И только сейчас чуть-чуть смогли расслабиться.
Распорядитель церемоний, с радостью принесший Рону клятву верности, успел приготовить для нас несколько комнат, но остальной замок предстояло еще отремонтировать. Некромант, проявив бездну вкуса, оформил все в траурно-черных, багрово-красных и пепельно-серых тонах. В итоге нормальный человек чувствовал себя в королевском дворце как на кладбище.
– Вы даже не представляете, с каким удовольствием мы впустим сюда свет, тепло и веселье, – поделился со мной распорядитель.
Я очень даже представляла. Проводить свой рабочий день в таких декорациях? Рехнешься, не дожив до пенсии!
– Ты о чем-то задумалась? – спросил Рон.
Большая ладонь мягко поглаживала мои волосы. Я потерлась щекой о его плечо и вздохнула.
– Устала. А думала я о нашем распорядителе.
– Господине Тоскано?
– Именно.
– И что?
– Ему тоже предстоит чертова прорва работы.
– Меньше, чем нам.
– Согласна. А впереди еще вэари…
– Знаю. Но отложить не получится. Ты выдержишь?
– Попробую.
– Если хочешь, я освобожу тебя от большей части обязанностей. Ты не должна так переутомляться.
– Я много чего не должна. А сейчас… Рон, ты уверен, что мы сможем стать хорошими правителями?
– Вряд ли. Маги вообще не слишком хорошие правители. Но я считался хорошим организатором.
– То есть?
– Главное – это подобрать нужных людей и поставить их на нужные места. Тогда работа короля будет заключаться только в проверке и контроле. И тут наша магия окажется незаменимой. Мы же всегда сумеем выяснить, правду человек говорит или лжет. Сможем просто дать Эрлину потихоньку развиваться и восстанавливаться, а сами займемся в свободное время изучением магии. И твоим обучением.
Вот на этот счет меня терзали сильные сомнения. Я не думала, что все пойдет так радужно, но пока не возражала.
– И ты полагаешь, что мы сможем это провернуть?
– Мы? А я что – уже успел жениться?
– А ты не собираешься сделать из меня честную женщину?
– А разве это возможно?
Я извернулась и попыталась дернуть его за ухо.
– Негодяй!
– Знаю. Ты уверена, что сможешь сделать из меня честного мужчину?
– А разве это возможно? – фыркнула я. – Хорошей же мы будем парой, если не убьем друг друга в первые двести лет. Рон!
– Что?
– А как же дальше?
– Что – дальше?
– Ну, срок жизни смертного человека – лет сто. Мы можем прожить вдвое дольше. Но рано или поздно надо будет передать Эрлин нашим детям. А они ведь тоже будут вэари…
– Не все.
– Не все?
Теперь я ничего не понимала.
– Дело в том, дорогая, что перед смертью Некромант успел нас проклясть.
– Да-а-а! И когда?
– Когда я отрубил ему голову, он заговорил. Знаешь, так многие делают. Жаль, теперь не получится его помучить, ну да черт с ним.
– Рон! Что он сказал?!
– Пожелал мне увидеть смерть своего первенца.
Я почесала нос.
– С тем же успехом наш первый сын может родиться вэари и свалиться в колодец.
– Я успел наложить ограничения, малышка.
– Это как?
– Ну, вот так. Проклятие недействительно без ограничений. Иногда можно прервать его, убив того, кто тебя проклинает, но если это не получается… – Я ничего не понимала, и Рон снизошел до объяснений: – Вот так, например. Чтоб у тебя рождались мертвые дети, пока ты не напьешься воды из священного колодца. Или – чтоб тебя от вина всю жизнь мутило. В первом случае ограничивающее условие, во втором случае – установленный срок. Если это действительно проклятие, его можно снять. А во втором случае можно еще наложить условие. Скажем так. Чтоб тебя всю жизнь от вина мутило, пока твой сын добровольно сто литров вина в речку не выльет. Условие может быть каким угодно. И когда Некромант нас проклял, я дополнил его условие своим. Он сказал, что я увижу смерть своего первенца, а я добавил, что это будет, если он родится смертным от двух вэари.
– Что?! Это получается, что мой ребенок умрет раньше меня?!
Рон крепко притянул меня к себе.
– Не загадывай, маленькая. Не надо. Жизнь длинная. Мы не знаем, что будет впереди. Надо просто ждать и надеяться.
Я ткнулась носом ему в плечо.
– Надеяться? На что? Проклятие сбудется, ведь так? Это же не Ванька с огорода, а серьезный Некромант. И наш сын умрет…
– Тина! – Рон взял меня за плечи и сильно встряхнул. – Посмотри на это с другой стороны. Наш сын вырастет человеком. Он женится – и Эрлином снова будут править Эрнальты. Обычные смертные. Но за это придется чем-то платить. Мы всегда платим по счетам. А если не мы, то наши потомки. Их дети. И дети их детей. И проценты нарастают на наш долг с каждым новым поколением. Это закон жизни. Жестокий закон великой спирали эволюции. Лучше уж расплатиться самим, пока счет не стал непомерным.
– Думаешь, от этого менее больно?!
– Нет. Но разве у нас есть выбор?
Выбора не было.
– А скоро нам к вэари?
– Чем скорее, тем лучше. Лучше всего – послезавтра.
– Не поняла?
– Чего?
– Вот ничего и не поняла. Общее же собрание еще не скоро по местному времени?
– Тина! – Теперь в голосе Рона звучало нетерпение. Как у учителя, который объясняет второкласснику принципы сложения. – Ну кто тебя пустит на собрание? Не смеши мои тапочки!
– А кто сказал, что я спрашивать буду?
Рон закатил глаза к небу, получил подзатыльник, чтобы не корчил тут профессора, – и перестал валять дурака.
– Тина, это общее собрание всех, всех вэари. Прикинь, какая там охрана?
Я прикинула.
– Охрененная. Не справимся?
– Можем и справиться. Если ничего за последнее время не изменилось. Только вот теперь Таись будет наготове. Это раз. Как только мы снимем охрану, поднимется звон. Нас просто сомнут числом, повяжут – и мы окажемся вместе с тобой в каком-нибудь медальоне. Это два.
– Воссоединенные душами… Как романтично!
На этот раз подзатыльник достался мне.
– Видал я такую романтику.
– А ты не хочешь воссоединяться со мной душами?
– Хочу. Но лучше это делать в кровати, а не в медальоне, где и ноги-то вытянуть некуда.
– По причине их отсутствия, – поддакнула я. Но Рон был прав вдоль и поперек. Я недооценивала всю сложность задачи.
