– Что случилось, Кларк? – спросил Уэллс, увидев озабоченное выражение на ее лице. Он всегда мог догадаться, о чем она думает. Именно это сделало начало их отношений таким волшебным, а конец – таким душераздирающим. – Что не так?
– Помимо того, что мне, чтобы спасти Беллами от этого маньяка Родоса, придется таскать его по лесам вместе с его открытой раной?
– Да, помимо этого.
И Кларк поведала ему о незаконченном разговоре с доктором Лахири.
Уэллс положил руку ей на плечо.
– Кларк, я прошу прощения.
– За что?
– За все. За то, что был таким наивным. За то, что не понимал, какая сволочь Родос. Я же на самом деле думал, что Совет всегда принимает справедливые решения. Теперь это кажется такой глупостью!
Кларк вдруг захотелось протянуть руки и обнять его, выражая тем самым свою благодарность, свою признательность, свою симпатию… Но у нее больше не было на это права.
– Никогда не извиняйся за то, что считал людей лучше, чем они есть, Уэллс. Это замечательное качество.
Он отвел от нее взгляд и прокашлялся.
– Беллами мой брат. Я что угодно сделаю, чтобы ему помочь. – Когда Уэллс снова посмотрел на Кларк, его глаза метали молнии. Она никогда раньше не видела Уэллса таким. – А если по ходу дела авторитет Родоса окажется подорванным… Ну тогда мы получим две покупки за одну цену.
Час спустя, сполоснувшись в ручье и сменив одежду на чуть менее грязную, Кларк приступила к выполнению своей миссии. «Это просто для отвода глаз, – твердила она себе, пытаясь успокоить неистово колотящееся сердце. – На самом деле ничего такого не происходит». Эти слова, крутившиеся у нее в голове, вскоре легли на мелодию и помогли ей успокоиться.
А потом она остановилась как вкопанная. Тот, кто был ей нужен, стоял возле склада, зацепившись большими пальцами за брючный ремень. На его лице змеилась самодовольная улыбочка. Он разговаривал с аркадийской девушкой, которая и возрастом, и цветом волос, и телосложением походила на Кларк. «Ну что же, во всяком случае, я в его вкусе, – подумала Кларк. – Вот ведь дерьмо!»
Она медленно вздохнула, взяла себя в руки и в миллионный раз прокрутила в уме свой план, надеясь, что он сработает, не став воплощением ее страшных снов.
– Привет, Скотт, – сказала Кларк, двигаясь к дверям хижины-склада.
Вместо того чтобы, как обычно, не поднимая взгляда, с максимальной скоростью прошмыгнуть мимо, она заставила себя посмотреть ему в глаза и сверкнуть широкой улыбкой. Хотя вполне возможно, что это была гримаса.
– Здравствуйте, доктор, – протянул Скотт, быстро окидывая ее взглядом с головы до ног.
Девушка, с которой он любезничал, обернулась посмотреть на Кларк, поняла, что Скотт полностью переключился на другую, и в мгновение ока исчезла.
«Да забирай его со всеми потрохами, лапушка, – подумала Кларк. – Вот только я добьюсь чего мне надо, и забирай.
Чувствуя, как кипит в крови адреналин, она остановилась перед дверью склада, всего в нескольких дюймах от Скотта, напряженное лицо которого заставило ее разнервничаться. Скотт выглядел так, словно в чем-то ее подозревал. Может, она слишком рьяно взялась за дело? Флирт никогда не был ее стихией. Ей всегда было куда как уютнее в обществе скальпелей и микроскопов. Им не надо улыбаться, и расхаживать завлекательной походочкой перед ними тоже незачем.
Уголки рта Скотта слегка приподнялись, а брови взметнулись в немом вопросе.
– Чем обязан такой честью? – спросил он, придерживая для нее дверь.
– Мне просто надо кое-что тут поискать, – сказала Кларк. – Можешь помочь?
– Конечно, нет проблем. – Он тоже вошел в хижину и прикрыл за собой дверь со стуком, от которого сердце Кларк сделало кульбит. Но отступать было нельзя.
Перекинув волосы на плечо, она сказала:
– Послушай, я хочу извиниться.
Один краткий миг Скотт казался ошарашенным, но потом ухмыльнулся и сказал:
– И за что же, дорогуша?
Кларк почувствовала, что от его голоса кожа покрылась мурашками, но продолжила:
– За то, что не всегда уделяла тебе должное внимание… как медик. Я… – Ну вот, теперь важно не напортачить. Она понизила голос и постаралась говорить с придыханием – Я просто немного нервничаю, когда принимаю некоторых пациентов.
Скотт заломил бровь.
– Каких пациентов?
Кларк заставила себя дотронуться до его руки.
– Тех, при которых я чувствую себя влюбленной школьницей, а не врачом.
Скотт так выпучил глаза, что Кларк пришлось переосмыслить выражение «его глаза загорелись». Если бы на нее так посмотрел какой-то другой парень, она, пожалуй, была бы польщена. Она почувствовала себя виноватой, осознав, что именно так частенько смотрел на нее Беллами.
– Правда? – В голосе Скотта звучала недоверчивая нотка, но это не помешало ему положить ладонь на талию Кларк.
Девушка кивнула, стараясь не обращать внимания на его прикосновение, хотя оно и было для нее гаже ползущего по коже паука.
– Ты простишь меня? Обещаю впредь… быть более профессиональной.
Скотт опустил вторую руку ей на бедро, потом обе его ладони поползли назад и вниз, пока не утвердились на филейной части. Кларк потребовалась вся сила воли, чтобы не начать вырываться.
– Профессионализм иногда очень переоценивают.
Заставив себя успокоиться, Кларк зашептала ему на ухо:
– Ну, может быть, ты тогда согласишься прогуляться со мной по лесу? Умираю как хочу кое-что там исследовать.
Скотт на миг усилил хватку, а потом выпустил девушку и одарил ее сальной улыбкой:
– Непременно.
Они вышли из хижины. Кларк очень надеялась, что Скотт не заметил, как она вздрогнула, когда он приобнял ее за талию.
– Ну веди, доктор.
Кларк повернулась к краю леса как раз в тот миг, когда оттуда, ведя за руки двух малышей, появилась Октавия. К ужасу Кларк, сестра Беллами уставилась прямо на нее, и в ее взгляде полыхала чистая, неприкрытая ненависть. Октавия ничего не знала о плане Кларк и наверняка приняла все происходящее за чистую монету. Кларк изменяет Беллами с охранником – вот что она увидела.
Кларк тоже воззрилась на Октавию, жалея, что их трансляторы на сетчатке глаза больше не действуют, и она не сможет послать сестре Беллами сообщение. Увы, передать информацию на Земле можно было лишь заговорив вслух, но именно этот вариант как раз и отпадал. Скотт клюнул, и нельзя было допустить, чтобы он сорвался с крючка. Кларк не хотела, чтобы у него снова возникли подозрения, а заговорить с Октавией было бы страшно рискованно. Кларк оставалось только надеяться, что она увидит Беллами раньше, чем его сестренка. Если Октавия расскажет брату все, что видела, Беллами ни за что не согласится сегодня вечером уйти с Кларк из лагеря. А Октавия тем временем развернулась и, громко топая, двинулась обратно к кострищу.
