— Так я тебе и поверил! — фыркнул грузчик. — Не, это сверх оплачивается!
— Пожалуйста, не спорьте, — дрожащим голосом попросила его Элла, — в доме горе, не надо скандалить. Олег, объясни ему.
— Сама ерундой занимайся, — отказался муж, — мне завтра рано вставать на съемку.
Элла растерянно посмотрела в спину уходящего супруга, но ничего не сказала.
— Точно знаю размер коридора, — завел Виктор, — в нем семнадцать моих шагов, сто раз их считал.
— Делать больше нечего? — пожал плечами Владимир. — Хорошо живешь, раз ерундой маешься. Дай-ка сам проверю. Куда идти?
— Налево, — подсказала Алла.
Арефьев двинулся в сторону кухни, грузчик семенил рядом.
— Эй ты, гномик? — рассмеялась Аллочка. — Шагаешь, словно ножки у тебя с мизинец размером.
— Пятьдесят восемь, — заявил Володя.
— Шестнадцать, — выдал свой результат Виктор, делавший размашистые шаги.
— Давай еще раз посчитаем, — предложил грузчик.
— Всенепременно, — кивнул Арефьев.
И на сей раз у замерщиков получился результат: шестьдесят два и четырнадцать.
— Надо в третий разок сгонять, — ажитировался Владимир.
— Лучше сантиметром воспользоваться, — подсказала Алла. — Элла, где он?
— На кухне в ящике с фольгой и пергаментом лежит, — прошептала невестка.
— Принесите наконец чаю! — закричала со второго этажа Елизавета Гавриловна. — С коврижкой! Устала ждать!
— Ой, ой, — испугалась Эллочка, — забыла про бабушку…
— Сейчас она тебе голову откусит, — радостно сказала Алла. — Раз на кухню собралась, захвати заодно сантиметр оттуда.
Жена Олега быстро притащила требуемое. Владимир и Виталий принялись измерять коридор, Алла шагала рядом, командуя:
— Аккуратно, не кривите ленту.
И тут снова раздался звонок в дверь.
— Откройте, пожалуйста! — крикнула из столовой Элла.
— Нам некогда, — возмутилась Аллочка, — мы делом заняты. Эй, Владимир, зачем широкую дугу закладываешь? Здесь под углом девяносто градусов поворот!
Я открыла дверь и увидела девушку лет восемнадцати.
— Иванова Анна Ивановна тут живет? — перекатывая языком жвачку во рту, осведомилась она.
— Сейчас уточню, — пообещала я и обернулась. — Алла, спрашивают Иванову Анну Ивановну.
— Ошибочка, — ответила та, — у нас таких нет.
— Точно по указанному адресу приехала, — возразила гостья, — доставка билета в Москву.
— Наверное, ей в пансион надо, — сообразила я.
— Не-а, там сейчас два мужика, — уточнила Алла. — Владимир, не жульничай!
— Тридцать восемь метров, — подвел итог грузчик.
— Ни фига, четырнадцать, — возразила Аллочка.
— Это почему? — возмутился грузчик.
— По кочану! Ты ленту перевернул.
— Где?
— Здесь!
— Чай принесут в конце концов? — вновь закричала издалека Елизавета Гавриловна.
— Уже лечу, — пообещала Элла, — коврижечку резала.
— Я не просила ее кромсать, — разозлилась старуха.
— Сорок метров, — раздалось из кухни.
— Двенадцать, — тут же возразил Виктор.
— Где Анна Ивановна? — заныла курьер. — Она билет в Москву заказала.
У меня закружилась голова.
— Девушка, вы ошиблись.
— Вот, гляньте, здесь название улицы и номер дома написаны, — засуетилась доставщица, — явилась точно по адресу.
Я взяла листок.
— Вроде верно.
— Супер! — обрадовалась курьер. — Держите. С вас триста рублей за доставку.
— Не собираюсь пока в столицу, — вздохнула я. — И, кстати, уже имею обратный билет.
— Сорок два метра! — донеслось из кухни.
— Одиннадцать!
— Отказываетесь? — напряглась девица. — Это не моя забота. Велели привезти, я выполнила свою работу честно. Оплачивайте!
— Элла! Почему в чае сахар? — загремела старуха.
— Ой! Ой! Перепутала! Принесла кружечку Олега, — закричала невестка, сбегая вниз по лестнице.
— Где твоя голова? — заорала ей вслед Елизавета Гавриловна.
— Сорок шесть метров, — провозгласил доставщик.
— Пятьдесят.
— О! О! Отлично! — обрадовался Владимир. — Полтинник это хорошо, согласен.
— Нет, нет, я оговорился, пятнадцать, — зачастил Виктор.
— Первое слово дороже второго, — уперся грузчик. — Значит, так, считаю… с вас шесть тысяч сто рублей.
— Как у тебя эта сумма получилась? — поразился Витя.
— На калькуляторе перемножил, — объяснил Владимир, — пятьдесят метров на тридцать рублей, выходит стока, скока сказал. Чаевых от вас фиг дождешься!
Арефьев откашлялся:
— В договоре сказано: оплата двадцать семь рублей двенадцать копеек за восемьдесят девять сантиметров пути.
— Округли для удобства, — не смутился посланец ресторана.
— Даже если вы правы, то, умножив пятьдесят метров на тридцать целковых, получим полторы тысячи, — рассердился муж Аллочки, — а у нас двадцать семь рубликов двенадцать копеечек.
— И не за метр, а за восемьдесят девять сантиметров, — подсказала жена.
— Вау! — заорал толстяк в комбинезоне. — Значит, вы мне больше заплатить должны.
— Почему? — растерялась Алла.
— Потому что восемьдесят девять сантиметров меньше, чем метр, — мрачно пояснил супруг.
— Если меньше, то зачем нам платить больше? — не сообразила Алла.
— Мммм, — простонал Витя, — как-нибудь потом объясню. Дорогая, может, тебе пойти принять душ?
— Нет, — отрезала Алла.
— Сейчас выясним, сколько раз восемьдесят девять сантиметров содержится в пятидесяти метрах, — пообещал доставщик. — Где мой калькулятор? О! Получается двести сорок три раза. Умножим на тридцать… имеем девять тысяч десять копеек. Последние я вам на бедность скину.
— Обманщик, — вскипел Арефьев, — всего-то… э… пятьсот сорок семь раз.
— Заметано! — закричал грузчик.
— Нет, нет, я не туда пальцем ткнул! — заорал Виктор. — Все, ты мне весь мозг вынес, уходи!
— Сам короб попрешь?
— Да!
— Покедова, жлобина.
— Стой!
Толстяк, успевший добежать до прихожей, притормозил.
— Чего еще?
