– Ну что? – поднялась гостеприимная хозяйка. – И нам тоже надо идти!
Следом за ней встали и все остальные. К удивлению Леси, ее муж и Андроник куда-то подевались.
– Они скоро придут, – заверил ее Федор. – А ты пока что держись рядом с нами. Твой муж велел нам за тобой присмотреть.
Леся была возмущена. Вообще-то, присматривать за ней – это прямая обязанность самого Эдика. А он мало того что пренебрег ею, так и в известность об этом даже не поставил!
Несмотря на свое возмущение, поделать сейчас Леся ничего не могла. У нее просто не было другого выхода. Она молча побрела вместе с остальными на вершину холма, где уже виднелись несколько резных деревянных идолов, явно привезенных с собой по такому случаю кем-то из волхвов. Идолов поставили на самой вершине холма, чуть в стороне от развалин старой церкви. Их безучастные лица сейчас безмолвно взирали и на ее каменный фундамент, и на остатки когда-то оштукатуренных кирпичных стен.
Внимание Леси привлекла к себе в первую очередь эта старая и почти совсем разрушенная церковь. От полного и тотального разворовывания, от использования церковных кирпичей при строительстве деревенских и колхозных свинарников и коровников эту церковь спасло лишь то, что она находилась вдалеке от человеческого жилья. И возить отсюда пусть и дармовые стройматериалы было тяжело и в конечном счете невыгодно. Так и уцелела эта церковь от окончательного уничтожения даже в смутные советские годы.
Сейчас она ждала людей, способных восстановить ее стены. Ждала служителей церкви, способных освятить ее Духом Святым. Ждала паству, что заселит вновь Высокую горку и возродит тут человеческие поселения. Ждала-ждала, и кое-кого все же дождалась…
Пока что Леся просто разглядывала фундамент церкви, пытаясь понять, какие же именно из камней, по преданию, были взяты из стоящего тут прежде жреческого капища. Этот? Или вон тот? Как понять? Нынче все камни казались одинаковыми. Скрепленные между собой где-то раствором, а где-то поставленные в замок малообработанные валуны составляли все вместе надежный фундамент здания.
Лесе невольно подумалось, если прежние камни остались на этом месте, может быть, и часть прежней силы тоже обитает на Высокой горке и по сей день?
– Солнце всходит, – услышала она женский голос. – Волхвы идут. Сейчас начнется!
И точно, стоило ей произнести эти слова, как стоящие рядом с ними люди неожиданно запели, протягивая руки к восходящим солнечным лучам. Но взгляд Леси был прикован к вышедшим на вершину холма нескольким бородатым мужчинам, одетым в белые полотняные рубахи, подпоясанные и нарядно украшенные вышивкой. На поясе у каждого были нож и еще какие-то подвески, шарики, тесемочки с привязанными к ним камешками, железками и деревяшками. Шею каждого волхва также украшало большое количество самодельных амулетов. И вся эта амуниция, должно быть, весила немало.
Леся быстро пересчитала волхвов, на что у нее ушло совсем мало времени. Волхов было всего трое. Двое постарше, бороды и волосы у них были седы. Но один был еще совсем молодой мужчина, видимо, тот самый Богумир. Несмотря на свою молодость, именно он стоял в центре, и именно он первым воздел руки к солнцу и громко, так что услышали его даже стоящие в последних рядах, произнес:
– Светлые боги, давшие нам жизнь, вы – отцы наши! А мы – дети ваши!
Толпа, стоящая за волхвами, дружно откликнулась:
– Мы – дети ваши!
Богумир продолжал:
– Примите молитвы наши!
Толпа тут же повторила его слова троекратно.
– Примите дары наши! Это благодарность наша!
Толпа начала повторять слова волхва, но неожиданно люди начали сбиваться, по рядам прошло какое-то смятение. А затем над холмом раздалось заливистое лошадиное ржание, и все головы тут же повернулись в ту сторону, откуда оно доносилось.
Конечно же и Леся не стала исключением. Она тоже посмотрела в ту сторону, откуда услышала звук ржания, и глаза девушки расширились от удивления. Откуда-то со стороны деревьев к ним приближались двое неприятного вида бородатых мужчин, ведущих за собой небольшую золотисто-рыжую лошадку. Это был еще совсем жеребенок, с длинными голенастыми ножками и смешным хвостиком. Когда они подошли ближе, то стало ясно, что это кобылка, и судя по ее прижатым к голове ушам и тому, как она косилась на людей своими большими глазами, ей было дико страшно.
С огромным удовольствием лошадка бы вырвалась и убежала отсюда подальше. Но передние ноги были у нее связаны веревкой, так что она могла передвигаться лишь маленькими шажками. Да и двое мужчин держали ее крепко. Один вцепился в гриву, а другой рукой держал за конец веревки, которой была опутана шея лошадки, второй мужик держал кобылку за хвост и придерживал ее заднюю часть.
– Светлый волхв! – произнес именно этот человек грубым и каким-то неприятным голосом. – Прими от нас, твоих верных слуг, эту праздничную жертву! Это чистая кровь, не знавшая еще железа! Принеси золотую кобылицу в подарок светлым богам. Пусть примут они ее кровь, и пусть будут они добры к людям!
Леся взглянула на волхвов. Те двое, что постарше, переглядывались в явном смятении. Да и сам Богумир, к которому обратились приведшие лошадку мужчины, тоже выглядел озадаченным. Он шагнул к мужикам и о чем-то спросил у них вполголоса. Затем оглянулся на двух других волхвов, словно призывая тех на помощь. Старики подошли и принялись о чем-то совещаться вполголоса. К сожалению, Леся стояла слишком далеко, так что она не могла слышать, о чем именно шел разговор у этих людей. Но даже ей было понятно, что волхвы и особенно Богумир всерьез озабочены и явно не особо рады появлению золотистой кобылки.
Младший волх даже не выдержал и воскликнул:
– Нет, вы совсем спятили! Это же жеребенок!
– Принеси ее в жертву! Мы требуем!
– Я не могу этого сделать!
– Ты должен, светлый волхв! Ради благополучия всего нашего рода, прими от нас эту жертву!
Мужики настаивали, Богумир отказывался. Солнце тем временем совершенно не обращало внимания на происходящее на холме и всходило себе на востоке.
А на холме у подножия развалин церкви ситуация обострялась. Один из мужчин, приведших в дар волхвам рыжую кобылку, не захотел препираться дальше и, выхватив из-за пояса нож с длинным лезвием, воскликнул:
– Ах, не хочешь! Тогда я сам принесу жертву богам!
С этими словами он сделал знак своему товарищу, который и повалил всхрапнувшую от ужаса кобылку на землю. Второй кинулся на нее сверху, не давая подняться на ноги, прижал голову лошади к земле, обнажил беззащитное горло и уже занес руку с ножом для решительного удара, как внезапно Богумир бросился к нему.
– Стой! Не смей!
– Пусти!
Между тремя мужчинами завязалась драка. Они покатились по земле, совсем не заботясь о сохранности своей одежды и даже самих себя. Седобородые волхвы переминались рядом в явном смущении. Вроде они и понимали, что надо бы прийти на помощь своему более молодому собрату, но в то же время их пугал огромный и явно острый нож, который до сих пор был зажат в руке у одного из сражающихся.
