мне, извинилась, но сказала, что не хочет со мной видеться, и точка. Но вложила свою фотографию. Хотите посмотреть?
— Конечно, — ответила Беа, представляя себя — в пятнадцать лет, не меньше — получившей подобный ответ от Вероники. Каким, наверное, разочарованием — крушением надежд — это стало для Мэдди.
Девочка протянула ей снимок. Лицо женщины показалась Беа жестким.
— Я тоже приемный ребенок, — призналась она. — И главная причина моего пребывания в Бутбей-Харборе — встреча с биологической матерью.
Мэдди раскрыла рот от изумления.
— Серьезно? Что же случилось?
— Ну, она, похоже, чудесный человек, но я просто не знаю, каково ее место в моей жизни. Мы встречались дважды, она ответила на самые важные для меня вопросы… и на все другие… а теперь я даже не представляю, как дальше развивать наши отношения. Думаю, я отступилась от нее.
— А я совсем не могу наладить отношения. Не представляю, как можно не желать присутствия в своей жизни родной матери, особенно если она милая. Тебе так повезло.
Беа сжала руку Мэдди.
— Но раз вы все еще в городе, — проговорила Мэдди, — может, эта цитата подходит и вам.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, вы же потерпели своего рода поражение от себя… в смысле, из-за своей неуверенности. Но вы все еще здесь. Вы же не вернулись домой.
Беа улыбнулась.
— Пожалуй, ты в чем-то права. Ставлю тебе пять с плюсом, — добавила она, и Мэдди расцвела. — Ты читала дальше? Что данная цитата, которую ты очень хорошо поняла, означает в книге, по-настоящему интересно. Печально, но интересно.
— Я одолела только две страницы. Насчет подробностей о том городке? Такая нудятина.
— Ну, эти подробности помогают понять, какой была жизнь во времена описываемых в книге событий. Вот так же ты могла бы обрисовать сегодняшнюю жизнь в Мэне человеку через сто лет.
— И какой же она была тогда?
Беа коротко дала Мэдди представление о тридцатых годах двадцатого века, о депрессии, о расовых отношениях на Юге.
— Затем появляется Аттикус Финч, очень честный, благородный адвокат, вдовец с двумя маленькими детьми, который берется защищать афроамериканца, обвиняемого в изнасиловании белой женщины. Прежде всего, никто не считает, что чернокожий мужчина вообще заслуживает суда. Они просто уверены, что он виновен и его следует повесить. Аттикус понимает, что присяжные не поверят его слову против слова той женщины.
— Так… вот что означает эта цитата — адвокат знает, что проиграет, но все равно защищает того парня?
Беа кивнула.
— И выступает против гнездящегося в городе многочисленного зла. В конце концов благодаря ему у многих людей открываются глаза. Но главное, он учит своих детей чему-то очень, очень важному.
— Чему?
— Я хочу, чтобы ты сама это выяснила, — сказала Беа. — Знаешь, поскольку мы здесь с тобой одни, я закрою дверь и прочту тебе первую главу. Когда придешь сегодня вечером домой, прочти следующие две. Затем еще две завтра вечером. Продолжай так, по две главы в день, и на следующем занятии обсудим то, что ты успеешь прочитать.
— Хорошо, — согласилась Мэдди, и Беа поняла, что увлекла девочку. Заставила ее услышать.
Тайлер приехал за Мэдди ровно через час. Без планшетки и карточки с именем на шее он выглядел по-другому. Не таким… сволочным.
— Я запросто сдам этот экзамен, — сказала она брату, надела наушники и с книгой в руках плюхнулась в огромное кожаное кресло в главной комнате библиотеки.
— Вижу, занятие прошло хорошо, — сказал Тайлер. — Я удивлен. — Он достал две бумажки по двадцать долларов и одну десятку и протянул их Беа. — Спасибо.
Что ж, во всяком случае, он не пытался уклониться от уплаты, как предостерегал ее Патрик.
— Мы едем ужинать в «Рай в гавани», любимый ресторан Мэдди. Поедемте с нами, если свободны. Вы ей, похоже, понравились.
Вообще-то, Беа циником не была, но невольно подумала, что Тайлер пригласил ее только для того, чтобы перевести разговор на «Убить пересмешника» и дать Мэдди лишний бесплатный час занятий.
— У меня свидание с Патриком, но спасибо.
Тайлер традиционно закатил глаза.
— Надеюсь, вы не связываете с ним никаких надежд. Говорю вам, он отъявленный бабник.
— Мне он кажется славным.
— Верно. Он, видимо, пообещал вашей родной матери роль со словами, так?
— Он даже не в курсе, кто из статисток моя биологическая мать.
— И знаете почему? Потому что ему наплевать. Вы для него просто красивая молодая девушка. Будьте осторожны. Больше я ничего не скажу.
Теперь уже Беа закатила глаза. Патрик столько времени внимательно ее слушал, тем самым доказав, что переживает за нее.
— Спасибо за непрошеный совет.
Она подошла к Мэдди и постучала ее по плечу. Девочка освободила одно ухо от наушника.
— Запомни, читай по две главы каждый вечер на этой неделе. Мы снова встретимся в следующую среду. Обещаешь?
— Обещаю, обещаю. Фонтан Треви ждет меня.
Мэдди Иколс понравилась своей наставнице, и Беа ни в коем случае не даст ей провалить экзамен. Она очень надеялась, что подкуп в виде Италии и фонтана Треви не был пустой болтовней со стороны Тайлера и он действительно отвезет туда сестру.
Вернувшись к себе в гостиницу, Беа достала из-под морской раковины бумажку с координатами Тимоти Макинтоша и уставилась на нее.
Она вспомнила слова Мэдди: «Не представляю, как можно не желать присутствия в своей жизни родной матери, особенно если она милая. Тебе так повезло».
А вот насколько ей повезло с родным отцом, Беа не знала. Двадцать два года назад он отрицал свое отцовство. Окончательно и бесповоротно бросил Веронику. За время пребывания в «Доме надежды» она не получила от него ни одной весточки.
