А вот практикуемая масанами магия Крови позволяла формировать сложные заклинания скрытно, что могло бы сделать вампиров опасными противниками, но… Но только вот особо серьёзные заклинания в книгах масанов отсутствовали – магия Крови их не «тянула».
Зато существовали легендарные Амулеты…
– Возможно, они попытаются активизировать «Ночь» в ближайшее время.
– В ближайшее полнолуние, – уточнил Сантьяга. – Масаны испытывают слабость к этому природному явлению.
– Согласен, – кивнул Ортега. – То есть через сутки.
Комиссар снял с рукава неизвестно откуда взявшуюся в кабинете пушинку, задумчиво осмотрел её и, не глядя на помощника, продолжил:
– Всё верно, Ортега, у нас есть сутки. Если масаны активизируют «Ночь», мы рискуем вновь столкнуться с Инквизиторами, а мне, скажу откровенно, этого не хочется.
– Никому не хочется, – эхом отозвался Ортега.
Несколько столетий назад вампиры неожиданно сорвались с цепи и кровавой волной прокатились по Европе, вызвав яростный и жестокий ответ – человских Инквизиторов. И лишь чудо – и твёрдое обещание держать кровососов в узде – спасло тогда Тайный Город от уничтожения.
– Я немедленно подниму всех осведомителей среди масанов, – твёрдо произнёс Ортега.
– Пока не надо, – качнул головой Сантьяга. – Это очевидный ход, который наш противник наверняка предусмотрел.
– Но что же делать?
– Я навещу Алхимика.
– Берни Луминара? – удивился помощник. – Полагаете, он причастен к происходящему?
– Я просто рассуждаю, – ответил остановившийся у окна комиссар. – Лигары были известны не только «Ночью Солнца», но и таинственным эликсиром, из-за которого, собственно, их и истребили сородичи. Амулет Крови считался утерянным, и вот его находят… Случайно находят. Но предсказатель заранее наводит на археологов боевую группу. А это значит, что предсказателю или тому, кто за ним стоит…
– Нужен именно этот Амулет Крови.
– Они знают, как с ним обращаться, – кивнул Сантьяга.
– Лигары вернулись? – Глаза Ортеги вспыхнули.
– Необязательно сами Лигары. Но на Земле абсолютно точно появился тот, кто знает о них, кто помнит о них, кто их изучал. И есть вероятность, что именно эликсир был его первоначальной целью. А там, где эликсир…
– Там Алхимик.
– Совершенно верно, Ортега. – Сантьяга улыбнулся. – И мне придётся посетить Бухарест.
Королевский сад Сикинаэн Япония, Окинава, Наха
Королевский сад настолько понравился людам, что они вернулись в него снова. К деревьям и пруду, к тихому шелесту листьев и плеску воды, туда, где им становилось покойнее и теплее.
Только в этот раз они отправились в северную часть парка, где причудливо переплетающиеся дорожки и ухоженные кусты чередовались с рощицами, скрывающими полянки с большими валунами. На один из них и уселась Надежда, не забыв, разумеется, скрыть свое присутствие мороком. Сделала глоток воды из пластиковой бутылочки, бездумно посмотрела на экран планшетника, даже приложение какое-то открыла, однако было видно, что мысли дознавателя витают далеко от парка. Что окружающая красота не отвлекает, а помогает сосредоточиться.
Надежда позабыла о злости, охватившей её после неудачной схватки, позабыла о противной начальнице и алчном желании Дома захватить таинственный артефакт. Отринула всё мешающее, успокоилась и погрузилась в размышления, формируя перед внутренним взором картину целиком, а не фрагменты, которыми приходилось обходиться до сих пор.
Именно так дознаватель предпочитала справляться с самыми сложными делами…
* * *
…Шестьдесят лет назад Надежда пришла в школу Золотого Озера. Ей было восемь лет, в её личном деле значился уровень «возможно, жрица», и перед ней были открыты все на свете двери. Так сказала девочке мать, спокойная и умная фата Беляна, и Надежда запомнила её слова.
Все двери. Нужно лишь понять, за какой из них ты будешь по-настоящему счастлива, что увлечёт настолько, что не жалко будет оставить там всю жизнь.
И Надежда нашла. Не сразу, но нашла.
Ей всегда нравилось отгадывать загадки, распутывать головоломки, шарады и ребусы, решать кроссворды, сканворды… другими словами – находить скрытые ответы. Чем сложнее поиск, тем лучше. И постепенно Надежда поняла, что интереснее всего вскрывать те секреты, за которыми стоит нечто серьёзное – кровь или деньги, или и то, и другое, то есть – преступления. И дело не в банальной «стоимости» загадки, а в том, что загадавшие её преступники продолжают изворачиваться и мешать, стараясь максимально запутать идущего по следу охотника. И чтобы отыскать правильный ответ, недостаточно одной лишь внимательности – нужно досконально знать и понимать тех, кто играет против тебя, разбираться в их психологии.
И при этом оставаться внимательной.
А если потребуется – жёсткой.
Нужно уметь расспрашивать и уметь пытать, уметь втереться в доверие, обманывать, заставлять делать то, что необходимо, болью или удовольствием. Уметь бить наотмашь и исподтишка, хлестать по лицу и смешивать зелья.
Нужно быть не только умной, но и подлой.
Нужно…
К нынешнему, весьма высокому посту Надежда шла несколько десятилетий. Работала, словно одержимая, не отвлекаясь ни на развлечения, ни на увлечения. Сидела до утра в библиотеке, а после, приняв стимулятор, убегала в лабораторию. Психология, криминалистика, экспертиза, анатомия, физиология, зельеваренье, болевые арканы, боевые арканы, арканы контроля и подчинения, баллистика – вот был далеко не полный список дисциплин, знание которых делало дознавателя мастером своего дела. Можно было выбрать одно направление, в отделе дознания допускались специалисты узкого профиля: кто-то мог за пять секунд сотворить «Поцелуй русалки», аркан, способный «разговорить» даже великого магистра, кто-то умел добывать информацию из сети, кто-то мог провести операцию и разобрать жертву по кусочкам, но Надежда поставила себе целью стать лучшей. И стала.
Заслужив при этом кличку Гадюка…
* * *
«Вот оно!»
Глубокое погружение в дело в очередной раз принесло плоды: сформировав перед внутренним взором единую картину произошедшего и тщательно обдумав каждый штрих, Надежда увидела деталь, едва не ускользнувшую от её внимания.
– Сторож!
– Извините?
Подчинённые поняли, что фата погрузилась в размышления, и, не желая мешать, отошли, расположившись ярдах в десяти от Надежды, и там негромко сплетничали, перемывая косточки подругам. Начали дружинницы, Полуница, разумеется, не смогла остаться в стороне, и неожиданное восклицание дознавателя прозвучало крайне не вовремя: Ивица как раз описывала шумное выяснение отношений между вице-воеводой вешняковской дружины и его женой, свидетелем которого она стала в «Ящеррице».
