– Не надо подписывать, – жестко ответил Маргеладзе. – Собирайтесь домой.
– Но осталось самое малое! – попытался возразить Важа.
– Малое доделаем в Москве. Вместе! Бери Шалву, моего дорогого племянника, и чтоб завтра я видел вас здесь.
– Что-нибудь случилось, Вахтанг? – спросил Важа, предчувствуя неладное.
– Голова болит, – ухмыльнулся Вахтанг. – Да и геморрой замучил. Жду!
Важа постоял какое-то время в задумчивости, подошел к окну, увидел во дворе дома Шалву, кокетничающего с девушками-кухарками, набрал по мобильнику телефон.
– Вован, привет… Важа!
Вован по-прежнему сидел за столом директора ипподрома, разбирал бумаги. Жестом он попросил помощника выйти.
– А я тебе звонил, у тебя занято, – сказал он.
– С Вахтангом разговаривал, – ответил Важа и поинтересовался: – Сам давно видел Вахтанга?
– Полчаса назад.
– Он велел нам срочно возвращаться в Москву. Что случилось?
– По этому поводу я как раз и звонил тебе… – Вован подошел к двери, поплотнее прикрыл ее. – Вам нельзя возвращаться. Особенно Шалве.
– Почему?
– Помнишь, мы фотографировались у Антона? Так фотка со мной и Шалвой попалась Вахтангу.
– Как она могла попасться? – возмутился Важа.
– Я подарил ее стюардессе, а она, как выяснилось, любовница Вахтанга. Показала ему, он реквизировал.
Важа помолчал, зло спросил:
– А больше ты ничего не дарил этой долбаной стюардессе?
– Нет, только фотку.
– Идиот…
– Конечно, идиот… Извини.
Снова помолчали.
– Хорошо, – заключил Важа, – на фотке ты и Шалва… А почему я не могу приехать в Москву?
– Ты можешь, а Шалве лучше не надо. Голову оторвет.
– И что, ему всю жизнь сидеть в этом долбаном Сибирске?
– Не всю, а пока Вахтанг не помрет.
– Я серьезно говорю!
– Пожалуйста, можешь переправить его сюда, мы спрячем. Но на глаза Вахтангу ему лучше не попадаться.
– Черт… Ладно, подумаю.
Важа выключил телефон, вновь стал через окно наблюдать, как веселый и беззаботный родственник болтает с симпатичными русскими девушками.
Поздним вечером, когда Вован подкатил на своем джипе к супермаркету, из него тут же выскочила веселая и счастливая Муська – та самая, которая некогда была подружкой Юры-киллера. Девушка бросила сумки с продуктами на заднее сиденье, сама плюхнулась рядом, и они покатили по украшенной огнями улице.
С эстакады свернули на узкую и плохо освещенную улочку, промчались каких-то метров пятьдесят, и тут навстречу им выскочила черная иномарка.
Из нее высунулись два ствола и стали бешено поливать джип.
– Ложись!
Вован схватил Муську, с силой бросил на пол автомобиля, рухнул сверху.
Пули прошивали металл, хлопая и потрескивая, отлетающая краска сыпалась на голову, а разбитые стекла падали на лежащих тяжелыми блинами.
Выстрелы прекратились, нападавшие умчались в ночь.
Вован медленно поднялся, потрогал Муську:
– Жива?
Она посмотрела на него, пыталась улыбнуться:
– А ты?
– Вроде тоже… – Вован потрогал лицо, обнаружил на нем порезы, коснулся плеча – оно было мокрым. – Вот только плечо маленько.
В ночи послышались сирены милицейских машин. Вован схватил девушку за руку, помог спрыгнуть за землю.
– Бежим. Ментам лучше не попадаться.
Сергей сидел в квартире Вована за кухонным столом, с интересом наблюдал за смущающейся Муськой, которая хлопотала, накрывая стол. Потом взял ее за руку.
– Сколько же лет, дорогая, мы с тобой не виделись?
– Ой, да ладно вам! – попробовала освободиться она. – Уж вы-то ни капельки не изменились. Разве что солидней стали.
– Можно подумать, ты сильно изменилась, – заметил Вован, трогая перебинтованное плечо. – Больше семнадцати не дашь.
– Хочешь смутить? – хмыкнула она. – По-твоему, я не понимаю свой возраст? Еще как понимаю! – И снова занялась приготовлением чая.
Кузьмичев кивнул парню, и они вышли в комнату.
– Как она тебе? – рдея лицом, спросил Вован.
– Вкус у тебя, Вован, есть.
– А то… А вот тебя стесняется.
– Привыкнет… – Кузьмичев потрогал раненое плечо парня. – Маргеладзе?
– Без вариантов. Но ответный удар будет достойным.
– Рано. Как там Важа и Шалва?
– Вахтанг среагировал на фотку, вызывает их в Москву.
– Ты с ними разговаривал?
– Важа боится за Шалву. Ведь пацан на снимке со мной и Антоном. А меня Вахтанг уже вычислил… Голову оторвет моментально.
– Боюсь, как бы под эту мельницу не попал и Важа.
– Может, пусть сидят в Сибирске и не высовываются? – предложил Вован.
– Как настоящие джигиты! – засмеялся Кузьмичев.
– Нет, серьезно. Жалко ведь парней, – попытался оправдаться Вован.
– Пока мы будем их жалеть, Маргеладзе оторвет голову не только родственничкам, но и нам в том числе.
– Так чего делать, Андреич? Пусть летят?
– Важа должен вернуться.
– А Шалва?
– Мы его задержим.
– А отпустим когда?
– Как только, так сразу.
– Нет, серьезно. Парень хороший, веселый. Жаль, если чего случится.
Сергей обнял друга.
– Все будет нормально, Вован… Пошли к невесте, а то ужин стынет.
Словно услышав эти слова, из кухни выглянула Муська, пропела:
– Ребята-а, обедать!
Антон вышел во двор своего загородного дома, подвел уезжающих к машине, по очереди обнял Важу и Шалву, троекратно расцеловался.
– Может, все-таки проводишь? – как-то неуверенно спросил Важа.
– Зачем? – пожал плечами Антон. – Лишний раз засветиться самому и засветить вас? Никто вас не тронет, езжайте.
– В Москве будешь появляться? – мрачно поинтересовался Шалва.
– Еще и надоем… Знаешь, что такое губернаторское кресло? Больше сидишь в столице, чем здесь.
– Думаешь, победишь?
– А ты так не думаешь?
Все трое рассмеялись, еще раз обнялись, и Антон незаметно для Шалвы подмигнул Важе.
…Примерно в километре от аэропорта наперерез иномарке, в которой находились Важа и Шалва, с сиренами и спецсигналами выскочили милицейские машины и тут же перегородили дорогу. Люди в форме бросились к «лицам кавказской национальности», выволокли их из салона, затолкали в свои автомобили и помчались в сторону города.
