На этот раз кивок в сторону окна, в которое было прекрасно видно, как гурьба ребят выходит из ворот приемника-распределителя. Девушка посмотрела в ту же сторону, но только пожала плечами, не видя в этом ничего предосудительного. Тем более директор сам же и разрешил посещение чайной.
– А что не так?
– Да все так. Просто рубь за сто, пока этот агитатор будет тереться в Платиновом, никто другой не получит ни одного ребенка. Все выстроятся в очередь к Власову. Ну сами посудите, как не пойти за эдаким красавцем, который словно сошел с агитационного плаката.
– Я вот все удивляюсь местным порядкам. К чему такие сложности? Разве нельзя просто распределить ребят?
– Не-эт. Их против своей воли уже притащили на Колонию. Выбор у них, конечно, невелик, но уж его-то они должны сделать сами. Они ведь уже личности. Маленькие, но личности, потому что умудрялись самостоятельно выживать там, на Земле. Вот и обращаться с ними нужно как с личностями, – убежденно произнес директор – все еще крепкий мужчина пенсионного возраста.
– Да, пожалуй, вы правы, – вынуждена была с ним согласиться Даша.
– Во-от, вы понимаете, а ваша предшественница никак не хотела этого понять. Была убеждена, что коль скоро все хотят им добра, то их дело – стройными рядами двигаться в назначенное им будущее.
– Это если в любящей семье, где родители в лепешку расшибаются ради детей. А если родители пьянь подзаборная, если ты растешь в детдоме или вообще как бурьян под забором, то подобное давление встретит только сопротивление, причем вовсе недетское.
– И в этом мы с вами солидарны. Именно по этой причине я и просил подобрать мне помощницу пусть с незначительным опытом работы, но зато с детским домом за плечами. Вы способны понять их лучше, чем многие другие.
– Матвей Сергеевич, я уже закончила, сегодня дежурите вы. Можно я пойду?
– И куда собралась, если не секрет?
– Не секрет. Скоро должен подъехать дядя Ваня, ну Рогов, тот, что охотник-промысловик.
– А-а-а, помню, помню. Это тот самый, что с вашим появлением то и дело забивает мясом нашу холодильную камеру. Только попросите его в этот раз обойтись без подарков. У нас еще с прошлого его посещения изрядно осталось, хоть переходи на мясную диету.
– Хорошо, я передам.
– А вы что же, опять к плите?
– Угу. Дяде Ване нравится, как я пеку и готовлю. Говорит, что у меня получается лучше всех хозяек, каких он только встречал. А мне что, мне только в радость. Хоть так отблагодарить за то, что он для меня сделал.
– Да, да, я помню. Тогда до завтра. Что вы так на меня смотрите, как мышка, стянувшая огромный кусок сыра?
– Я хотела на завтра отпроситься. Дядя Ваня обещал меня на охоту с собой взять. А то я на Колонии уже почти год, а на охоте так ни разу и не была. Интересно же. С детьми, конечно, скучать некогда, но хочется порой отвлечься.
– Отвлечься ей хочется, – по-стариковски пробурчал директор. – Вот заведите себе молодого человека и отвлекайтесь, сколько душе будет угодно.
– Уж не ревнуете ли вы, Матвей Сергеевич? – лукаво стрельнув в него взглядом, поинтересовалась девушка.
– Скажете тоже, да у меня внучка вашего возраста, – замахал руками директор, но потом стал серьезным. – Вы там смотрите поаккуратнее, а то мало ли, степь, она такая. Как говорится, полна неожиданностей.
– Я буду сама осторожность. И потом, рядом ведь будет дядя Ваня, а он промысловик, каких еще поискать.
– Это да. Погодите, а как же быть с Объектом?
Перемещение через портал детей происходило далеко не всегда. Однако несмотря на это, автобус от приемника-распределителя ездил туда каждый раз. Выловить беспризорников и доставить их к порталу не такое уж и простое дело, поэтому тут четкий график не установишь. Нередки были случаи, когда автобус приемника возвращался пустым или с одним-единственным пассажиром.
– А я и не думала отлынивать. Я съезжу на Объект и, если деток не будет, оттуда сразу же с дядей Ваней отправлюсь на охоту, а автобус вернется без меня. Если дети все-таки будут, тогда вернусь в поселок, а на охоту мы выедем завтра с рассветом. – Было заметно, что ей очень хочется, чтобы детей на этот раз не было.
– Ну что же, коли так, то бегите.
Для Колонии задержка на сутки вполне приемлемый зазор. А уж про пару-тройку часов и говорить нечего. Но Семеныч оказался на удивление точным. Впрочем, это вообще было его отличительной чертой. Трудно было найти человека более приспособленного к жизни на Колонии, чем он. Потому и опоздания у него были крайне редки. Если, конечно, не случалось чего-нибудь эдакого – все же дикий край.
– О-ох, дочка, ну угодила так угодила, – сытно вздохнув, Рогов откинулся на спинку стула. – Я специально с утра ни к чему не прикасался, разве только воду пил, все готовился к твоему застолью. И, как всегда, не зря. Замуж тебе нужно, чтобы было о ком заботиться.
– Да бросьте, дядя Ваня. Чего я там не видела, – махнув рукой, ответила Даша и начала собирать со стола грязную посуду.
– Так ты же замужем еще и не была, получается, что ничего и не видела, – с искренним удивлением возразил Рогов.
– Правильно. Но если выйду, то еще увижу, а вот в девичестве пожить уже не получится. А в старых девах я здесь не засижусь, – уверенно возразила девушка.
– Это точно. А что, местные ухажеры не донимают? – поерзав на стуле, с хитринкой поинтересовался Семеныч.
– Как же, не донимают. И фермеры, и рабочие с прииска, и старожилы поселка, все по чуть-чуть отмечаются. Но зато нет прессинга со стороны кумушек. Здесь как-то попроще на это смотрят. Может, потому что с кварталом красных фонарей проблем никогда нет. Да что я вам рассказываю, вы же и сами знаете.
– Кхм… дочка, ты бы это… – смутился Семеныч.
– Ой, да ладно тебе, дядя Ваня. Можется, и слава Богу, живите полной жизнью. Я за вас только рада.
– Вот хорошая ты во всех отношениях, Дашуня, но еще бы уяснила, что есть вещи, о которых в приличном обществе не говорят.
– А я не в обществе. Я вам сказала. Но вы ведь меня не выдадите? – закончив протирать стол, по-заговорщицки тихо произнесла девушка.
– Ни за что, если у тебя есть торт, – в тон ей ответил Семеныч.
– Это шантаж, – нарочито нахмурившись, прошептала она.
– Он самый, – решительно тряхнул головой Рогов.
– Шантажистам нельзя платить, иначе они будут требовать снова и снова.
– Я бы даже сказал, настоятельно требовать.
– Тогда придется немного поиграть с пропорциями ингредиентов.
– Не надо ни с чем играть. – Семеныч тут же откинулся на спинку стула, выставив перед собой руки в протестующем жесте. – Давай лучше по дружбе. Ведь настоящие друзья не выдают своих.
