Важа, прихватив с собой небольшой саквояж, выпрыгнул из салона, быстро направился к «Волге». Навстречу ему шагал статный человек в форме.
Обменялись крепким рукопожатием. Важа передал военному саквояж.
– Здесь два с половиной миллиона.
Тот попробовал саквояж на вес, кивнул:
– Пересчитывать не будем?
– Будем. До раннего утра, – хмыкнул Важа. – По-моему, не первый и не последний раз.
– Кто передаст вторую половину суммы?
– Не беспокойтесь. Все будет исполнено по обговоренной схеме.
– Понял. Значит, схема остается прежней? Ваши люди встречают колонну за двести километров от Владикавказа.
– Поселок Двуречье.
– Помню. Двуречье. Надеюсь, накладок не будет?
Важа усмехнулся недоверчивости военного:
– У нас накладок, полковник, не бывает.
– Можно сказать – святые.
– Почти. Счастливой дороги.
– Благодарю.
Важа вернулся в свой автомобиль.
Военный спокойным уверенным шагом двинулся в сторону «Волги». Перед тем как сесть в машину, тревожно оглянулся и нырнул в салон. Автомобиль издал характерный звук двигателя, заправленного плохим топливом, газанул повторно, развернулся и неторопливо поплыл в темноту, выхватывая узким лучом света фар куски неровной дороги.
Через сутки, такой же глубокой ночью, из ворот воинской части, расквартированной в густом лесу, вышла колонна из пяти грузовиков, крытых брезентом. Колонну – сзади и спереди – сопровождали патрульные военные машины с мигалками. Шли на приличной скорости, оглашая окрестности звуками сирен.
Неожиданно в узком месте трассы колонна остановилась. Дальнейший путь следования перегородила дорожная бригада, асфальтирующая участок дороги.
Из передней патрульной машины выскочил молоденький лейтенант, бегом понесся к дорожникам.
– Немедленно освободите трассу! Спецколонна! Освободите трассу!
К нему подошел плотный человек восточного вида, одетый в спецформу дорожника, попросил:
– Старшего, лейтенант, позови! Кто у вас старший?
– Я – старший! Освободите дорогу!
– Мальчик, ты плохо слушаешь… Позови старшего. Полковника позови.
Лейтенант хотел что-то сказать, но развернулся на каблуках и побежал назад к патрульной машине. Из «газика» тяжело выбрался немолодой полковник, неторопливо направился к дорожникам.
– Что здесь происходит? – недовольным тоном спросил он восточного человека.
– Можно вас на минуту? – Человек деликатно взял полковника под руку, отвел в сторонку. – Нам отпускается только ночное время суток, а работы здесь чертова уйма.
– У меня спецколонна, понимаете?
– А у меня ночные дорожные работы. Понимаете?
– Я сейчас распоряжусь вызвать дежурных гаишников!
– Пожалуйста. Они как раз нам и выделили время для работы.
– Я их вызову, и они разгонят вашу шарашку!
– Конечно, товарищ полковник. Может, это и правильно. Тогда мы сможем работать днем, как все порядочные люди.
Разгневанный полковник беспомощно затоптался на месте:
– Это бардак!
– Согласен, – кивнул человек. – Бардак. В такой стране живем. Но любой бардак должен оплачиваться.
– Что-о? – взъерепенился военный. – Что за намеки? Вы видите, в каком я звании?!
– Не намеки, а правда.
– Я завтра же сообщу о вас в соответствующие органы!
– Конечно, товарищ полковник. И от этого еще больше вам сочувствую. Но у меня двадцать пять рабочих, и все они очень мало зарабатывают. Сейчас вот пока колонна будет проходить, они полчаса будут бездельничать. А это потерянные деньги, товарищ полковник.
– Бардак! Сплошной бардак!
– Да, бардак.
Военный еще потоптался какое-то время на месте в беспомощном гневе, затем полез в карман, вынул оттуда две сотенные долларовые бумажки.
– Берите, но вы эту встречу запомните надолго.
– Конечно запомню, – согласился восточный человек. – Однако денег мало. Пятьсот надо. У меня двадцать пять рабочих!
Тот беззвучно выругался, вынул еще три сотенные бумажки, сунул их человеку:
– Сейчас же, немедленно дайте проезд колонне!
– Даю! Немедленно! – заулыбался тот и громко закричал своим работникам: – Спецколонна! Открыть проезд! Быстро открыть!
Духота была влажная, тяжелая, невыносимая.
Колонна военных грузовиков, сопровождаемая патрульными «газиками» с мигалками и спецсигналами, продолжала передвигаться по бесконечной асфальтированной трассе. Шоссе со всех сторон окружала жухлая серая степь. Впереди в сизой дымке виднелись предгорья Кавказа.
Шли на привычно быстрой скорости, полковник дремал в переднем «газике». Неожиданно вдали показалось несколько патрульных машин, которые быстро приближались к колонне. Мигалки у них были включены, до слуха доносились звуки сирены.
Шофер, молоденький белобрысый солдат, увидел встречный транспорт, негромко позвал полковника:
– Товарищ полковник… Товарищ полковник.
Тот не просыпался.
– Товарищ полковник! – Солдатик потеребил его за рукав и, когда начальник открыл глаза, кивнул на встречные патрульные машины.
– Что за черт? – выругался полковник и распорядился: – Тормози!
Встречные «газики» тоже остановились, полковник грузно выбрался из машины, а навстречу ему уже спешили люди в камуфляже и со знаками отличия на погонах.
Передний из камуфляжников отдал честь полковнику, отрапортовался с явным кавказским акцентом:
– Товарищ полковник! Согласно телеграмме Генштаба нам поручено взять колонну с оружием под особую охрану и сопровождать ее до конечного пункта! Дальнейшая дорога небезопасна, поэтому вам приказано после оформления соответствующих документов возвращаться обратно. Вот телеграмма, вот приказ, вот все другие соответствующие документы.
За спиной старшего камуфляжника мрачно молчали его подчиненные.
Полковник взял бумаги, стал их просматривать. Сзади подбежал лейтенантик, держа наготове пистолет.
– Что случилось, товарищ полковник? Требуется помощь?
Тот злобно оглянулся на него:
– Что вы оружием размахиваете? Вас кто-нибудь звал? Сейчас же вернитесь на место!
– Есть! – козырнул сконфуженный офицер, сунул пистолет в кобуру и чуть ли не строевым шагом пошел обратно.
Полковник пытался разобраться в бумагах, ветер мешал и задувал их, и он с сердцем выругался:
