Я медленно обошел газовую камору. Здесь людей оказалось куда
больше. В основном мадьяры. Лишь в одном углу я едва не наткнулся на трех
крепких мужиков, говоривших по-руссийски. Насколько я знал их язык, настолько и
понял…
– Да не отдаст он денег, – лениво процедил один. – Мочить
его…
– Как знаешь…
– Говорю – мочить.
Голоса были хоть и невозмутимыми, но лютыми. Похоже,
неведомого должника собирались не просто водой окатить. Может быть, речь шла о
том, чтобы кого-то утопить, и тогда рядом со мной парились самые настоящие
руссийские душегубы! И говорили о своих черных делах не стесняясь, поскольку
слабость мадьяр к языкам была известна не только в Державе.
Я двинулся дальше. Душегубам – душегубово…
В газовой каморе ни Маркуса, ни Арнольда тоже не было.
– Неужели опоздали… – пробормотал я, когда мы вышли. – Или
они еще не пришли?
– Надо бассейны осмотреть, – сказал Петер. – Большую часть
времени люди в них проводят.
– Теплые, что ли, бассейны?
– Да, конечно…
Мы вышли в большой овальный зал, куполом накрытый. Купол был
составлен из разноцветных стекол, дававших достаточно света, да и по стенам
горело несколько керосиновых ламп. По привычке я примерился к ним – можно ли
сорвать? При некотором умении горящая лампа – оружие пострашнее меча!
Нет, слишком высоко повешены. Наверное, не мне первому
нехорошая мысль в голову пришла.
Бассейнов в зале было пять штук. Один большой, в центре,
окруженный колоннами, поддерживающими купол. И четыре маленьких вокруг.
– В большом вода теплая, такая, что можно в ней часами
отдыхать, – бубнил под ухом Петер. – В маленьких – есть и горячая, чтобы за
минутку согреться, есть и холодная… на все вкусы…
Уже не слушая его, я оглядывал зал. Здесь людей было с
полсотни, никак не меньше. Человек тридцать медленно, расслабленно плавали в
большом бассейне. Да по пятку – в маленьких. В том, самом горячем, из которого
шел пар, брадобрей скоблил бритвой щеки клиенту, стряхивая мыльную пену и
обрезки волос прямо в воду. Хотя бассейны все были проточными – в каждый лилась
из стены могучая струя воды, мне все-таки стало противно.
– Нет… – вздохнул Петер. – Тут еще есть массажная, потом та
дверь в стене – это еще одна газовая камора… и все…
– Подожди здесь, – попросил я. – Поглядывай пока… массажная
где?
– Туда…
Обогнув большой бассейн, я напился теплой невкусной воды из
питьевого фонтанчика и нырнул в еще один коридор, на этот раз короткий. Ага,
значит, это выход из бани… ведет к тем же самым будочкам для раздевания, а вот
это дверь массажной…
Я заглянул.
И увидел могучую спину Арнольда, которую пытался размять
массажист. Крепкий мужик, слов нет, но, похоже, с Арнольдом его старания были
тщетны или почти тщетны. Впрочем, бывший офицер Стражи, а ныне беглый
преступник все-таки покряхтывал от удовольствия…
Прислонившись к притолоке, я утер лоб.
Спасибо, Сестра!
Нашел. Не опоздал. Все в порядке.
Где-то здесь и Маркус… так, на второй кушетке его нет…
значит, в газовой каморе…
Ухмыльнувшись, я даже не стал тревожить Арнольда. Двинулся
обратно, в зал с бассейнами. Петер, уже сидящий в центральном бассейне, помахал
мне рукой. Я кивнул, пытаясь радостной гримасой показать, что все хорошо, и
указал на дверь в газовую камору.
Петер стал выбираться из воды, а я вошел в парную.
И тут же, сквозь густое облако пара, услышал удивленный
голос Маркуса:
– Но зачем так поспешно?
У меня так полегчало на душе, что я не сразу осознал –
Маркус с кем-то спорит.
– Юноша… – на приличном романском, очень убедительным
голосом укорил его кто-то, невидимый в пару. – Дом баронессы захвачен Стражей!
Какой Стражей? А…
Я скривился, сообразив, что успел в самый последний момент.
Маркуса уже нашли. И пытались тихонько увести, воспользовавшись любовью
Арнольда к массажу…
– Но…
– Юноша, мой кузен уже на пути к границе. Вам безопаснее
пробираться порознь.
– Почему он ничего мне не сказал? – подозрительно спросил
Маркус. Родственник Арнольда – теперь уже сомнений не было, что предателем
выступает его двоюродный братец, терпеливо объяснил:
– В баню уже ворвались несколько стражников. Арнольд был
слишком заметен, проще вывести вас порознь. Идем, время не терпит…
В парную вошел Петер. Я коснулся пальцем его губ, потом –
ушей. Молчи и слушай.
Он понял.
Интересно, поверил бы я в ту чушь, которую рассказывают
Маркусу.
Не знаю. В тринадцать лет, быть может, и поверил.
– По крайней мере я могу допариться? – спросил Маркус. И я
улыбнулся. Нет, не поверил младший принц, время тянет!
– Да ты что делаешь, ты нас всех погубишь! – искренне
воскликнул кузен Арнольда. Послышался какой-то звук.
– Убери руку! – тонко выкрикнул Маркус.
Так, пора…
Но Петер меня опередил. Нырнул вперед, в густое паровое
облако, и что-то гневно закричал по-мадьярски.
Конечно, ничего я не понял. Но догадался.
И Маркус, хоть и не понял, откуда неожиданная подмога,
сообразил, как ею воспользоваться. Закричал в полный голос:
– Этот человек меня хватает и чего-то хочет! Помогите!
Уж не знаю, сколько там еще мадьяр скрывалось в пару,
сколько из них понимало романский, но Петер, молодец, немедленно затараторил
еще шустрее, переводя слова Маркуса. И в пару раздались гневные выкрики.
Может, у мадьяр и впрямь извращенцев много, оттого и фартуки
эти странные? Поверили Маркусу и Петеру враз.
– Да это же вранье! – завопил кузен Арнольда. Но тут из пара
послышались глухие удары, и он говорить перестал, начал вопить.
Я свой пост у двери так и не покинул. И правильно сделал – в
парную мигом ворвались двое мужчин. Так целеустремленно, что сомнений не было –
спешат хозяину на выручку.
Первого я огрел, сплетя ладони, по загривку, а второму, что
развернуться успел, врезал прямой в челюсть. Вытаращив глаза, они рухнули на
пол. Не завидую… пол тут горячий.
Мимо меня прошмыгнул кто-то – я едва узнал Маркуса,
пригибающегося, уворачивающегося. А он меня и не приметил. Следом выскользнул
Петер, мы покинули газовую камору, где шла веселая потасовка.
