В день невиданного предательства.
Замок пылал.
Занялся с гвардейского флигеля, в который прилетело столько «шаровых молний», что целых пять минут казалось, будто на несчастное строение стекает небесный огонь. В гвардейском флигеле погибли все, а там размещалась наиболее боеспособная часть свиты. Лучшие воины. Теперь – мёртвые.
Замок пылал.
Одновременно с атакой «молниями» на замок пошла первая штурмовая волна. Носферату, Луминары, Робене… все. Все кланы объединились против Лигаров.
Тонкие, увитые плющом стены с декоративными башенками врагов не остановили – не могли. И небольшое число дозорных попросту погибло, сметённое превосходящими силами, но… Но стены и дозорные сделали главное – задержали проклятых убийц на несколько секунд, и пришедшие в себя Лигары забаррикадировались в Старой Башне – самом некрасивом и самом надёжном здании замка, оставшемся ещё с тех времен, когда масаны не доверяли друг другу даже в День Первой Крови.
И правильно делали, как выяснилось… Правильно…
* * *
– Я не смогу так поступить, – прошептал Артах Лигар, епископ клана, один из тех немногих, кто в жизни не принимал «эликсир». И оттого его преданность была ценнее. – Эстэль, я не смогу. Это неправильно!
– Ты обязан.
– Эстэль…
– Арт… – Рыжая приложила тонкий палец к губам епископа, не позволяя ему продолжить речь, улыбнулась и покачала головой: – Помощи не будет, Арт, я в западне, а по всей планете убивают моих подданных… Моих Лигаров…
У нее не было связи с кланом, с замком, но она знала, что не ошибается. Она знала, что вызвало бойню, и понимала, что Лигарам пришёл конец. Её замысел раскрыт. Ей не жить.
И никому не жить.
– Ты только что сказала, что сможешь создать один переход, – прошептал Артах. – Умоляю – уйди.
– Нет.
– Почему?
– Потому что они пришли за мной, мой милый Арт. За мной. – Эстэль ухитрилась сдержать слёзы. – Если они не получат мою кровь, то продолжат убивать Лигаров с прежней жестокостью.
– А если получат?
– Тогда, возможно, кому-то из наших удастся спастись.
– Возможно, – скривился епископ.
– Пусть так. Пусть – хотя бы возможно. Я согласна.
– Заплатить собой за всех?
– Да.
– А я – нет! – Он схватил рыжую за плечи, тряхнул, словно пытаясь привести в чувство, заглянул в глаза. – Пожалуйста!
А снаружи – грохот боя, крики умирающих и зарево горящего замка. Снаружи – смерть.
– Времени очень мало, Арт. Возьми… – Эстэль высвободилась, взяла со стола изящную шкатулку и вложила её в руки епископа. – Здесь «Ночь», Арт, я могу доверить его только тебе.
И только сейчас епископ заметил, что на груди кардинала нет знаменитого Амулета Крови.
– Ты хочешь, чтобы я…
– Я хочу, чтобы ты доставил «Ночь Солнца» на Землю.
– Красиво! – У Артаха вспыхнули глаза. – Хочешь захватить жемчужину миров?
– Нет…
– Тогда что? – растерялся епископ.
– Две недели назад я отправила гонца к князю Тёмного Двора, а вчера получила от него ответ. – Эстэль внимательно посмотрела в глаза мужчины. – Князь милостиво согласился принять Амулет Крови Лигаров в дар, и ты доставишь его в Цитадель.
– Нет!
– Да.
– Но зачем?!
– Затем, мой милый Арт, что освоение новой планеты не осталось незамеченным. Навы узнали, на что мы способны… На что способна «Ночь Солнца»… Узнали и сказали, что война неизбежна… Ты хочешь воевать с навами?
– Но…
– Даже не воевать… Навы сказали, что уничтожат наши планеты. – Она заломила руки. – Обе наши планеты.
– Проклятые твари!
– Проклятые тёмные твари… – эхом отозвалась рыжая.
– Я не о навах! – Артах посмотрел в узкое окно и с горечью объяснил: – Ты готова на всё ради спасения семьи. А они…
– Они боятся меня… И правильно делают. – Эстэль вновь улыбнулась. – Я совершу умитту, у меня есть артефакт, сила которого столь же велика, как сила «Ночи Солнца». Они не поймут, что Амулет Крови погиб…
– Эстэль…
– Прощай, мой милый Арт, прощай навсегда… – И рыжая крепко поцеловала епископа в губы…
* * *
…Замок пылал.
Стонал под рёвом огня, плакал кровавыми слезами, огрызался оружием и магией, но все понимали, что замок умирает. А вместе с ним – рыжая стерва, возомнившая себя богиней.
– Почему они не сдаются? – негромко спросил у Бруджи подошедший Носферату. – Они ведь понимают, что проигрывают. Уже проиграли.
– «Лигарский эликсир», – коротко ответил Номинас. – Они будут биться до последней капли крови.
– Глупцы.
– Безумцы.
– Разве это не одно и то же?
– Сейчас – нет, – покачал головой Бруджа. – Половина из них сдалась или сбежала бы, но эликсир заставляет их умирать за рыжую суку.
Замок пылал…
Гвардейский флигель рухнул, похоронив под почерневшими камнями главных защитников Эстэль, стены проломлены, догорает гостевое крыло, из которого доносятся страшные крики погибающих Лигаров, но Старая Башня держится. Магией и оружием, ненавистью и камнем, держится, несмотря на все усилия атакующих. Держится вопреки всему.
– Это она? – прищурился Носферату. – На балконе.
– Да. – Бруджа позволил себе усмешку. – Рыжая тварь.
– Хочет сдаться?
– Скорее, совершить умитту.
– Что?!
Носферату прекрасно понимал, чем может закончиться ритуал самоубийства главы клана.
– Она готовит умитту на основе «Ночи Солнца»! – выкрикнул Бруджа и сдернул с пояса артефакт портала.
– Проклятие…
И вихрь магического перехода завертелся перед кардиналами в тот самый миг, когда на вершине Старой Башни возник гигантский огненный шар.
* * *
Гигантский изначально и за секунду выросший вдесятеро. Заливающий липким огнём, который проникал даже в самую узкую щель.
Беспощадный.
Сметающий и своих, и чужих.
Смертельный.
Порождённый Эстэль шар поглотил Лигар-увет-Кату, осветил весь Каберод и море на десять лиг вокруг, вспыхнул ярко, подобно звезде, достойно умирающего кардинала, вспыхнул, уничтожив всех, кто находился в лиге вокруг, и погас.
И вместе с ним погасло сердце рыжей суки.
Замок пал.
Муниципальный жилой дом Москва, улица Курганская
