– О боже. Они собираются держать людей в качестве домашних зверушек?
– Нет, скорее создать новую породу, которая будет смотреть им в рот и делать, что велено.
– Но зачем?
Рико сел – и тут же поморщился, задев коленом матрас.
– Ты же не всерьез спрашиваешь, да?
– Не знаю, – признался я. – Мне говорили, что многие группировки хотят заполучить собственных Зверлингов в качестве шпионов или наемников. Правительство, бизнес-воротилы, гангстеры… Но это хотя бы имеет смысл! Зачем их выращивать?
– Чтобы с самого начала внушить абсолютную преданность.
Да они больные, снова подумал я.
– И как они собираются это сделать? Никто не знает, что превращает детей в Зверлингов. Генетически они неотличимы от обычных людей.
– Это они и пытаются выяснить – в чем все-таки разница. Ходят слухи, что ученые годами пытались скрестить людей и животных, а потом где-то напортачили – то ли потеряли формулу, то ли допустили утечку сыворотки. Так появились первые Зверлинги.
– Ты в это веришь?
Рико пожал плечами.
– Я уже не знаю. По крайней мере, это не так фантастично, как истории про древних духов, которые создали Зверлингов в последней отчаянной попытке вернуть себе силу. Якобы индейцы многие столетия жили в согласии с природой, а потом приехали европейцы и разрушили священную связь людей с этой землей.
– Какая ирония. Все хотят отхватить кусочек от Зверлингов. И только подростки, которые превратились, мечтают о возвращении к нормальной жизни.
Снова повисла пауза, и я задумался над тем, что сейчас сказал. Конечно, раньше жизнь была проще – и я уж точно не хотел оказаться в сегодняшней заварушке. Но чем дольше я делил кожу с пумой, тем более дружелюбным и естественным квартирантом она ощущалась. Например, мне чертовски нравилось, как обострились зрение и слух. Возросла выносливость.
Я вдруг понял, что уже не смогу от них отказаться. Нира была права. Нужно с благодарностью принимать этот дар, а не отворачиваться от него.
Пожалуй, я бы не расстроился, если бы следующую пару часов мы провели в молчании, но Рико снова поднял голову.
– Рано или поздно они докопаются до правды, – сказал он. – На них сильно давят. И дело не только в идеальных шпионах и солдатах. Поколение, родившееся в эпоху бэби-бума, сейчас подходит к пенсионному возрасту. Представь, сколько денег они выложат, чтобы снова стать молодыми и здоровыми.
– Ты правда думаешь, что ДНК Зверлингов подействует на стариков?
Рико улыбнулся.
– Неважно, что я думаю. Главное, что так думают люди, которые нас здесь заперли. Пока существует хоть малейший шанс на нас заработать, они не остановятся ни перед чем. Даже перед похищением детей.
Чем больше я размышлял над его словами, тем глубже погружался в уныние. Может, Элзи и другие фералы правы. Мир превратился в такую помойку, что спасти его можно, только снеся нынешнюю систему до основания. Однако затем я вспомнил про маму, Марину, Дезмонда. Что с ними будет? Они же ни в чем не виноваты.
В мире всегда были подлые и беспринципные люди – к счастью, меньший процент, но именно они прибрали к рукам все козыри. Возможно, они действительно понимают только язык грубой силы.
Я старался не раскисать, но не мог отрицать очевидного. Этот день обещал стать худшим в моей жизни. Утро началось с известия о самоубийстве друга – и посмотрите, где я теперь?
– До чего дерьмовый мир, – пробормотал я, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Это прекрасный мир, – возразил Рико. – Просто его портят дерьмовые люди.
Не успел я ответить, как он вскинул к уху ладонь.
– Слышишь?
Теперь я тоже различал, как вдалеке лязгнула дверь и к нам направились две пары ног.
– Не может быть, – сказал Рико. – Они никогда не приходят ночью. Наверное, это потому, что ты новенький. Они хотят на тебя взглянуть.
– Что будем делать?
– Ничего. Не обращай внимания. Может, охранники заметили, что мы болтаем, и решили проверить. Увидят, что мы надежно заперты, и уйдут.
Я вскочил на ноги. Нет, я не мог не обращать внимания. Пума у меня в груди рычала и ворочалась, обещая растерзать любого, кто встанет у нее на пути.
– А если не уйдут? Что, если у них запланирован какой-нибудь эксперимент?
Рико покачал головой.
– Тогда они бы тебя вырубили, – и он указал на потолок. – Прежде чем взяться за скальпель, они всегда распрыскивают наркотик.
Я взглянул наверх.
– Ничего не вижу.
– Поверь, там целая система. Провода вмонтированы в потолок.
Шаги остановились прямо за дверью. Затем замок с жужжанием провернулся, послышалось тихое шипение, и внутрь ступили двое – мужчина и женщина.
Марина
– Слышала, как он меня назвал? – взволнованно спросил Дезмонд, пока мы шли к «Компьютер-ленду». – Он назвал меня «бро»!
Я не удержалась от улыбки. Как и следовало ожидать, Дез уловил из речи Каторжника только главное.
– На твоем месте я бы не делала из этого далекоидущих выводов.
– Да я и не делаю. Просто это знак уважения, понимаешь? Он же не называет «бро» кого попало.
– Угу. Значит, теперь ты в банде. Продавай гитару и покупай мотоцикл.
– На себя посмотри, – и Дезмонд шутливо пихнул меня в плечо. – Кажется, кое-кто не прочь оседлать твои старые кости!
Я решила, что сейчас не время для профилактических колотушек, и молча направилась к длинному ряду ноутбуков.
– Может, хватит подскакивать всякий раз, когда тебя заметит какой-нибудь крутан?
– Я не подскакиваю. Но… Понимаешь, вы все тут Зверлинги. На вашем фоне я смотрюсь полным отщепенцем. Дай хоть порадоваться, что Каторжник начал отличать меня от телеграфного столба!
Задача оказалась не из легких: едва я стала присматриваться к ноутам с выходом в Интернет, как на нас коршуном налетел консультант. Пожалуй, в другое время я бы с ним полюбезничала: он был симпатичным и почти таким же высоким, как Дезмонд. Кудрявые каштановые волосы постоянно лезли ему в глаза, сколько бы он ни заводил их за уши. А еще он неплохо пах – не одеколоном, просто чистой кожей. Я покосилась на бейджик с именем. «Эван».
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – услужливо спросил он.
– В точку, чувак! – обрадовался Дезмонд. – Расскажи-ка мне про эту «Тошибу».
Эван принялся расхваливать ноутбук, и я тихо двинулась вдоль стеллажа, пока не заметила еще один значок в виде двух мигающих компьютеров. Запустив браузер, я украдкой бросила взгляд через плечо. Эван разливался соловьем, а Дезмонд старательно прикидывался чайником, который не знает, с какой стороны у компа монитор.
