– Правда Сабур? – не унимался водила. – Не обознался?
– Гони кобылу, турок!
– А почему никто не встречает?
– Хватит, что ты встретил.
– Сказали, Сабура повезешь, не поверил… – Таксист полез в бардачок, достал блокнотик. – Черкни, что ты Сабур. Ведь никто не поверит, что вез самого!
– Да пошел ты! – отмахнулся тот. – Тоже мне нашел артиста!
– А ты больше чем артист! Авторитет! Про тебя легенды ходят!
Тот нехотя взял листок и ручку, быстрым росчерком написал: БЕРЕГИ ЧЕСТЬ СМОЛОДУ, А КАРМАН С ДЕТСТВА. САБУР.
Счастливый таксист рванул с места.
…Было уже за полночь. Сергей спал, когда раздался телефонный звонок. Он взял мобильник, сонным голосом спросил:
– Кто?
Звонил Сабур, радостный, взволнованный.
– Кузьма! А я ведь на волюшке! Не хочешь прикатить, поздравить друга? Давай, отсосись от телки и ко мне!
– Какая телка? Три ночи, Сабур, – попытался возразить Кузьмичев.
– Был такой поэт Светлов! Знаешь, что он сказал? Дружба – понятие круглосуточное! А старик знал, что говорил! Жду! – и положил трубку.
Квартира Сабура была так просторна и так богато обставлена, что каждый раз поражала воображение. От хозяина пахло хорошим коньяком и дорогим одеколоном. Сабур облапил Кузьмичева у двери, долго тискал, не отпускал.
– Здорово, друг… Здорово, брат… – Заглянул в глаза, благодарно чмокнул в нос. – Ты единственный, кого Сабур захотел видеть после тюряги.
– А он? – кивнул Сергей на сиротливо жавшегося Цапфика.
– Он? – Сабур брезгливо сморщился. – Это тот самый Цапфик! Его звать не нужно, сам прискачет. Причем в самый неподходящий момент. Подойди, Цапфик, познакомься с дядей.
Цапфик с приклеенной улыбкой подошел к Кузьмичеву, протянул маленькую ладонь.
– Много о вас наслышан. Цапфик.
Сергей сделал вид, что впервые видит его.
– Я тоже кое-что о вас слышал.
– Человек талантливый, но падло редкое, – охарактеризовал его Сабур. – Глянь, Кузьма. Разве может быть у нормального мужика такая рука? Это рука или ублюдка, или убийцы, или предателя… – Он резко оттолкнул заместителя. – Сгинь! Дай поговорить с серьезным человеком.
Цапфик послушно ушел в соседнюю комнату. Сабур повел гостя к столу, силой заставил сесть в кресло. Налил почти полный фужер коньяка сначала ему, затем столько же себе.
– Не много ли с утра? – улыбнулся Сергей.
– Будем считать, что это глоток свободы по-русски. Это ведь ты вытащил меня из-за колючки?
– Старался.
– Я этого не забуду.
– За глоток свободы.
– За встречу, брат…
Чокнулись, выпили. Сабур отдышался, сообщил:
– Вечером делаю банкет на триста персон.
– Я не смогу, – довольно поспешно сказал Сергей. – Дела.
Тот глянул на него, засмеялся:
– Чего так сразу? Очко играет? А тебе и не надо там быть. Не надо светиться. Там будет в основном братва… – Сабур налил себе еще коньяку, выпил. – Соскучился за хорошим коньяком. Не столько за бабами, сколько за коньяком. – Посмотрел внимательно на гостя. – Вопросов, Кузьма, несколько.
– Давай. – Сергей закурил, через дымок наблюдал за хмелеющим собеседником.
– Нужна встреча с Вахтангом.
– Звони, встречайся. Ты на воле.
– Вначале погутарю с тобой, потом крутану его…
– Ты что, пригласил меня, чтобы провести следствие?
– Просто побазарить… В тюряге отвык. Помнишь, перед моей посадкой менты захватили серьезный груз, на который мы с тобой рассчитывали?
– Конечно помню.
– Тогда я решил устроить стрелку с черным, но по пути меня загреб ОМОН и засунул в кутузку… – Сабур не сводил прищуренных глаз с Кузьмичева. – С чего бы такое совпадение? Кто-то не захотел меня пустить к Вахтангу? Кто?
– Откуда я могу знать, Сабур? – не без удивления ответил тот. – Служба безопасности у тебя есть, дай команду на расследование.
– Команда уже поработала, и результаты кое-какие имеются.
– Хочешь сказать, что вопрос касается меня?
– Если б он касался тебя, ты тут бы не сидел… Ты бы лежал, и совсем в другом месте и в другой квартирке. В узкой – ширина сантиметров семьдесят, длина примерно метр девяносто. Я всего лишь беседую с тобой… – Сабур отогнал от себя облачко табачного дыма. – У тебя была связь с одной мочалкой… Проституткой по имени Милка Цыпкина… По моим данным она была твоим человеком.
– Я уже говорил тебе, с проститутками не общаюсь принципиально.
– Знаю. У тебя телок и без того хватает. Но здесь идет базар не о презервативных отношениях, а о делах более крутых… – Сабур ухмыльнулся. – Значит, ничего не знаешь, ничего не помнишь?
– Ловишь меня?
– А чего тебя ловить? Друга не ловят, другу задают вопросы в лоб. Второе… Убили твоего адвоката. Лерр, кажется, фамилия… Мужик гнусный, но работу знал. За что грохнули, как думаешь?
– Не думаю, а знаю.
– За что?
– Мало давал, много хотел.
– А если понятнее?
– Сунулся в дело, за которое по головке не гладят, а пускают в нее свинчатку.
– Значит, Вахтанг его торкнул?
– Не исключаю. Но и утверждать тоже не могу – дело темное.
– Не столько дело темное, сколько ты светлый. Хоть вместо иконы вешай. – Сабур склонился к Сергею, задышал в самое лицо. – Давай Вахтанга от вояк отодвинем, на себя одеяло возьмем! С дурью все в порядке. Дурь у меня в кармане. А грохотушки – дело самое крутое! Бабок будет немерено! Давай зверя задавим, давно мечтаю!
– Веревочкой мерить, ложечкой отливать, – уклончиво ответил тот. – Уж очень много народа на том деле замазано.
– Отмажем! Кого надо купим, кого надо уберем. Дело говорю, Кузьма!
– Не знаю.
– Не веришь мне, что ли?
– С чего ты взял? – Сергей попытался отстраниться от нависшего приятеля. – Но пока ты сидел на шконке, воды много утекло.
Сабур опустился на корточки, заглянул собеседнику в глаза.
– Скажи прямо – ты больше в Сабура не веришь. Сабур уже не тот, да?
– А зачем я приехал по твоему звонку?
– Не знаю. Ведь не поймаешь тебя. За какой орган ни ухватишь, он все одно отваливается. Как хвост у ящерицы! – Глаза Сабура стали красными, выпуклыми. – Ну как, сучонок… о чем ты базарил с Цапфиком в ресторашке? Может, хотя бы в этом не станешь вилять, шланг долбаный?
