– Черт… Давайте к вам в машину!
Главный из встречающих и полковник уселись в ближний «газик», еще раз пересмотрели документы, и полковник спросил:
– Что от меня требуется?
– Прежде всего, получить вот это. – Камуфляжник передал ему плотную упаковку купюр. – Здесь окончательный расчет… И еще расписаться – вот здесь. Вы груз передали, я принял.
– Меня не предупреждали, что я должен расписываться.
Камуфляжник оскалился:
– Это не для вашего командования. Это для моего командования.
Полковник подумал, в очередной раз чертыхнулся, поставил какую-то закорюку.
– Вы тоже должны расписаться.
– Не только распишусь, но и печать поставлю, – засмеялся кавказец.
Расписался, достал из целлофанового пакетика печать, шлепнул ее на бумагу.
Полковник сунул документы в нагрудный карман, выбрался из машины.
– Лейтенант!
Лейтенант на всех парах несся к нему.
– Людей из грузовиков пересадить в «газики». Охрану доверить представителям Северо-кавказского военного округа. Мы возвращаемся обратно.
– Есть!
Полковник вернулся в свой «газик». Лейтенант бросился к грузовикам, кричал что-то водителям, размахивал руками.
Водители с недоумением уступали свои места людям в камуфляже, брели, оглядываясь, к легковым машинам.
Наконец процедура передачи груза была завершена.
«Газик» развернулся.
Полковник снова стал дремать рядом с молодым солдатиком и лишь изредка, на секунду просыпаясь, нащупывал плотный сверток с деньгами во внутреннем кармане френча.
В полдень с Мариной случился сильный припадок. Она металась по палате, срывала шторы, била кулаками с запертую дверь, кричала, звала на помощь, сбрасывала с себя одежду.
Дежурная сестра услышала ее крики, побежала к палате, открыла дверь, но на нее тут же навалилась Марина, которая еще громче стала выкрикивать:
– Не трогайте меня! Где я? Что со мной?
– Доктор! – закричала сестра, выглядывая из палаты. – Виталий Дмитриевич!
Поплавский быстро покинул свой кабинет и заспешил по коридору.
– В чем дело? Что случилось?
– Доктор, больная… – начала объяснять сестра, но Марина тут же перебила ее:
– Кто сказал, что я больная? Кто решил? Пустите меня к телефону! Сообщите на работу, что я здесь! Кузьмичеву сообщите!
Поплавский силой заставил женщину вернуться в палату, миролюбиво приговаривая:
– Сейчас позвоним, сейчас всем сообщим. И Сергею Андреевичу, и Виктору Сергеевичу. Они приедут, вас заберут, и все будет хорошо. А пока что побудьте в палате, подождите. Главное, не стоит кричать и скандалить.
Марина испуганно посмотрела на доктора:
– Виктора Сергеевича не надо… Пожалуйста. – Неожиданно на ее лице появилась болезненная гримаса, она произнесла: – Шел снег… все стало белым… А потом… потом пришел доктор, – улыбнулась. – Доктор пришел. Вы – доктор?
Виталий Дмитриевич улыбнулся в ответ:
– Доктор.
– Мне бы домой, доктор. Где мой дом?
– Ваш дом здесь. Ложитесь, дорогая, отдохните, и все будет очень хорошо.
Он уложил больную на постель, показал жестом медсестре, чтобы та оставила их в покое, присел на стул.
– Вы говорите, надо позвонить?
– Кому? – не поняла она.
– Вы сказали, что надо кому-то сообщить, что находитесь в больнице.
– В больнице? Нет, не в больнице. Не знаю.
Главврач покинул палату, вошел в кабинет, постоял у телефонного аппарата, прикидывая, кому звонить. Набрал номер.
– Сергей Андреевич? Звонят из больницы. Сегодня случилось первое просветление у больной.
– Она способна поговорить со мной хотя бы по телефону? – спросил Кузьмичев.
– Нет. Уже нет… Но вас вспоминала.
– Кого еще?
– Больше никого.
– Если она пришла в себя, значит, должна была вспомнить еще кого-нибудь.
– Да, она вспомнила.
– Кого?
– Я не могу об этом говорить по телефону.
– К вам подъехать?
– Пока не надо. Я вам сообщу.
– Когда?
– Когда ей снова станет лучше.
– Буду ждать. Спасибо.
Доктор положил трубку, постоял еще какое-то время в раздумье, снова набрал номер. Подождал, когда на том конце снимут трубку.
– Виктор Сергеевич? Больная заговорила.
– Сообщила что-нибудь интересное?
– Да, но это при встрече.
После разговора с Поплавским Сергей впал с какой-то ступор и некоторое время сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Зазвонил сначала городской телефон, потом мобильный, он на них никак не отреагировал и пришел в себя, лишь когда в кабинет тихо, на цыпочках вошел Вован.
– Ты чего, Андреич? – спросил, садясь напротив. – Уснул, что ли? Никто не может до тебя дозвониться.
Кузьма внимательно посмотрел на него, затем встал, зачем-то прикрыл поплотнее дверь, снова сел за стол.
– Враги, – сказал он тихо. – Понимаешь, враги.
– Где? – чуть ли не испуганно спросил Вован.
– Кругом.
– Ты чего, Андреич? Может, тебе домой?
– Нет, – покрутил головой Сергей. – Со мной все в порядке. Просто я никому уже не доверяю.
– А как же быть?
– Не знаю… Не так давно принимал, например, адвоката Лерра и вижу, что врет… Играет на две шарманки, а может, и на три, а схватить за руку не могу. Не к чему придраться.
– Я тоже ему не совсем верю.
Кузьма внимательно посмотрел на давнего друга, погрозил пальцем, предупредил:
– Разговор, Володя, крайне серьезный.
Вован взволнованно кивнул.
– Не подумай, что я чокнулся, – продолжал Сергей, – но некоторые вещи, которые ты сейчас услышишь, будут для тебя неожиданностью.
– Я слушаю.
– День ото дня я все больше теряю способность доверять. И это не от маниакальности. Прежде всего оттого, что есть ряд вопросов, на которые я сам не могу ответить.
– Тебе трудно, я знаю, – кивнул Вован. – Империя о-го-го какая.
– Не в этом дело. Я – один. Или почти один. Есть только пара человек, которым я пока верю. В числе их – ты.
– Пока?
– Пока, Володя.
– Значит, в какой-то момент ты и мне перестанешь доверять?
