Но Андроник ничего странного в поведении своих родных не замечал.
– Она не ночевала в лагере! – возбужденно рассказывал он дяде. – И ее теперь ищут! Как только вы пообедаете с папой, я поеду с родными Тани, покажу им, где мы должны были вчера с ней встретиться.
Дядя снова кинул встревоженный взгляд на своего брата, а потом спросил у Андроника:
– Это безопасно?
– О, да! Что со мной может случиться?
Однако этот возглас никого не успокоил. И дядя Андроника выглядел встревоженным. Но когда он взглянул на своего брата в ожидании ответа, тот лишь развел руками и сухо произнес:
– Мне это и самому не нравится. Я не хотел бы отпускать Андроника одного.
– Я буду не один! – воскликнул юноша. – Со мной будут Леся и Эдик.
– Когда я говорил «один», то я имел в виду, что рядом с тобой не будет никого, кто был бы обеспокоен твоей безопасностью, для кого обеспечение этой безопасности было бы задачей номер один.
Леся могла бы поклясться, что эти двое выглядели в одинаковой степени встревоженными. И почему? Волновались за своего мальчика? Но ведь когда отец говорил про Таню, то утверждал, что девушке в хорошо знакомом ей городе ничего не грозит. Однако, как только речь зашла о его собственном ребенке, скажите-ка, все моментально изменилось!
– Возможно, нам следует поехать вместе с Андроником? – произнес дядя.
– Это надо обдумать.
– Да, ты прав.
– Мы поедем сейчас обедать, – произнес отец юноши, повернувшись к сыну и Лесе. – Никуда до нашего возвращения не уходите.
– Мы не настолько богаты, чтобы позволить себе риск быть обворованными, оставив магазин без присмотра, – добавил его дядя.
– Мы вернемся и скажем свое решение. Андроник, ты понял, магазин на тебе?!
После этого он проворно запрыгнул в машину, и странная парочка укатила прочь.
Глядя вслед их машине, Леся задумчиво спросила:
– Говоришь, это твой отец и дядя?
– Да.
– Дядя – это брат твоего отца?
– Ну да… А что?
– Просто они не очень-то похожи. Один брюнет, другой светловолосый.
Андроник помялся, а потом все же признался:
– Дело в том, что отец недавно начал седеть. Когда обнаружил у себя в голове седой волос, впал в настоящую скорбь. Пришлось ему покрасить волосы, чтобы избавиться от седины. Получившийся цвет ему не очень понравился, он попытался его исправить. И дошел до того, что стал брюнетом. На этом он решил и остановиться, так как результат показался ему интересным.
Что за мужчина, который так экспериментирует со своей внешностью? Лесю все больше и больше занимала личность отца Андроника.
К этому времени они уже вернулись в лавочку. Андроник рассказывал про своего отца, бродя между прилавков. Было видно, что разговаривает с Лесей он на автомате, все его мысли находятся где-то очень далеко. Так что Леся не стала навязывать юноше свое общество. Скромно присела в уголке и начала думать о том, до чего странные люди держат это странное место. И до чего странным должен был вырасти ребенок у таких вот странных людей.
Юра с Эдиком давно бы уже появились в магазине, где их терпеливо дожидались Леся и Андроник, но их посетила светлая идея – попытаться найти учителя Богумира. И с этой целью они отправились к нему домой, на Знаменку. По пути они завернули в отделение полиции, где Юра оставил добытые им на квартире у пропавших сестер улики. Сделав это, дальше полицейский мог располагать своим временем по собственному усмотрению.
Знаменкой назывался район города, где в советские годы располагался завод Краснознаменный. Теперь он почти полностью прекратил функционировать, а земли вокруг затихшего завода расхватали и застроили. Благо в свое время завод был выстроен в весьма живописном месте, где река делала красивый поворот и образовывала естественную отмель, отлично подходящую в качестве пляжа.
Советские хозяйственники живописность пейзажа при проектировании своих плановых застроек совершенно не учитывали. Отгрохали уродливую железобетонную конструкцию и принялись обрабатывать древесину, не забывая время от времени сливать промышленные отходы в местную речку.
Но с тех пор как в девяностых завод прекратил свое существование, местность вокруг него здорово оздоровилась. В реке вновь появилась рыба, в ней стало возможно купаться. В воздухе в окрестностях завода больше не висела удушливая вонь, выходящая из труб. Теперь это все было в далеком прошлом. Полуразвалившиеся остовы бывших заводских цехов с каждым годом все больше и больше напоминали руины какого-то средневекового замка, еще пару десятков лет – и все стены бывшего завода покроет зеленый мох, а крохотные деревца, уже теперь видневшиеся тут и там на крыше, разрастутся и превратятся в настоящие деревья.
Но не одним деревьям теперь было привольно. Людям тоже пришлась по вкусу эта идиллия. С каждым годом вокруг бывшего завода вырастали все новые и новые коттеджи. А так как с фантазией у местных архитекторов был полный порядок, никто из них не собирался копировать своего собрата. Поэтому застройка тут представляла собой восхитительное сборище самых разнообразных домиков, шале, мини-замков и даже настоящих продвинутых чудо-домов, способных обеспечивать самих себя и своих хозяев всем необходимым для жизни.
Эдику даже удалось повидать пару-тройку домов, на крышах которых были поставлены солнечные батареи. Насколько эффективными они могли быть в местности, где солнце появляется далеко не каждый день даже летом, Эдик сказать затруднялся. Вот если бы изобрели батареи, умеющие аккумулировать и перерабатывать силу ударов капель дождя по крыше, думалось Эдику, такое устройство окупилось бы в нашем климате значительно скорее.
Замечтавшись, Эдик не заметил, как они доехали до нужного места, и едва не врезался в зад Юриной служебной машины. По дороге Юра несколько раз останавливался, разговаривал с местными, которые в итоге и указали ему нужный дом.
– Вот тут он и живет, – произнес Юра, когда Эдик подошел к нему.
Тот взглянул на дом и не удержался, ахнул:
– Ничего себе!
Приятели стояли перед деревянным, относительно скромным по сравнению со своими соседями домиком. Но мастерству того умельца, который его возвел, можно было только поражаться. И по живописности этому домику, безусловно, не было равных среди тех домов, что уже довелось повидать Эдику в этом поселке.
Сложен этот дом был из тщательно отесанных ровных бревен. С севера, юга, запада и востока он имел по отдельному входу, к которым вело четыре высоких крылечка, увенчанных навесами в виде луковок. На коньках многоскатной крыши, каждый из скатов которой был в свою очередь выполнен в виде покатой луковки, были укреплены резные фигурки лошадок с крыльями, птиц с женскими лицами, сирен с изогнутыми рыбьими хвостами и прочих сказочных персонажей.
