Шеф гестапо подошел к окну.
— Этот поезд идет в западном направлении, — сказал он. — Кажется, вы говорили, что ваш человек находится в поезде, который движется на восток.
Дитер кивнул.
— Собственно, сейчас сюда приближаются два поезда, по одному с каждого направления, — сказал Берн.
Шеф гестапо посмотрел в другую сторону.
— Вы правы, так оно и есть.
Трое мужчин вышли на площадь. Водитель Дитера, прислонившись к своей машине, стоял и курил сигарету. Рядом с ним находился гестаповский мотоциклист, готовый продолжать наблюдение за Мишелем.
Они подошли к входу в здание вокзала.
— Тут есть другой выход? — спросил Дитер у гестаповца.
— Нет.
Они стояли в ожидании.
— Слышали новость? — спросил капитан Берн.
— Нет, какую? — сказал Дитер.
— Сдали Рим.
— Боже!
— Американская армия вчера в семь часов вечера достигла площади Венеции.
Дитер решил, что как старший офицер он обязан поддержать в своих соратниках боевой дух.
— Новость плохая, но не неожиданная, — сказал он. — Тем не менее Италия — это не Франция. Если они попробуют здесь высадиться, их ждет неприятный сюрприз. — Он надеялся, что это будет именно так.
Первым пришел поезд с востока. Пока его пассажиры сгружали свои сумки и выходили на платформу, показался и второй поезд. Возле здания вокзала стояла небольшая группа людей. Дитер незаметно окинул их взглядом на тот случай, если местные участники Сопротивления встречают Мишеля с поезда, но не заметил ничего подозрительного.
Гестаповский контрольно-пропускной пункт находился рядом с турникетом. Шеф гестапо лично присоединился к своим подчиненным. Капитан Берн, стараясь держаться как можно незаметнее, прислонился к колонне. Дитер вернулся к своей машине и уселся сзади, наблюдая за станцией.
Что же делать, если капитан Берн окажется прав и туннель — это просто дезинформация? Подобная перспектива была поистине ужасной. Нужно рассмотреть другие альтернативы. Какие военные объекты находятся неподалеку от Реймса? На ум сразу приходит шато в Сан-Сесиле, но Сопротивление не смогло его разрушить всего неделю назад — неужели они так скоро предпримут новую попытку? Еще есть военный городок к северу от Реймса, железнодорожная сортировочная станция между Реймсом и Парижем…
Нет, так не годится. Одни догадки ни к чему не приведут. Нужна информация.
Можно допросить Мишеля прямо сейчас, когда он сойдет с поезда, вырывая у него ногти до тех пор, пока он не заговорит, — но что известно Мишелю? Он может рассказать какую-то легенду, считая ее подлинной, — как это сделала Диана. Лучше просто проследить за ним до тех пор, пока он не встретится с Флик. Вот она знает истинную цель. Только ее сейчас и стоит допрашивать.
Дитер нетерпеливо ждал, пока гестаповцы тщательно проверяли у пассажиров документы. Раздался свисток, и отходящий на запад поезд тронулся с места. Появились еще пассажиры — десять, двадцать, тридцать. Ушел и поезд, двигающийся на восток.
И тут из здания вокзала вышел Ганс Гессе.
— Какого черта?… — пробормотал Дитер.
Оглядевшись по сторонам, Ганс увидел «ситроен» и побежал к нему.
Дитер выскочил из машины.
— Что случилось? — спросил Ганс. — Где он?
— Что ты имеешь в виду? — гневно крикнул Дитер. — Ты же за ним следишь!
— Я следил! С поезда он сошел. Я потерял его из виду в очереди у КПП. Через некоторое время я забеспокоился и выскочил из очереди, но он уже исчез.
— Он мог сесть обратно в тот же поезд?
— Нет, я следовал за ним всю дорогу с платформы.
— Он мог сесть на другой поезд?
У Ганса отвисла челюсть.
— Я потерял его из виду, когда мы проходили конец реймсской платформы…
— Вот оно что… — сказал Дитер. — Черт! Он возвращается в Реймс. Он был подсадной уткой, а вся поездка — отвлекающим маневром. — Дитер был в бешенстве из-за того, что так купился.
— Что будем делать?
— Догоним поезд, и ты сможешь снова за ним следить. Я все еще думаю, что он приведет нас к Флик Клэре. Садись в машину, едем!
Глава сорок девятая
Флик едва могла поверить, что ей удалось пройти так далеко. Из шести Галок четыре так и не были схвачены; несмотря на то что у них был выдающийся соперник и им не очень везло. Сейчас они сидели на кухне Антуанетты, в нескольких шагах от площади Сан-Сесиля, прямо под носом у гестапо. Через десять минут они подойдут к воротам шато.
Антуанетта и четыре другие уборщицы из пяти были прочно привязаны к кухонным стульям. Пол вставил кляп всем, кроме Антуанетты. Все уборщицы принесли с собой небольшую корзинку для покупок или холщовую сумку с едой и питьем — хлебом, холодным картофелем, фруктами и фляжкой вина или эрзац-кофе, которые они употребляли во время смены, длившейся девять с половиной часов, так как им не разрешалось пользоваться столовой для немцев. Теперь Галки поспешно опустошали сумки и нагружали их теми вещами, которые им нужно было пронести в шато, — электрические фонари, пистолеты, боеприпасы и желтую пластиковую взрывчатку в 250-граммовых брикетах. Собственные сумки Галок, в которых все это до сих пор хранилось, в руках уборщиц смотрелись бы странно.
Флик быстро сообразила, что сумки уборщиц чересчур малы. Ее пистолет-пулемет с глушителем хоть и разбирался на три части, но каждая из них была около тридцати сантиметров в длину. Джелли нужно было упаковать шестнадцать детонаторов в ударопрочном бидоне, зажигательную термитную бомбу и химический блок для производства кислорода — чтобы разжигать огонь в замкнутых пространствах типа бункеров. Загрузив это имущество в сумки, нужно было еще замаскировать его пакетами с едой. В общем, места не хватало.
— Черт! — раздраженно сказала Флик. — Антуанетта, у вас есть большие сумки?
— Что вы имеете в виду?
— Сумки, большие сумки вроде хозяйственных — у вас они должны быть.
— В кладовой есть одна — я с ней покупаю овощи.
Флик нашла эту сумку, которая на деле оказалась дешевой квадратной корзинкой из плетеных прутьев.
— Отлично, — сказала Флик. — А других у вас нет?
— Нет. А зачем мне две?
Флик нужно было четыре.
В этот момент раздался стук в дверь, и Флик пошла открывать. Перед ней стояла женщина в цветастом комбинезоне и с сеткой для волос на голове — последняя из уборщиц.
— Добрый вечер! — сказала Флик.
Увидев перед собой незнакомку, женщина замялась.
— Антуанетта здесь? Я получила записку…
Флик ободряюще улыбнулась:
