– Не беспокойся. С ним у тебя не будет никаких проблем. А за то, что мы с тобой задержали этого клоуна, – кивнул он на вжавшего голову в плечи охранника, – прокурор должен будет тебе премию выписать.
– А что, преступление уже раскрыто?
– А как же! Пока ты с прокурором сражалась, а я с этим гопником вел задушевные разговоры, мои опера прошлись по его связям. Далеко ходить не пришлось – у него, оказывается, еще младший братец имеется. Недавно только из армии вернулся. Когда опера приехали к нему домой, свет в его квартире горел, значит, дома кто-то есть. Позвонили в дверь, на звонок никто им не открыл. Опера ломиться в квартиру не стали, один остался у двери, а остальные заняли позицию под окнами – второй этаж все-таки, если клиент вздумает бежать, то только через окно. Так и случилось. Младший братец этого гопника сначала выбросил из окна спортивную сумку, набитую деньгами, а потом спрыгнул сам, но неудачно – сломал ногу, так что операм даже бегать за ним не пришлось. Деньги в сумке оказались в банковской упаковке того же банка, что эти придурки сегодня ограбили. Вот, в принципе, и вся криминальная история. А подробности тебе наш герой сейчас под протокол все расскажет. Так, Гена? – обратился он к поникшему охраннику.
– Явку с повинной примете? – спросил тот.
– Валяй, – махнул рукой Сокольский.
Пока Тишков-старший корпел над чистосердечным признанием, городские опера доставили в дежурную часть его младшего брата. Прокурор с начальником райотдела, решившие пропустить по сто грамм за «начальника угро Сокольского», которого Щепкин грозился если не посадить, то хотя бы снять с должности, чуть не подавились водкой, когда дежурный им сообщил, что задержан еще один Тишков, причем опера городского угрозыска доставили его со сломанной ногой.
– Да что ж они творят, эти розыскники?! – задохнулся от возмущения Щепкин.
– А что вы хотите от этих «орлов» Сокольского? Какой у них начальник, такие и подчиненные – беспредельщики, – бросил Пунцов еще один камень в огород Сокольского.
– Ничего, он у меня теперь за все ответит! Прокурора, понимаешь ли, он ни в грош не ставит! – не на шутку разошелся Щепкин, и оба, горя праведным гневом против дерзкого нарушителя законности Сокольского, рванули в дежурную часть, где их ждало небольшое разочарование: Тишков-младший к их прибытию уже заканчивал сочинять свое чистосердечное признание.
Прокурор, ознакомившись с его признанием в ограблении банка и убийстве кассирши, которые он совершил вместе со своим старшим братом Геннадием Тишковым, только развел руками. Обвинить Сокольского и Василевскую в том, что они незаконно задержали охранника банка, теперь, по понятным причинам, уже нельзя. Наоборот, для Щепкина стало приятным сюрпризом, что не успел он вступить в должность прокурора города, как под его чутким руководством городская прокуратура сумела раскрыть ограбление банка фактически по горячим следам. Щепкин лично проследил, чтобы в сводке отметили его руководящую роль в этом раскрытии, после чего начальник райотдела Пунцов пригласил его к себе в кабинет отметить столь удачно закончившийся день.
Для Василевской с Сокольским рабочий день, однако, еще не закончился. Зоя провела допрос обоих братьев сначала по отдельности, потом устроила между ними очную ставку, на которой были расставлены все точки над «i».
Тишков-старший, устроившийся охранником в банк, два месяца изучал банковские помещения, сигнализацию всех черных входов и выходов. Он рассчитал лучшее время для ограбления – в субботу, когда в отделении работала всего лишь одна кассирша, которую при ограблении он не собирался оставлять в живых, поскольку она могла его опознать даже в маске. Сам он провернуть такую операцию не мог, поэтому взял на дело своего младшего брата, недавно вернувшегося из армии и остро нуждавшегося в деньгах.
Ограбление прошло точно по разработанному плану, только вот со скотчем они немного не рассчитали. Вдвоем они закатывали в скотч кассиршу, на которую и израсходовали почти весь рулон, хотя по идее налетчики должны были бы связать охранника сильнее, чем женщину, не способную оказать им какое-либо сопротивление. На очной ставке оба сожалели, что не догадались взять с собой два рулона скотча, чтобы хватило и на Тишкова-старшего. Если бы Тишков-младший так же упаковал своего старшего брата, как кассиршу, оставив, естественно, ему щелку, чтобы тот мог дышать, то никто бы не заподозрил их в инсценировке.
Василевская же с Сокольским лишний раз убедились в том, что даже при идеально подготовленном преступлении предусмотреть абсолютно все преступники не могут и прокалываются обычно на мелочах. Для наших горе-героев такой мелочью стали какие-то метры скотча.
Закрепив их показания на допросах, Зоя с чистой совестью вынесла постановление об их аресте по обвинению в убийстве кассира и ограблении банка, а изъятую у Тишкова-младшего спортивную сумку с банковскими деньгами, как главный вещдок, приобщила к делу. И только когда братьев-разбойников увезли в СИЗО, Зоя с Сергеем позволили себе расслабиться и приняли приглашение начальника районного угрозыска майора Ищенко отметить раскрытие «ограбления века». Краснооктябрьский райотдел был для Сокольского с Василевской почти родным. Лет десять назад они вместе здесь работали, а Ищенко они помнили еще молодым опером. Их тоже многие розыскники знали еще по совместной работе в райотделе, так что на вечер воспоминаний подтянулись все свои.
Ищенко расставил на столе одноразовые стаканчики, Зоя, как единственная дама в их мужском коллективе, взяла на себя сервировку стола, соорудив из того, что принесли из своих запасов розыскники, вполне приличные бутерброды. Когда все наконец расселись, Ищенко выставил на стол традиционную бутылку водки, а специально для Зои районные опера где-то разжились бутылкой ее любимого мартини. Не успел он разлить по стаканчикам водку, а Зое – вино и открыть рот, чтобы произнести первый тост, как дверь в его кабинет резко распахнулась и на пороге возник прокурор города собственной персоной.
– Зоя Юрьевна, а вы что делаете в этой веселой, как я понял, компании? – окинув недоброжелательным взглядом всю честную компанию, строго спросил он.
Зоя от растерянности не нашлась что ответить, но чисто рефлекторно успела спрятать свой стаканчик с вином под стол. В том, что розыскники устроили в райотделе пьянку, ничего из ряда вон выходящего не было, и неожиданное появление прокурора оперов не очень-то смутило, но бутылки со стола они все же убрали. А вот ее присутствие на этом застолье как представителя органа, надзирающего за милицией, было, мягко говоря, не совсем уместным, во всяком случае с точки зрения застывшего на пороге прокурора, но у него все же хватило такта удержаться от замечания в присутствии оперативников.
– Я, собственно, чего зашел. Я в прокуратуру сейчас еду, могу вас подвезти, – предложил он.
– Спасибо, Василий Петрович, не нужно. На сегодня я все следственные действия закончила, так что мой рабочий день уже закончился. И прошел он, как вы знаете, весьма плодотворно, – сочла нужным напомнить она.
– Да, следователь вы действительно неплохой, – вынужден был признать он. – Вас можно на минутку?
