– Господин адвокат, вам все-таки нравится шантажировать.
– Нравится, – согласился тот. – Видимо, потому, что это часть моей профессии. Но мне намного приятнее вести с партнерами честную игру.
Полковник закурил, выпустил длинную струю дыма.
– И сколько же вы хотите получить за «честную игру»?
– Как уславливались на старте.
– Исключается. Вы ведь никакого реального участия в деле не принимаете. За что вам платить такие сумасшедшие деньги?
– Начнем с того, что я все-таки неплохой адвокат. И при неожиданном повороте дел вполне могу вам пригодиться… Тьфу-тьфу. – Лерр постучал по скамейке. – Ну и кроме того, что тоже существенно, я стал невольным свидетелем вашего, мягко говоря, весьма прибыльного бизнеса. Я храню тайну, а за тайну надо платить, дорогой Яков Михайлович.
Тот смял сигарету о скамейку, выбросил окурок в урну, поднялся.
– Хорошо. Мы подсчитаем сумму, и первую половину вы получите на этой неделе.
Лерр тоже встал, достал из кармана бумажку.
– Я уже подсчитал. И не половину суммы на следующей неделе, а всю сумму. Она здесь указана.
…Герман сидел в машине и вновь видеокамерой снимал встречу адвоката и полковника.
В кабинете были Кузьмичев, Герман, Старков и Костя. Прослушивали и просматривали запись.
– Можно выключать, – сказал наконец Герман. – Все основное на кассете отмечено.
Сергей остановил изображение, осмотрел собравшихся.
– И все-таки, зачем он ищет человека для связи с ФСБ?
Оборотни
Следователь, допрашивавший Анну, был молод, хорошо одет и меньше всего походил на традиционного милицейского «следака», замотанного и уставшего.
Анна, в байковом синем халате, сидела на привинченном к полу стуле, смотрела на розовощекого парня мягко, снисходительно.
Через зарешеченное окно камеры мягко пробивалось нежаркое солнце.
– Сколько лет вы прожили с Ильей Борисовичем Горбуновым? – спросил следователь, набирая текст на компьютере.
– Много.
– Если можно, конкретно.
– Не помню… Лет пять, наверно.
– Шесть.
– Правильно, шесть.
– Между вами случались ссоры?
– Редко.
– По какому поводу главным образом?
– По любовному.
Следователь несколько удивленно посмотрел на женщину.
– Если можно, объясните.
Анна печально усмехнулась:
– А что тут объяснять? «Я тебя люблю, ты меня нет». И наоборот.
Парень удовлетворенно кивнул, после чего набрал ответ на экране.
– С Сергеем Андреевичем Кузьмичевым имеете родственные отношения?
– Да, это мой муж… Бывший.
– Почему расстались?
– Так сложилась жизнь.
– А если поподробнее? И поискреннее?
Допрашиваемая тяжело вздохнула, приложила ладонь ко лбу.
– А вы можете поподробнее и поискреннее? Меня держат здесь больше месяца и только первый раз вызвали на допрос. Почему? Ведь я убила человека.
– Это не ко мне, – ответил следователь. – Это к начальству… – Он набрал что-то на компьютере, уточнил: – Значит, ваш случай далеко не ординарный… – Внимательно посмотрел на подследственную. – Да, вы убили человека. Что послужило главной причиной такого поступка?
– Вам это важно знать?
– И мне, и следствию.
– Есть темы, которые лучше не затрагивать.
– Почему вы так считаете?
– Вам известно, кем работал покойный Илья Борисович Горбунов?
– Да, он был офицером ФСБ.
– А вы… вы сами имеете отношение к ФСБ?
Следователь усмехнулся:
– Я не обязан отвечать на ваши вопросы.
– В таком случае я не обязана отвечать на ваши.
Анна отвернулась к зарешеченному окну, давая тем самым понять, что отвечать будет сухо, протокольно.
Следователь побарабанил пальцами по клавиатуре, поднял на женщину глаза:
– Вам известно, где находится ваша дочь?
– Нет.
– Вы хотели бы получить свидание с ней?
– Нет.
– С Кузьмичевым?
– Нет.
– Почему?
– Свидание было. Достаточно.
– Вы намерены взять адвоката?
– Нет.
– Почему?
– Не вижу смысла.
– У вас есть претензии к следствию?
– Нет.
– К администрации СИЗО?
– Нет.
– Вы хотите вернуться к разговору о мотивах преступления?
– Нет. Больше я не скажу ни слова. Я устала. – Анна повернулась к следователю, жестко попросила: – Пожалуйста, оставьте меня!
В клубе было прохладно, уютно, комфортно. Официанты элегантно, без натужной старательности обслуживали немногочисленных гостей, появлялись вовремя там, где были нужны, не задерживались в тех случаях, когда гости этого не хотели.
Виктор Сергеевич чувствовал здесь себя расслабленно, непринужденно. Зуслов, наоборот, был напряжен, по-злому сосредоточен.
– В принципе за дочкой Кузьмы в Краснодар мне есть кого послать, – говорил Алексей Иванович. – И задание будет выполнено безупречно. Но не дай бог, не дай бог. В жизни всякое случается… Так стоит ли рисковать репутацией «движения» за месяц до съезда?
– Не стоит, – серьезно ответил Виктор Сергеевич.
– А как решить проблему? Эта сволочь принципиально не дает денег.
– Искать другой путь. Но не похищение ребенка. Представляешь, какой хай поднимется просто в случае проведения операции?! А в случае «не дай бог», как ты выразился?! Тогда выход один – пулю в висок. Как покойный Грязнов.
– Взорвать? Убить?
– А смысл? Деньги еще труднее будет выцарапать – стервятники налетят такой стаей, небо потемнеет.
– Хорошо, что делать?
Виктор Сергеевич отпил минералки.
– Что делать? – повторил. – Все-таки заняться его дочкой.
Зуслов в удивлении смотрел на него.
– Ты же только что сам отверг такой вариант.
– Я хочу его смягчить… Мы девочку похитим и тут же освободим. А за операцию потребуем вознаграждение.
Зуслов с недоверием смотрел на собеседника.
– Что-то очень сложная схема.
