Ну а я вызвал инквизиторов, пусть будут. Раз есть призраки в качестве свидетелей, то нет никого лучше инквизитора в качестве эксперта. Да и мне так спокойнее будет.
Потом патруль, который не стал связываться со злыми бортстрелками, и пытаться нас повязать. Нет. Репутация дело великое, нас вежливо попросили оказать помощь следствию. Правда, когда патрульных стало в пять раз больше, чем нас, появившийся офицер хотял попытаться что‑то делать, но тут появился наш представитель, потом приехали инквизиторы.
После чего этот офицер полиции ругнулся на казахском, и вышел, а следствие пошло своим чередом. Мадам, кстати, когда оклемалась, попыталась обвинить нас во всем. Но инквизиторы уже начали опрос призраков, и волей — неволей прислушивающиеся следаки велели ей заткнуться, и не мешать.
Уж больно интересные моменты стали вырисовываться из рассказа одного из призраков. Нет, то что мы рассказали, оба неупокоя подтвердили сразу. Ведший допрос инквизитор только головойй покачал, когда услышал, что я в качестве средства самомообороны использовал искусственную одержимость. А вот потом, когда разговор пошел о том, почему хозяйка попыталась вместо того, чтобы честно позволить выкупить долг девушкам помешать нам…
— Что? — Старший офицер полиции, руководящий этим цирком, вскинулся при словах призрака. — Вячеслав, сможешь заставить его проводить нас туда?
— меня не надо заставлять, я сам вас провожу. Этот молодой человек сумел срубить с нас привязку к хозяйке, теперь мы просто привязаны к этому дому. — Зеленоватое марево качнулось. Второй призрак кивнул еле видимой головой. — мне не нравилось, чем занимается мадам, но противиться ей я не мог. Да, внизу, в цокольном этаже, в запертых комнатах семь девочек, от семи до двенадцати годов. Европейки, блодинки и шатенки. Но там постоянно сидят два вооруженных охранника, вроде этих. — Зеленая полупрозрачная рука указала на оставшегося живым, но ставшего полным идиотом башибузука. — Но не беспокойтесь. Как мы отсюда ничего не услышым, что происходит внизу, так и они ничего не услышат.
— охрана это плохо. Могут пострадать девочки при штурме. — Полицейский жестом успокоил своих подчиненных. Полгядел на притворившуюся сомлевшей хозяйку. Но махнул на нее рукой. — Слушай. Стрелок, ты не мог ее аккуратнее продырявить?
— так я итак как можно аккуратнее и бережнее. В плечо над ключицей, навылет в мякоть, серебряной пулей, ни заражения, ни воспаления. Правда, кус мяса хороший вырвало, но тут пуля пустоголовая. — Я автоматически погладил рукоять пистолета.
— Аккуратист. — Хмыкнул пожилой казах, и протер платком лысую голову. — Что делать будем, господа?
— Можно попробовать повторить трюк с одержимостью. Как, сможете? — инквизитор обратился к неупокоям. Охренеть, инквизитор предлагает неупокоям такое.
— Сами нет, силы не хватит. Но если нам поможет молодой человек, то вполне. Это интересно, снова оказаться в живом теле, забавно. Но, если у нас все получится, и носители останутся живы — мы их покинем только через трое суток. Знаете, так порой завидовал посетителям этого райского местечка. — Призрак засмеялся, при этом словно за шиворот ледяной крошки сыпанули. Блин. Инфразвук.
— согласен. И даже с девочками договорюсь. — Кивнул офицер, вставая, и проверяя свой бронежилет. — Пошли, Аллаху акбар…
— Тихо, девушки! — Я поморщился от того, что Ли Мэй хлопнула люком. — Тихо!
И потихоньку повел девчонок дальше, по лабиринтам ходов нашего дирижбомбеля. Очень девушкам ночное небо понравилось, но его со смотровой галереи почти не видать. Так что я повел их на свой пост. Там сейчас Витька дежурит, правда.
— Вить, свои. — Я постучал снизу по трапу, ведущему в пост. — Не пугайся.
В проеме люка показалась физиомордия напарника, который, увидем девчонок, клацнул от удивления челюстями. После чего энергично порутил пальцем у виска, и при помощи пихательно — толкательных движений таза и верхних конечностей изобразил, что. По его мнению, с нами сделает старпом, ежели увидит девчонок на посту.
— да ладно, один раз живем. — я махнул ему рукой, и еще раз шепнул девшкам, чтобы молчали как рыбы. После чего помог им залезть неверх, с удовольствием придерживая девчонок за нижние девяносто.
Забравшись в ставший тесноватым пост, я увидел замерших с открытыми в восхищении ртами девчонок. Задрав головы, они смотрели на бесконечное звездное небо. Девчонки были настолько восхищены бесконечностью, что ими хотелось просто любоваться.
Минут сорок мы просто молчали. Витька время отвремени отзванивался на КП, млм отвечал на вызовы, как вдруг небо прорезал шар метеора. Вполне нормальное явление, я за ночную вахту порой метеоров до восьми сотен вижу. Но не для девчонок.
Обе взвизгнули, забыл о режиме молчания. И что плохо, в этот же момент Витька вызвал ходовую.
— Вторая ходовой. Ты чего визжишь? — Недовольно спросил дежурный офицер.
— Так это, метеор же. Доложить хотел, но неудачно дернулся, спину защемил. — Виктор показал мне кулак, и потом жестами, мол, выметайтесь скорее.
Меня не надо было уговаривать, я уже слетел вниз по трапу, и принимал девчонок. Но пройдя на цыпочках по коридору чуть больше двадцати шагов, я услышал кашель боцмана. Только его не хватало, огребу по первое число, да еще Виктору может влететь, мы ведь почти под постом.
Так что я открыл при помощи ножа дверь технического коридора, и затолкал девчонок туда, заскочил сам, прикрыл дверь. И потолкал девушек подальше, к хлопающей под набегающим потоком наружней оболочке. Здесь, в этом закутке между баллонетами, и внешней оболочкой жирижабля было холодновато. Мы сейчас шли на эшелоне в четыре километра, за бортом совсем не жарко. Притиснув девчонок к ограждению, я замер. Даже если боцман заглянет сюда, есть шанс, что он нас в этом апендиксе не заметит.
Прошла минута, другая, и я понял, что моя правая рука помимо моей воли оказалась на попе Ли Мэй, а левая чуть прижала грудь Гули. И губы китаяночки в такой соблазнительной близости, что я не смог удержаться, и припал к ним.
Есть какое‑то сумашедшее волшебство, целоваться с девчонками на решетчатой площадке, ограниченной хлипкими на вид дюралевыми ограждениями, когда сверху, снизу и сбоку хлопает плотная материя, и знаешь, что там, внизу, четыре километра до земли.
Девок тоже накрыло и снесло крышу. По крайней мере, Ли Мэй опустилась на колени, и возилась с застежками моих ремня и штанов, и Гуля впилась в губы страстным поцелуем, и не собиралась отрываться.
Впрочем, скоро губы китаяночки тоже стали заняты. Какое‑то время я чуть ли не летал, вне земного притяжения. За это время Гуля успела отстраниться, снять брючки и трусики, и, повернувшись ко мне спиной, и, соответственно попой, слегка прогнуться, опершись руками на поручни. А шальная китаяночка, освободив мое достоинство, сама направила его в подругу.
То, что так шало началось, скоро и бурно закончилось, после чего я несколько минут пытался отдышаться, под хихикание китаянки, подтягивая штаны и поправляя тяжелый ремень с пистолетом.
