Умила, средняя дочь Гостомысла.
Рюрик (с братьями Синеусом и Тривором), Ефанда норвежская, его жена.
Ингор, сын их; Ольга (Прекраса) из рода Гостомысла, его жена, и т. д.
Сделаем теперь некоторые общие заключения генерального порядка. Мы указывали неоднократно, что норманская теория, в сущности, была трагедией не только для русской, но и для заграничной исторической науки.
Указывали мы и на то, что ряд историков, преимущественно советских, признал безусловную ошибочность указанной теории, однако даже эти, наиболее прогрессивные, ученые остановились только на полпути и не сделали всех необходимых выводов.
Они до сих пор еще находятся под гипнозом «Повести временных лет», считая, что история Новгородской Руси начинается с Рюрика. Они не видят того, что Нестор (или вообще какой-то киевский перволетописец) намеренно замолчал историю Новгорода, замолчал потому, что иначе пришлось бы ломать весь костяк идеологии своей истории.
В основе киевского летописания лежало два главных принципа: 1) описывалась история Киевской Руси, как некоего центра, из которого создалось Русское государство, — это доминирующая идея во всей летописи; 2) начало государственности на Руси связывалось с династией Рюрика, последняя рассматривается, как краеугольный камень русской государственности; до нее, мол, была аморфная масса людей, а государства не было.
Это глубочайшее заблуждение: и Киевская, и Новгородская Русь были за сотни лет до Рюрика уже настоящими государствами, слияние их вовсе не означало зарождения государственности, а только естественный рост консолидации государственных сил.
Если некоторые историки сейчас уже стали на верный путь и усиленно разрабатывают (главным образом археологически) темную область доаскольдовской Руси, то в отношении Новгородской Руси они находятся еще совершенно в потемках.
Они до сих пор не осознали, что киевское летописание подавило почти совершенно новгородское, ибо было общегосударственным, официальным летописанием укрупненного государства.
Однако всего новгородского летописания стереть начисто не удалось, по оставшемуся можно установить твердо, что и Новгородская Русь существовала еще сотни лет, как государство, до Рюрика.
Как мы уже указывали, до Рюрика в Новгороде княжил его дед Гостомысл, а перед ним — его прадед Буривой. Эти личности являются совершенно историческими. Если о них в «Повести временных лет» ничего или почти ничего нет, это объясняется очень просто: если принять Гостомысла и Буривоя, — это значит совершенно развенчать Киевскую Русь как начало Русского государства.
Киевский летописец прибег к простому средству: он умолчал о том, кто такой был Рюрик, но, несомненно, он знал отлично, кто он был и откуда. Последующие продолжатели и копиисты этого не знали, или, зная, больше верили официальному авторитету.
Существование двух поколений новгородских князей (в сущности, трех, если принимать во внимание мать Рюрика Умилу), уводит нас в глубь истории почти на 100 лет. Но на этом дело не останавливается — Иоакимовская летопись сообщает, что до Буривоя было еще 8 поколений князей, т. е. Новгород существовал еще на 200 лет дольше. Называет она и князя, которого мы назвали во избежание путаницы Владимиром Древнейшим. Иначе говоря, Новгород существовал по крайней мере 300–350 лет до Рюрика.
И этому удивляться не приходится, если принять во внимание археологические данные о высокой культуре Новгорода в IX, X веках (широкое распространение грамотности, высокое состояние ремесел, сложный социальный строй и т. д.), всё это не достигается десятками лет, а веками
[86]
.
Если этот период совершенно не освещен, — это понятно: никто не пытался искать среди имеющихся источников дополнительных данных. Между тем у польских историков, пользовавшихся старыми русскими летописями, еще до того, как киевское летописание поглотило новгородское, имеются данные, подтверждающие Иоакимовскую летопись.
Вполне возможно, что у Адама Бременского, Гельмольда, Саксона Грамматика, а также в северных сагах и т. д. найдутся дополнительные сведения, но их надо искать.
Таким образом, мы выдвигаем постулат: существовало издревле по крайней мере два государства восточных славян: Новгородское и Киевское. Начало их уходит (при современных данных) по крайней мере в эпоху за 300 лет до появления Рюрика. Этим самым доказывается, что скандинавы не принимали ни малейшего участия в создании государственности Древней Руси.
После нескольких сот лет существования династия князей из Новгородской Руси захватила власть в Киевской Руси и перенесла сюда столицу. С этого момента начинается существование укрупненной, единой Руси, возвышение Киева и падение Новгорода. Последний в течение многих столетий оказывал сопротивление в отношении полного подчинения Киеву и сохранял свои особые привилегии, по крайней мере, до Ивана III. Только Иван Грозный окончательно раздавил Новгород, превратив его в типичный областной город.
Таким образом, история наша приобретает совершенно иной вид: она гораздо древнее, совершенно самостоятельна и делится на историю Северной и Южной Руси. История Северной Руси совершенно не разработана, наша работа является первым ее краеугольным камнем. К разработке деталей ее мы надеемся в дальнейшем еще вернуться.
2. Когда, где и при каких обстоятельствах совершилось крещение Владимира Великого
Прежде всего, следует отметить, что здесь нас интересует не самый факт крещения, а обстоятельства, из-за каких и при каких этот акт совершился. Многие, в том числе и Б. Д. Греков, 1953, считают, что «запутанный вопрос о крещении Руси еще не разрешен во всех подробностях историками».
Ниже мы покажем, что вопрос далеко не так сложен и что имеется достаточно данных для его решения. Конечно, если не разбираться в относительной ценности источников, а в рассуждениях не следовать логике, то вопрос этот не будет разрешен и до второго пришествия. Наконец, никогда нельзя прийти к точным выводам, если позволять гипнотизировать себя такому путанику и фантазеру, каким был А. А. Шахматов.
Для решения надо не читать мнения так называемых авторитетов, а взять первоисточники и проделать работу заново. Мы имеем не так уж мало, хоть и скудных, источников о крещении Руси: русские, византийские, армянские, арабские, скандинавские, которые, вместе взятые, позволяют восстановить с достаточной подробностью обстоятельства, при каких совершилось крещение Владимира Великого.
Правда, источники в некоторых деталях противоречат друг другу, но характер сообщений источников ясно показывает, насколько можно верить данному источнику. Оказывается, что, отбросив противоречивые детали источников, не особенно заслуживающих доверия, мы получаем совершенно совпадающую картину событий, рисуемую наиболее верными и надежными источниками.
