— Мне показалось, в Синглтон-Магна по-прежнему считают, что ее убил Моубрей. Инспектор Хильдебранд не из тех, кто легко меняет точку зрения.
— Очень может быть, что убийца — Моубрей. Его нельзя сбрасывать со счетов. Трудность в том, что многие кусочки головоломки не складываются воедино. Поэтому я стараюсь заполнить пробелы. Мне показалось, что вам не захочется отвечать на те вопросы, которые я собираюсь задать, при Уайетах. — Он тщательно подбирал слова, боясь, что, если ей не понравятся его вопросы, она просто уйдет.
— Мне нечего скрывать от Саймона!
— Вам — да, чего, возможно, нельзя сказать о вашем отце. Я слышал… из нескольких источников… что ваш отец относился к Маргарет не просто тепло. Ходят слухи, что он был в нее влюблен.
Она развернулась к нему с ошеломленным видом:
— Кто, скажите на милость, наговорил вам таких глупостей?
— Это неправда? — мягко спросил Ратлидж, наблюдая за утками.
— Мой отец очень тепло относится к Маргарет, чего я не скрывала с самого начала. Что же касается любви… по-моему, после смерти мамы ко всем женщинам он относился с вежливым вниманием, не более того.
— Иногда дочь узнает о чувствах отца последней.
— Нет, по-моему, вы не понимаете, что я хочу вам сказать. Мама была для него очень важна, и я сделала все, что в моих силах, чтобы занять ее место. Только мои усилия оказались напрасными. Я сижу во главе стола, я занимаю его гостей, бываю с ним на светских приемах, по многу часов беседую со старыми занудами, обращаться с которыми надлежит крайне осторожно, потому что либо они замужем за важными людьми, либо владеют огромными капиталами. Мой отец умеет тщательно скрывать свои чувства. Со дня похорон он ни разу не произнес маминого имени. Я прекрасно понимаю, что у мужчин имеются физические потребности, но, судя по всему, что мне известно, после маминой смерти отец похоронил и их.
— Судя по всему, что вам известно, — ровным тоном повторил Ратлидж.
— После маминой смерти он ни разу ни к кому не проявлял нежности на публике — даже ко мне. Он старается не прикасаться к людям, если этого можно избежать; ему не нравится, когда прикасаются к нему. Он терпит естественные человеческие контакты, но не поощряет их. К Маргарет он относился снисходительно, бережно, покровительственно, как и ко мне. Однажды он сказал мне, что у нее нет близких родственников, поэтому он чувствует себя в ответе за нее, пока она живет под нашей крышей. Когда она задерживалась где-то по его делам, он всегда заботился о том, чтобы вечером ее провожали домой. По-моему, любой хорошо воспитанный человек делал бы на его месте то же самое!
Элизабет замолчала. Ратлидж обдумывал ее слова. Стоит или нет упоминать о ребенке? Нет, пожалуй, не стоит. Еще неизвестно, правда это или нет, а невинные люди могут пострадать. Но если сведения сержанта Гибсона верны, у Томаса Нейпира есть сын, который вполне может занять место дочери.
— Отлично. Вы считаете, что ваш отец относился к Маргарет с обычной, естественной теплотой. Давайте взглянем на дело с обратной стороны. Любила ли его она?
— Конечно, любила! Он из тех, кому хочется хранить верность. Мною движет не просто дочерняя привязанность; можете спросить всех, кто хорошо его знает.
— Мисс Нейпир, Маргарет прожила у вас пять или шесть лет…
— Нет! Если Маргарет и была влюблена в моего отца, от меня она свои чувства успешно скрывала. И скорее всего, от него тоже. Уверяю вас, она была тщеславна, но, кроме того, она прекрасно понимала, что любой скандал — питательная среда политики. Если хотите знать, в чем-то Маргарет была очень похожа на моего отца. Она не из тех, кто открыто демонстрирует свои чувства. Из них вышли бы очень скучные любовники!
Однако Шоу уверял, что видел в глазах Нейпира ничем не прикрытую страсть.
— Почему мисс Тарлтон решила уйти от вас? Мне называли несколько возможных причин, но очень хочется узнать правду.
Элизабет пожала плечами:
— Ей хотелось перемен. Наверное, музей напоминал ей об Индии. А может, ей просто надоел Лондон.
— Мисс Нейпир, ваша секретарша старательно скрывала от всех тот факт, что она выросла в Индии. Я не верю, что она решила приехать сюда, в Чарлбери, чтобы вспомнить прошлое. Да и Дорсет в целом едва ли подходящее место для такой тщеславной молодой женщины, как она. По-моему, приехать сюда ее уговорили вы, чтобы у вас появился предлог время от времени навещать Саймона Уайета. Именно поэтому вы почувствовали себя в какой-то мере виноватой, когда вам сказали, что Маргарет погибла…
— Я не…
— Погодите. Теперь вы приехали сюда сами и задержались здесь. Так сказать, зацепились. Однако ваши мотивы для меня не столь важны. Важно другое: почему Маргарет согласилась с вашими планами. Она рада была предлогу оборвать связи с вами, покинуть Лондон и очутиться вдали от вашего отца? А если она мечтала выйти за него замуж, она наверняка понимала, что он не предложил бы ей замужество, пока она была никем, вашей секретаршей, беззащитной перед жестокостью высшего света, где ей быстро напомнили ей ее место. Даже переезд в другой дом ничего бы не изменил. Она сама утверждала, что ваши знакомые смотрели на нее всего лишь как на прислугу. — Ратлидж улыбнулся, желая немного смягчить свои слова. — Она не первая, кто считает, что можно крепче привязать к себе мужчину, уехав от него. Ваш отец заранее ревновал ее, он ведь знал, что здесь живет капитан Шоу. Должно быть, он боялся, что она возобновит прежние отношения, а Шоу убедит ее, что супружество лучше, чем жизнь любовницы…
— Чушь! — Лицо Элизабет раскраснелось от гнева. — Вы намеренно переплетаете правду и вымысел, приспосабливая все под ваши непонятные умозаключения! Она никогда не была любовницей моего отца!
Ратлидж обернулся к ней:
— Мисс Нейпир, я не собираюсь никого ставить в неудобное положение — ни вас, ни вашего отца. Мне важно знать правду, которая поможет мне распутать клубок и найти убийцу мисс Тарлтон. И, по-моему, я наконец-то начинаю все понимать…
Элизабет встала и круто развернулась, задев его своими юбками.
— Мне бы очень хотелось знать, от кого вы наслушались таких бредней! Вы упомянули о «нескольких источниках». Это правда или просто эвфемизм?
— К сожалению, правда. Я слышал одно и то же от стольких людей, что у меня не остается иного выхода, кроме как поверить им.
Элизабет нахмурилась, наверное прикидывая, кто мог стать для Ратлиджа источником сведений. Немного подумав, она вдруг улыбнулась:
— Что ж… Не важно. Моему отцу в любом случае ничто не угрожает, верно? Раз Маргарет умерла. И не я везла Маргарет на станцию в последнее утро ее жизни. До свидания, инспектор!
Он смотрел ей вслед. Элизабет Нейпир шла к гостинице изящной походкой; она по-прежнему держалась с королевским достоинством, которое так ценит обслуживающий персонал. Но, глядя на ее прямую спину, он подумал: она расстроена, как будто он коснулся свежей, еще кровоточащей раны.
